— Почему вы подрались с Кириллом?

Глеб странно усмехнулся. Но ничего не ответил.

— Глеб? Что за тайна такая?

— Он получил по заслугам.

Вспомнились события десятилетней давности. Я помню, как поздно вечером мы услышали жуткий грохот в их спальне. Глеб ночевал в одной комнате с Кириллом, и именно там они и подрались. Оставшуюся часть отдыха создавалось впечатление, что Кирилл побаивается Глеба. А может, это и было так на самом деле?!

— А можно подробнее?

— Тебе будет неприятно.

— Мне? Я-то здесь причём?

— Ты ключевая фигура конфликта.

Он усмехнулся загадочной улыбкой и мельком глянул на меня. Я не могла понять, к чему он клонит?! У меня были вполне дружеские отношения с Кириллом.

— Говори уже!

Я шлепнула своей ладошкой по его бедру, но Глеба забавляло моё любопытство, и он не спешил его поощрять.

— Глеб!?

— Ладно. Помнишь, он всё время таскался с фотоаппаратом? Всё и везде фотографировал.

— Конечно.

В то лето Кирилл поступил в медицинский университет самостоятельно на бюджетное отделение. И его родители в качестве бонуса за его заслуги, подарили ему хороший цифровой фотоаппарат. Парень действительно не расставался с ним. Но, кажется, если я не ошибаюсь, к концу отдыха уже не видела в его руках фотоаппарата, только в начале отпуска.

— Я стал замечать, что когда он идёт принимать душ, да и просто в туалет, то берёт его с собой. Сидел там подолгу. Мне стало любопытно, зачем брать с собой фотоаппарат, если ты идешь отлить или помыться. В тот вечер он уснул первым, и я посмотрел, что он там наснимал. Скинул его спящего с кровати и чуть не убил. Просто не смог сдержаться.

— И что там было?

— Ты.

— В смысле? Я?

— Он фотографировал тебя. Везде, в основном, когда ты и не знала, что тебя снимают. Были снимки, где ты сфотографирована лишь частично: грудь, попа, ноги. Вид сзади, когда ты наклоняешься. Догадываешься, зачем ему понадобились твои столь откровенные фотографии в туалете? И чем именно он там занимался, глядя на них?

— Извращенец!

— Самым неприятным открытием для меня на тот момент, стал тот факт, что я хотел сделать то же самое, что делал он, глядя на тебя. Пока я просматривал твои фотографии на его фотоаппарате у меня встал, и это привело меня в бешенство. Ты была мне сестрой, а я безумно желал тебя трахнуть. Я выместил всю свою злобу на нём! Но должен признать, это не помогло!

В машине воцарилась тишина! Потом заиграла композиция MALFA — «So long», вслушавшись в слова песни, я стала размышлять над нашими с Глебом отношениями и нелёгким путем друг к другу. Два подростка, которые к тому же ещё и родственники, неожиданно понимают, что их тянет друг к другу. И каждый из нас искал выход из этих чувств по своему, но никто так и не нашёл!

Иногда мне кажется, что притяжение, что мы чувствуем, это что-то неземное, некий Дар Богов, который поначалу был их проклятьем, наказанием или, быть может, испытанием для нас, своего рода проверкой! Кажется, что если не притронусь к Глебу, то и незачем больше жить. Долгие годы я сдерживала себя, боролась, пыталась сломать и похоронить то, что невозможно убить. Теперь я знаю точно, наша любовь бессмертна, она прошла сквозь года и не погибнет никогда! Мы две половинки одной души! Я просто знаю, что это так!

За столом я чётко замечала взгляды моей крёстной на нас с Глебом. О чём она думала? Догадывается ли, что мы уже вместе? Было сложно понять. Но тот факт, что она смотрела на нас более заинтересованно и оценивающе, меня настораживал. Я очень люблю эту женщину, в некоторых вещах мы с ней даже ближе, чем я со своей родной матерью. И потерять её теплое отношение ко мне не хотелось бы.

Тетя Света накрыла, как всегда, шикарный стол, ломящийся от разнообразия блюд. Темы разговора менялись со скоростью света, то мы обсуждали одно, то прыгали на другую тему. Еда, выпивка, смех всё как всегда. Но я улавливала и другие волны! Во-первых, Глеб явно оказывал мне больше внимания, чем было нужно. Он делал это специально! Это его собственническая манера! Во-вторых, Кирилл постоянно пытался всячески привлечь моё внимание, втягивал меня в беседу, расспрашивал, делал комплименты, много комплиментов. Он явно атаковал меня своим повышенным вниманием. Между мужчинами началась холодная война. Глеб тянул одеяло на себя, а Кирилл пытался урвать и себе кусок. Конечно, они старались завуалировать свои действия, но ровно настолько насколько это могут сделать два голодных самца! И, несомненно, от любопытного взгляда крёстной нам было не скрыться.

