— Алла! — рванулась к ней Катя.

И застыла на месте, потому что Алла не торопилась раскрывать объятия.

Аллу появление живой и невредимой Кати неприятно поразило. В последние дни все складывалось исключительно удачно и логично. Катя умерла, Горлохватова следует покарать, потому что он — начало и источник всех земных зол. С хитростью и упорством, какими отличаются душевнобольные, Алла осуществляла свой план. Обратилась к врачу с просьбой выписать сильное снотворное. Она не лукавила — десять дней не смыкала глаз, вместо снов было бодрствование, возбужденное, лихорадочное и приятное. Лекарство она не стала принимать, подсыпала его в чай охраннику, отдыхавшему в помещении для дежурных. Алла заранее все продумала и разведала. Провидение было на ее стороне, охранник крепко уснул, она стащила пистолет. О пропаже охранник заявить побоялся. У себя в комнате Алла тренировалась в использовании оружия. Сложила несколько подушек, приставила пистолет, нажала на спуск. Выстрела не последовало. У пистолета есть предохранитель, вспомнила Алла и принялась методично изучать оружие. Предохранитель нашла, выстрел в подушки получился глухим и нестрашным, как звук детской хлопушки. До реализации плана осталось малое, но приехала Катя. За те минуты, что спускалась с лестницы, Алла сумела убедить себя: ничто не меняется. Пусть Катя жива, но злого монстра следует уничтожить, в этом ее, Аллы, высокая миссия. Расстаться с мыслями о задуманном Алле было труднее, чем с собственной жизнью.

— Алла! Извини меня, что долго не показывалась! — быстро говорила Катя, протянула руки для объятия, но беспомощно опустила. Алла смотрела холодно и отчужденно. — Ты ужасно обиделась, да? Я потом тебе все объясню! Пожалуйста, не злись!

— На тебя, — подчеркнула Алла, — я зла не держу. Но лицо ее нисколько не расслабилось, голос не потеплел. Катя в досаде закусила губу, увидела краем глаза, что охранники спрашивают у грудастой Амалии, как им действовать. Катя топнула ногой:

— Что вам было велено делать? Я дочь Горлохватова! Кто здесь хозяин? Вы будете меня слушать или эту дамочку с силиконовым бюстом?

— Так оно протез! — невольно вслух изумился Сергей.

Амалия вспыхнула, пунцово покраснела, одернула блузку, внимательно осмотрела Антона и Сергея, как бы не замечая Кати, и процедила:

— Во мне все исключительно натуральное!

— Простите! — повинился Сергей.

Катя победно посмотрела на Антона. Как всякая девушка с маленькой грудью, она испытывала нечто вроде зависти к тем, у кого больше выросло.

— Дурочка! — тихо произнес Антон, прекрасно понимая, какие мысли посетили Катю.

Охранники отправились за бабушкой. По лестнице первыми поднимались Алла и Амалия. Плоский зад Аллы разительно отличался от раскачивающихся пышных форм Амалии. Катя поймала взгляд, каким Сергей буравил Амалиины ягодицы, даже на убранство дома внимания не обращал.

— Глютеус, — выдала Катя.

— Что? — не понял Сергей.

— Попа по-научному называется глютеус.

— Да? Друзья мои, такой глютеус с редкой задницей сравнится.

— Заткнись! — посоветовал ему Антон.

Амалины физические данные, бюст и глютеус, оказали на Сергея положительное воздействие. Он так впечатлился, что забыл о трепете перед начальством. Хотя небритый, с вертикальными морщинами на лбу (новыми для Кати), со взглядом лихорадочным и острым Горлохватов в другой ситуации мог заставить Сергея трепетать.

Борис сидел за большим столом. Амалия прошла вперед и встала от него справа. Алла отступила в тень средневековых рыцарей в доспехах. Катя, Антон и Сергей, переступив порог, сделали несколько шагов и застыли в шеренгу.

— Здравствуй, папа! — сказала Катя. Отец молчал, пристально на нее смотрел.

Это его девочка! Невыносимо прекрасная… Девочка совсем взрослая. Девочка, предавшая его.

Молчание затягивалось, Антон не выдержал и подал голос:

— Борис Борисович! Мое появление, вероятно, вам не доставляет радости. Но такова жизнь! Мы с Катей любим друг друга и искренне просим извинить за доставленное беспокойство!

— Они поженились! — встрял Сергей. — Давай документ!

