— И что, это проблема?

— Это механика?

— Как хорошо, что ты заметила. Механика! Это скоростная машина!

— Не понимаю, зачем в Москве скоростная машина? Если тут большую часть суток водители спят в пробках.

— Поехали уже.

Я начала выжимать сцепление и машина заглохла. Моя пассажирка пришла в бешенство.

— Ты что водить не умеешь?

— Умею, конечно.

— Тогда в чем твоя проблема?

— Не ори на меня.

— Из меня уже ведро какой-то хрени вылилось, салон не отчистить ни в жизни. Брат мене голову за эту тачку снесёт. И тебе тоже, если что-то с ней случится. И ты хочешь, чтобы я не орала?

— Не говори сейчас мне о своём брате, — перспектива, что за тачку снесут голову, меня абсолютно не радовала.

Тронуться снова не получилось, машина опять заглохла.

— Я тебя сейчас убью.

— Не ори на меня! Я не водила машину с лета, а на механике вообще не ездила с тех пор, как сдала на права много лет назад, — и хвала небесам, я поехала.

Пока мы ехали до больницы ещё пару раз были инциденты с вождением, но в принципе мне удалось быстро адаптироваться. Такая машина, знаете ли располагает!

— Как ты себя чувствуешь?

Мы уже почти подъехали к больнице, и я заметила, что Ирина странным образом притихла.

— Как беременная, обоссанная и у меня болит живот, словно я хочу в туалет. И ещё эти жуткие неожиданные боли.

— Схватки?

— Не знаю?! У меня семь месяцев будет только через пять дней, я не могу рожать, ещё рано.

— Я тебя может и не обрадую, ну судя по всему, ты рожаешь. У тебя отошли воды и начались схватки. Так что ты стопудова рожаешь!

— Я на завтра на шугаринг[1] записана.

Я засмеялась, что было сил, и Ирина меня поддержала. Скажите, как можно думать об эпиляции, если вы рожаете, а вам ещё не срок рожать? О чём подумала бы нормальная будущая мать? Всё ли в порядке будет с ребенком? Верно? Но, никак не о шугаринге, это уж точно!

— Тебе не надо кому-нибудь позвонить, может маме?

— Не надо, — она ответила довольно грубо.

— А Глебу? Набери ему ещё раз, может, он ответит или напиши сообщение.

— Да ну его куда подальше. Всё равно за новой машиной мы уже не поедем. Судя по всему, придется пару дней полежать на курорте.

— Ну да, и не пару, это уж точно!

— Откуда ты знаешь, медицинский закончила? — она была раздражена.

— Нет. Моя мама гинеколог.

— Паркуйся скорее, мне становится хуже и опять что-то льётся.

Я передала Ирину врачам, а сама на такси вернулась домой. Я пыталась дозвониться Глебу, но его телефон был в не зоны действия, и я написала ему сообщение.

Вернувшись в квартиру Глеба, я дала волю эмоциям и проплакала до самого вечера. Жалость, обида, ревность всё смоталось в один комок, и я не видела выхода из своего депрессивного состояния.

Я здесь лишняя, скоро у него появится малыш. А ведь я даже не спросила, кто у них будет!

Я заказала билет и вызвала такси, вылететь в Питер из Москвы вообще не проблема.

Уже в аэропорту, когда я прошла регистрацию и попала в зону дьюти фри, мне позвонил Глеб.

— Привет.

— Привет, — я сидела на кресле в зале ожидания, время до отлёта ещё было.

— Я хотел рассказать тебе сам, но как-то момента подходящего не было.

— Понимаю.

— Я поменял вылет, прилечу ночью.

— Глеб, я поеду к родителям. Не хочу тебе мешать, спасибо за…

Он прервал меня и стал говорить громче, его голос звучал раздражённо.

— С чего ты взяла, что мешаешь? Мы должны были поговорить.

— Тебе сейчас не до меня. У тебя вот, вот ребёнок родится или уже родился.

— Какое это имеет значение?

— Не говори так. Разве ты не хочешь его?

— Нет.

— Глеб!?

— Не хотел и не хочу, но не откажусь от ребёнка и обеспечу всем необходимым.

— Я уже в аэропорту, жду вылет. Позвони мне как-нибудь, — слёзы навернулись, и говорить стало труднее.

— Я хочу, чтобы ты вернулась. Ты обещала, что будешь у меня работать. Забыла?

