- Ну нет, только не это, - услышала я позади себя недовольный голос Глеба.

Он снова спустился и присел рядом со мной, движением корпуса заставляя пододвинуться.

- Прекращай сырость разводить, слышишь? - как-то мягко, в несвойственной ему манере, попросил он, - Мне тут только соплей твоих ещё не хватало!

В эту минуту мне показалось, что ему действительно меня жаль, и от этого внезапно стало ещё хуже. Слезы полились непрошеным потоком из глаз, и я уже не могла сдерживать судорожные всхлипы.

Глеб взял меня руками за плечи, разворачивая лицом к себе.

- Прекращай говорю, - строго велел он, - Или ты хочешь, чтобы я тебя по-другому утешил?

Я тут же начала быстро вытирать свои слёзы руками, размазывая их по лицу.

- Нет, - всхлипнула, - Все, я больше не буду!

В конце концов, чего я разревелась? Я ведь ещё неделю назад смирилась с тем, что с Егором у нас ничего не получится. Сама виновата, что позволила ему вновь заморочить мне голову своим вниманием и нежными словами. А потом ещё и поцелуями... От этих мыслей меня накрыла новая волна ещё более сильных, надрывных рыданий.

Да что это такое?!

Глеб прижал меня к своей груди, обняв за плечи, и одной рукой принялся поглаживать мои волосы.

Я прикрыла веки и с наслаждением вдохнула такой знакомый и такой уже родной запах... Сильнее прижалась к широкой мужской груди, обвивая его шею своими руками. С минуту мы так и сидели, мне стало значительно лучше, рыдания отпустили, и я почти успокоилась. Глеб высвободился из моих объятий, поднял мое лицо за подбородок, заставляя посмотреть на себя. Большим пальцем провёл по щекам, вытирая слезы, а потом мягко но настойчиво взял в кулак мои волосы на затылке, и его губы обрушились на мои глубоким, властным поцелуем, от которого у меня моментально сбилось сердцебиение.

- Глеб... - попыталась возразить я, как только мои губы освободились, но он не дал мне сказать и слова, вновь закрыв рот поцелуем, одновременно перехватывая мои руки, которыми я намеревалась оттолкнуть его. Он завёл их мне за голову, укладывая меня спиной на ступеньки, сам оказался сверху, и продолжал целовать, грубо, жадно, так, что это даже причиняло боль.

Как только он оставил мой рот в покое, и принялся терзать жестокими поцелуями мою шею, я вновь в панике зашептала просьбы остановиться, но он не обращал на них никакого внимания. Его руки отпустили мои, и на ощупь стали разыскивать способ снять с меня платье.

- Глеб, что ты делаешь?! Прошу, не надо! Прошу...

Он сжал пальцами мою грудь поверх ткани и нижнего белья, что не сделало это действие менее чувствительным для меня. Я не смогла сдержать стон. Услышав его, он будто с цепи сорвался, резко задирая мое платье, потянул вниз трусики, и следом я услышала звук расстегивающейся металлической пряжки его ремня.

- Глеб! Не надо! - уже почти кричала я, но все было бесполезно. Его глаза застилала пелена страсти. Он не слышал и будто не видел меня, как одержимый, впиваясь губами в мою кожу, и, стягивая мои трусики почти до колен. В следующую секунду я почувствовала, как его рука медленно, но уверенно двинулась вверх по внутренней стороне моего бедра. Меня всю тут же забило мелкой дрожью, воздуха не хватало, и вдруг совсем расхотелось его останавливать. На секунду я расслабилась в его руках, полностью отдаваясь своим ощущениям. Мир словно перестал существовать, и вокруг не было ничего, кроме его пальцев, нежно скользящих вверх по моей раскалённой коже, медленно приближаясь к самому сокровенному месту на моем теле. Не добравшись до него буквально один сантиметр, он на мгновение замер, и этого хватило, чтобы отдалённый звук моего затуманенного рассудка выхватил меня из забытья. Всего один сантиметр - если он сейчас его преодолеет, назад пути уже не будет. Я отчаянно забилась в его руках, изо всех сил сводя ноги, и стараясь выставить вперёд свои колени в качестве защиты.

- Отпусти! Я не хочу! - мой голос срывался, мышцы горели от напряжения и сопротивления его грубой силе.