— Марина, будь добра, подрежь ещё сыра на тарелочку, — крестная протянула мне голубую тарелку, на которой осталось всего два кусочка.

— Хорошо, — я сразу же направилась на кухню.

— Я помогу, — Глеб резко встал и последовал за мной.

В кухне, я даже не успела открыть холодильник, как Глеб прижал меня к нему.

— Я с ума схожу по тебе, — он стал целовать меня, его рука заскользила вверх, приподнимая подол моей юбки, под которым мои ножки были закованы в чёрные чулки.

Я, конечно, ответила, но нас могли застукать, и такая перспектива сразу меня отрезвила.

— Глеб, перестань! Что если кто-то войдёт?!

— Ну и пусть. Надоело прятаться как дети. Мы больше не подростки, уже взрослые люди. Меня бесит, что я должен терпеть, как этот хрен к тебе подкатывает. Если ещё раз ему улыбнёшься, я сломаю ему нос.

— Ты дикарь, — я улыбнулась и прикоснулась губами в легком поцелуе.

Я одержима этим мужчиной, больна всем телом и душой, отчаянно и бесповоротно! Я порхаю на крыльях любви и безумно счастлива, что наши чувства взаимны. Как долго я этого ждала!? Кажется, что и не одну жизнь!

Как только мы вошли в квартиру, Глеб как с катушек слетел. Ревность порождает дикое желание! Мы занимались не любовью, даже не сексом, это был какой-то жёсткий трах в коридоре у стены, но мне понравилось.

— Когда это закончится?

— Ты о чём?

Я взяла полотенце из рук Глеба, мы только что принимали вместе душ и повторили всё то, что несколько минут назад делали в коридоре.

— Мне надоело это! Скрываться как преступник, видеть, как какой-то мудак к тебе подваливает, и не иметь возможности его поставить на место. Ты моя и я хочу, чтобы весь мир об этом знал! — он кинул своё полотенце в корзину для белья и вышел из ванной.

Почему я так боюсь открыться всем? Что меня так отчаянно пугает? Может осуждение и разговоры за спиной: «да они же брат и сестра и спят вместе?!» или «а вы знаете, что из-за того, что вы родственники у вас могут быть неполноценные дети?» Наши родители врачи, они будут в шоке от таких перспектив!

В понедельник рано утром Глеб уехал в командировку до субботы.

Вечером мне позвонила Лера. Мы давно не общались с ней. Я не представляла, как ей всё рассказать. Сначала я активно забрасывала её вопросами, но она не осталась в долгу.

— Ну, а ты как?

— Всё хорошо, — я скромненько ответила в надежде, что откровенные разговоры можно будет отложить на никогда!

— Какой-то ответ с подвохом. Включи камеру, хочу тебя видеть.

Лера всегда была очень проницательна, её сложно провести. Я сделала, как она попросила, и улыбнулась ей, она мне в ответ.

— Так-то лучше! Верно? Ну, давай твоя очередь выкладывай, как у вас с Патриком дела?

Воспоминания промелькнули. Как сказать ей, что он умер? А стоит ли? Как я объясню остальное? Я была не готова делиться событиями своей прошлой жизни.

— Мы расстались, и я вернулась в Москву. Сейчас живу у Глеба, и мы теперь вместе, — так будет лучше. К чему ей знать, что Патрик умер? На его похороны она всё равно уже не сходит!

— Ничего себе! Столько событий и ты молчала, даже не позвонила и не поделилась. Ну, ты даешь!

— Прости. Просто всё произошло как-то неожиданно.

Мы проговорили ещё пару минут, и так как Лера спешила на встречу с сестрой, нам пришлось прервать наше общение, но если честно я была этому рада. Закончив разговор, я положила телефон на стол и поняла, что между нами образовалась пропасть. Никогда уже не наверстать упущенного, да и ни к чему. Я завралась, она знает обо мне лишь то, что я для неё придумала. Последние полгода мы общаемся по телефону, и мне постоянно приходилось недоговаривать, приукрашивать и скрывать. Как всё надоело! Больше нет той чистоты в отношениях, что была, когда мы учились вместе, что-то ускользнуло. Думаю, ушло безвозвратно.