Не дожидаясь самостоятельных действий Антона, Сергей распахнул его куртку, забрался в карман, вытащил бумагу, подошел к столу и протянул Горлохватову.

Борис стал читать свидетельство о браке. Все молчали. Борис сложил бланк пополам, разорвал и презрительно швырнул на пол.

— Филькина грамота! — усмехнулся он. — Человека по имени Екатерина Борисовна Горлохватова не существует.

Антон и Сергей недоуменно переглянулись. Катя ахнула, подбежала, подняла свидетельство, сложила обрывки, прочитала. Прижала их к груди и испуганно обернулась к Антону:

— По документам я не Екатерина, а Марина.

— Японский городовой! — выругался Сергей.

— Что это меняет? — зло спросил Антон.

— Ничего! — решительно произнесла Катя и повернулась к отцу. — Это мой муж, понятно?

— Подонок он, а не муж! — процедил Борис. — Ты знаешь, сколько ему лет? Как мне! Он, урод, с покойниками якшается.

Сергей вытаращил глаза. Амалия с удивлением посмотрела на Бориса.

— Тогда и ты, папа, урод? — смело спросила Катя. Борис дернулся, как от пощечины. Неожиданно для себя, почти просительно спросил в ответ:

— Ты меня не любишь?

Вопрос не понравился Антону. Он притянул к себе Катю и положил ей руку на плечо.

— Мы привезли бабушку, — сообщила Катя.

— Какую бабушку? — не понял Борис.

— Любу, мать моей мамы. Она жила на помойке, совсем опустилась. А твои отец и мать умерли в жуткой нищете.

— Ну и что?

— Ты дарил мне бриллианты, а твой отец с парализованными ногами ползал по квартире и откручивал розетки, чтобы продать.

— На водку, наверное, не хватало.

— Пусть на водку! Но это моя бабушка, мои дедушки! И ты бросил их умирать!

— Они были грязными свиньями!

— А я — декоративный поросенок с ошейником и на цепочке? Удав! Ты настоящий удав, вовсе не добрый!

— Не смей так говорить! Да и что это за семейные разборки в присутствии чужих? Всем, кроме Кати, уйти! — приказал Борис.

— Антон и Сергей останутся! — твердо возразила Катя.

Это его девочка?! Нежная, веселая и шаловливая? Нет! Перед ним стояла решительная особа, заготовившая упреки и обвинения, с вызовом и презрением смотрящая. Перемены, случившиеся с Катей, настолько поразили Бориса, что он не обратил внимания на неисполнение приказа — никто не двинулся с места.

— Ответь мне! — требовала Катя. — Если бы мама была жива, она бы бросила своих родителей на произвол судьбы?

— Никогда! — неожиданно за Бориса ответил Антон.

Борис перевел на него взгляд. Вот он — источник бед и порчи, разрушитель его жизни и поругатель его дочери. Борис побагровел от нахлынувшей ненависти.

У Сергея по спине побежал пот. Не только потому, что он испугался могущественного ББГ. Человек, который медленно поднимался из-за стола, был страшен сам по себе. Искореженное ненавистью лицо, оскал, обнаживший мелкие острые зубы. Не было сомнения — этими зубами рвали плоть раньше и сейчас они вопьются…

«Зверь! — подумала Алла. — Зверь сбросил маску. Его надо убить!»

Она нащупала в кармане пистолет, сняла предохранитель и выступила из тени.

Перекошенная физиономия Горлохватова Антона тоже поразила, но испугался он не за себя, а за Катю. Задвинул ее себе за спину, шагнул вперед.

— Борис Борисович! Давайте поговорим как… Антон увидел Аллу, которая шла с пистолетом наперевес.

— О Боже! — воскликнул Антон.

Он не отдавал отчета в том, что делает. Если бы Катиного папаши не было на свете, Антон бы не печалился. Но сейчас вдруг, интуитивно и рефлекторно, развернулся и шагнул на линию огня, закрыл грудью Горлохватова.

Первый выстрел попал в Антона. Он дернулся, как от тычка в грудь, несколько секунд постоял растерянно и начал медленно оседать на пол.

Пока стоял, в голове пронеслись десятки или сотни мыслей, важных и нелепых, умных и глупых, печальных и насмешливых. И были они не линейны, не в строчку написаны, а будто наклеены на стеклянный шар, который быстро-быстро вращался, и Антон едва успевал прочитывать.