Все было бесполезно, он вновь пригвоздил меня к лестнице, и посмотрел в глаза долгим пронзительным взглядом.

- Я Егора люблю! Как ты не понимаешь?! - со слезами на глазах тихо произнесла я.

И тут произошло чудо, он вдруг отпустил. Я сразу подскочила, натянула обратно свои трусики, одернула платье, и уже было бросилась бежать в сторону двери, чтобы побыстрее покинуть этот дом, как твёрдая рука Глеба снова схватила меня, заставляя остановиться.

- Любишь, значит, его? - спросил он хриплым голосом.

Сейчас я уже понимала, что эта фраза была брошена мною неосознанно и необдуманно, в состоянии шока. Но назад пути не было, пришлось подтвердить свои слова.

- Да, - коротко ответила я.

- И тебя не волнует, что сейчас он с другой женщиной? - рука Глеба продолжала с силой сжимать мое предплечье.

- Волнует, - так же сухо ответила я, пытаясь высвободиться.

- Хорошо, - произнёс он, хоть я и не видела тут ничего хорошего, - Иди спать. Наверх, в его спальню.

- Я поеду домой! - возразила я, оставаться дальше с ним вдвоём в одном доме было уже слишком для меня.

- Ты никуда не поедешь, - ответил он металлическим тоном, - И даже не спорь со мной.

Действительно, я лучше застрелюсь, чем буду с ним спорить, или вообще ещё скажу ему хоть слово. Его рука отпустила моё предплечье, и в эту же секунду я рванула вверх по лестнице, забежав в спальню Егора, и закрывшись там изнутри.

Прислонилась спиной к двери, закрыла глаза, выдохнула.

Да... Такого дня рождения у меня точно никогда ещё не было.

Глава 20

Пробуждение было тяжёлым, я едва заставила себя открыть глаза и выключить беспощадно звенящий будильник, бессонная ночь и вчерашний алкоголь давали о себе знать. Комната Егора, наполненная солнечным светом, выглядела совсем иначе. В ней было очень уютно, и, казалось, она вся пропитана его запахом и его энергетикой. В голове цепочкой одно за другим всплывала череда вчерашних событий, заставляя мое сердце сжиматься болезненным спазмом. Рита... Красивая, эффектная, знающая себе цену. И Егор. Я представила их вместе и не смогла сдержать стон злости и разочарования. И Глеб... Похоже, у него совершенно нет никаких моральных рамок, раз он так просто пытался залезть в трусы к девушке своего брата. Либо отношение Егора ко мне настолько несерьёзное, что Глеб не расценивает это, как причину моей неприкосновенности. Они оба очень странные, и их поведение по отношению ко мне уже порядком меня достало. Сама виновата. Нужно было с самого начала обозначить четкие границы, и не позволять даже приближаться к ним. А я вела себя, как тряпка. Вот и получила по заслугам. Пора все это прекращать.

"Я Егора люблю! Как ты не понимаешь?!" - в моей голове непроизвольно всплыла фраза, брошенная мною Глебу сегодня ночью, в попытке защититься. Эти слова сами собой вырвались из меня, и я не могла понять причину их возникновения. Мое подсознание выдало фразу, которая с большей вероятностью должна была защитить меня от насилия? Или оно выдало правду? Истинную причину моего нежелания заняться сексом с Глебом. Я влюблена в Егора, это я признаю, но ведь полюбить за столь короткий срок невозможно? Или возможно? Нет, определённо невозможно...

Пора было убираться из этого дома раз и навсегда. Я прошла в смежную с комнатой Егора ванную, приняла душ и привела себя в порядок, насколько это было возможно. Затем вызвала такси, и спустилась в холл, молясь, чтобы никого из братьев не было внизу в столь ранний час.

К счастью, там было пусто, и я решила выпить стакан воды, после вчерашнего меня страшно мучила жажда. Дошла до кухни и замерла на пороге, тут же пожалев о своем решении. За столом в одних трусах и с телефоном в руке сидел, я сразу не поняла кто, Глеб или Егор. Перед ним дымилась чашка с каким-то горячим напитком. Включать задний ход было уже поздно, он заметил меня, и вместо приветствия спросил насмешливым тоном: