Она сидела в пропылённом кресле-качалке как раз под чердачным окошком, сквозь которое проникали в чулан лучи света, и, поставив ноги на старый саквояж, с увлечением читала страницу за страницей.
«Семейная хроника» оказалась обыкновенной общей тетрадкой в линеечку, с замусоленными уголками, но то, что в ней было записано, удивляло Марианну всё больше и больше. Например, на той странице, которую первым делом раскрыл Эрих, Марианна прочла:
Дедушка Херинг очень любит вальс «Дунайские волны». Мы с Эрихом пошли в музыкальный магазин и купили ему пластинку. Никто про это ничего не знал. Нам продали эту пластинку дешевле, потому что с одного края немножко откололось.
Мы с Эрихом очень гордились нашим подарком и положили его за завтраком на стол. Завернули в папиросную бумагу. И перевязали золотой тесёмкой от конфет.
Дедушка Херинг очень обрадовался.
Дедушка Зомер почистил дедушке Херингу ботинки. От Бруно дедушка Херинг получил в подарок зелёное перо — играть в индейцев. Вообще он получил целую кучу подарков: мыло для бритья, которое пахнет розами, маленькую книжку про грибы, большую книгу про певчих птиц, мешочек солёного миндаля, тёмные очки от солнца, набор почтовой бумаги и конверты, резиновую грелку.
Дедушка Херинг всех нас обнимал и целовал и от радости даже перевернул свою чашку кофе. Но потом вдруг нам стало очень грустно, потому что тётя Грета сказала:
«А что же дедушка Херинг будет делать с этой пластинкой?»
Сперва мы не поняли, про что она говорит. А потом поняли.
Мы с Эрихом совсем забыли, что у нас ведь нет патефона. А что делать с пластинкой без патефона?
Дедушка Херинг, чтобы нас утешить, сказал: «Это чудесная пластинка! Что, собственно, вы имеете против этой пластинки? Я повешу её над моей кроватью как картину и буду каждое утро на неё смотреть и радоваться, что мне её подарили!»
Эрих побледнел и сказал: «Ну вот, тётя Грета нам всё испортила!» Хотя это было несправедливо.
А я пошла к Наполеону и плакала, пока за мной не пришла тётя Фелицита. Она сказала: «Успокойся, Нелли, будь человеком! Сейчас у меня пока не хватает денег, потому что этот дурацкий спортивный костюм оказался гораздо дороже, но скоро я получу, и тогда мы купим небольшой симпатичный патефончик, на котором дедушка Херинг сможет крутить вальс „Дунайские волны“ хоть сто раз в день!»
Вечером мы всей семьёй пошли в дом № 28. Он самый высокий на улице Небоскрёбов. И в нём очень добрый вахтёр. Вахтёр разрешил нам подняться на лифте на верхний этаж. Но, конечно, не всем сразу, а то бы кабина застряла. С верхнего этажа нам открылся прекрасный вид, и мы осмотрели сверху все окрестности. Мы всё смотрели, пока дедушка Херинг не сказал: «Дети, у меня уже голова кружится!» Тогда мы снова спустились вниз на лифте. Это был очень счастливый день.
Марианна подняла голову от тетрадки и спросила:
— А зачем вы поднялись на лифте на самый верхний этаж?
— Как — зачем? — поразилась Нелли. — Чтобы порадовать дедушку Херинга.
— Так ведь у него же голова закружилась, — сказала Марианна.
— Но ведь он всё равно был рад, — возразила Нелли.
— А-а, — сказала Марианна, моргая.
— Нет, она всё-таки не понимает, — сказал Эрих Нелли.
— Потому что она слишком мало знает дедушку Херинга. И не знает, что дедушка Херинг хотел бы хоть раз полететь по воздуху.
— Летать — это ведь совсем другое дело! — удивилась Марианна. — Без самолёта разве по воздуху полетишь? Я себе этого не представляю…
— Это потому, что у тебя мало фантазии, — сказала Нелли.
— А вот мы летали на лифте. Во всяком случае, мы взлетели так высоко, что дедушка Херинг был очень рад!