— Я подумаю над этим. Может быть…

— Черта с два! Отдохнёшь недельку у родителей и возвращайся, — у Глеба проявились явные диктаторские замашки.

— Глеб, я ещё не решила.

— Если не вернёшься через неделю, я сам за тобой приеду и заберу тебя. Поняла?

— Хорошо.

— Я позвоню тебе, пока.

— Пока.

[1]Шугаринг — удаление волос при помощи пасты на сахарной основе.

Я не предупреждала родителей о своем возвращении, из аэропорта вернулась на такси. Конечно, они очень обрадовались. Мне пришлось немного солгать, я сказала, что специально не говорила им о своем возвращении, потому что хотела сделать сюрприз. А по сути, никто из них особо не вникал, почему я вернулась раньше, они были слишком рады моему досрочному возвращению.

Оказывается, мои родители не знали о ребёнке Глеба и, как выяснилось, его родители тоже. Глеб скрывал от всех беременность своей подружки. Когда я сболтнула о том, что у Глеба уже возможно даже родился ребёнок, возникла немая сцена. Позже я слышала, как мама говорит по телефону с крёстной, та была не в курсе, что она скоро станет бабушкой. Ничего не понимаю, почему Глеб держал всё в тайне?

Мне не терпелось узнать, кто у него родился и все ли в порядке с ребёнком? И я позвонила ему на следующий день поздно вечером.

— Привет.

— Привет.

— Тебя можно поздравить?! — я пыталась выдавить положительные эмоции, всё же я звонила его поздравить с рождением ребёнка.

— Попробуй, — его голос звучал тихо и раздражённо.

И мне показалось, что он не трезвый.

— Глеб? Что-то случилось? Как ребёнок?

— В реанимации, девочка родилась недоношенная, лёгкие не развиты.

— Господи! — глаза мгновенно стали влажными, и к горлу подкатил ком. — А Ирина?

— Отказалась от ребёнка, сказала, не заберёт её.

— Боже мой! — стадо мурашек понеслось по телу. — Мне так жаль.

— А уж как мне жаль, — да он точно пьян, причём прилично.

— Чем мне помочь тебе? Я не знаю, если я могу что-то сделать для тебя?

— Можешь! Приезжай ко мне. Я хочу, чтобы ты была со мной.

— Хорошо. Когда мне приехать?

— Вчера.

— Я закажу билет на завтра. Напишу тебе, когда буду знать рейс, — повисла пауза.

Я не знала, что сказать. Мне бы хотелось обнять его и успокоить, обещать, что всё наладится, но я не могла.

Утром я улетела в Москву, Глеб встретил меня в аэропорту.

Я обняла его, а он меня, мы стояли молча. Наше объятье говорило за нас, мы нужны друг другу как воздух и вода.

— Привет, — он поцеловал меня в щёку. — Спасибо, что вернулась.

— Мне жаль, что так вышло.

— Мне тоже, — его интонация, говорила о том, что сейчас не время обсуждать тему ребёнка. — Поедем.

По дороге домой мы не говорили. Глеб явно не был настроен на разговоры. Он не отрывал взгляд от дороги, и было видно, что мысленно он очень далеко. Зачем я приехала для меня загадка?! Чем я могу ему помочь?

Как только мы вошли в квартиру и сняли верхнюю одежду, Глеб неожиданно подхватил меня на руки и понёс в свою спальню. Мы не говорили. Ни слова, ни единого вопроса. Только наша страсть и желание, приправленное болью. И у каждого из нас эта боль была своя. Но как выяснилось позже, нас слишком многое объединяет.

Он целовал, я отвечала! Мы снимали друг с друга одежду и не могли оторваться друг от друга. Такого дикого желания я не испытывала никогда раньше, сжигающая страсть подхватила и понесла по волнам нас обоих. Больше десяти лет я мечтала о нём, прошла все эмоциональные стадии, которые только возможны, и теперь я летала в раю. Не верю в реальность! Это действительно, правда? Он точно прикасается ко мне или я сплю?

— Я ждал тебя всю жизнь!

Такие желанные слова! Его жадные поцелуи причиняли лёгкую боль, но эта была самая сладкая боль в жизни. Глеб резко вошёл в меня, и от его движений по нашим телам распространялось удовольствие друг для друга, которое очень быстро переросло в кульминацию для двоих.