Нелли раскрыла тетрадку в другом месте и пристроилась рядом с Марианной на ручке кресла-качалки. А Эрих наклонился над тетрадкой с другой стороны, и они все втроём стали читать про «Девятый день рождения Нелли»:
А некоторые ещё говорят, что братья не способны на подвиг ради своей сестры!
Фриц и Эрих совершили сегодня для Нелли настоящий подвиг. Снега было очень мало, и им пришлось встать в половине пятого утра и сгрести весь снег с улицы Небоскрёбов. А потом перевезти его в баках к нам во двор, чтобы слепить огромную снежную бабу.
Когда Нелли в семь часов утра поглядела в окно, снежная баба уже стояла посреди двора с банкой солёных огурцов на голове, зажав в руке связку сосисок. На шее у неё красовались бусы из чернослива.
Нелли обняла своих братьев и снежную бабу, а за завтраком съела чуть ли не половину всех сосисок и штук десять солёных огурцов. И в школе ей стало так плохо, что её отпустили домой на час раньше.
После обеда Нелли ожидало ещё одно приятное событие. Она всегда мечтала вместе со всей семьёй поехать на велосипедах куда-нибудь на экскурсию. Но с весны до осени Грета не может выдать нам все двенадцать велосипедов, потому что их берут напрокат. А вот теперь, в середине зимы, мы решили совершить небольшое путешествие.
Нелли, сияя от счастья, жала на педали — она катила впереди всех по улице Небоскрёбов, а за ней растянулась длинная вереница велосипедистов.
На голове у обоих дедушек были меховые шапки. Все мы вырядились как эскимосы. И всё же, когда мы слезли с велосипедов, оказалось, что все окоченели. Пришлось срочно выпить горячего чаю с апельсиновым соком. Рези даже на всякий случай проглотила две таблетки аспирина. А бедняге Бруно, который полетел с велосипеда, поскользнувшись на льду, пришлось заклеить нос лейкопластырем.
Перед сном мы разожгли во дворе небольшой костёр. Дедушка Зомер, раздувая огонь, слегка опалил усы, но больше, к счастью, ничего не случилось, и все мы, довольные, отправились спать.
Нелли нашла у себя под подушкой большую жестяную коробку с килограммом ирисок (это была идея моей невестки Фелициты) и золотисто-жёлтого плюшевого медведя. Но это уже была и вправду самая последняя приятная неожиданность, и Нелли заснула очень радостная, сжимая в одной руке коробку с ирисками, а другой обнимая медведя.
Ну как Марианна могла сейчас думать о доме?
Перевёртывая страницу за страницей, она всё больше удивлялась этим дням рождения без тортов, свечей и букетов. И всё удобнее устраивалась в кресле-качалке.
А тем временем её мама с беспокойством выглядывала из окна на улицу.
Она была просто в отчаянии.
По переулку проходили разные люди, в том числе, конечно, и школьницы с портфелями и без портфелей, но Марианны среди них не было. И вдруг на той стороне улицы показалась какая-то девочка, очень похожая на Марианну.
У Марианниной мамы даже в сердце закололо, когда она разглядела, что это не Марианна…
Отец Марианны чинил в это время сломанный электрический утюг. Он сперва даже не заметил, что жена его куда-то собирается. Но когда обернулся и увидел, что она достаёт из шкафа свою сумку, спросил:
— Пойдём погуляем?
Она молча покачала головой.
— Нет… Я уже не могу больше гулять… Мне придётся ехать в роддом.
— Так что же ты до сих пор молчала! — крикнул отец. Он вскочил и начал как угорелый носиться по комнате. — Да где же мои ботинки?..
Бегая взад и вперёд по комнате, он то и дело потирал себе лоб.
Мать оперлась о спинку стула и сказала:
— Я хотела подождать, пока Марианна вернётся от подруги.
Отец тем временем наконец-то оделся.
— Я сейчас! Главное, ты не волнуйся. Я вернусь сию же минуту!
И он сломя голову бросился вниз по лестнице за такси.
