Прежде ему казалось, что земля под городом 'злится' на упрямых людишек, которые покрывают её асфальтом. И, в принципе, то впечатление было верным - но в ходе сегодняшнего сеанса оно обогатилось новым оттенком. Земля 'злилась' не просто так, а из-за того, что люди её не слышат и отвергают её дары. Не понимают, что она пытается им помочь.

Да, вот именно. Пытается помочь.

К сожалению, Марк так и не успел уяснять, в чем конкретно заключается эта помощь и во что она может вылиться. Впрочем, ему простительно - он спешил завершить сеанс, чтобы не словить пулю.

И всё же осталось стойкое ощущение, что на вокзале он - пусть и всего на миг - прикоснулся к чему-то важному и значительному. Получил, выражаясь метафорически, некий ключ, хотя до сих пор не понял, куда этот ключ вставляется...

- Приехали.

Водитель затормозил. Пассажиры выбрались из машины и окинули взглядом аляповатую арку с полукруглой надписью 'Рынок'. Бабки, сидевшие вдоль забора, продавали укроп с петрушкой, семечки, шерстяные носки, резиночки для волос, шнурки, шоколадки, календарики, зажигалки, чеснок, мужские трусы, чурчхелу, сигареты поштучно, расчёски, крышки для закатки солений, фруктовую пастилу и газету 'Из клюва в клюв'. Товар был накрыт прозрачной клеёнкой в мокрых пупырышках, а сами торговки казались замшелыми валунами, обломками местного Стоунхенджа, который построили в позапрошлой эпохе, а потом забыли, зачем.

- Заметь, - похвалилась Римма, - я даже не спрашиваю, что ты тут будем делать. Уже сама догадалась - шататься туда-сюда с умным видом, пока нас кто-нибудь не узнает. После чего подъедет сменщик Толика с пулемётом.

- Предлагал же тебе - оставайся в клубе.

- Ой, только не начинай. И давай, веди уже куда-нибудь.

Марку пришло на ум, что бодрость новоявленной соратницы вряд ли объясняется только неисчерпаемым запасом стервозности и цинизма. Видимо, эйфория от недавней стрельбы по людям ещё не развеялась окончательно. Интересно, бабёнку теперь до вечера будет вот так переть? Остаётся только завидовать. А вот ему надо срочно принять лекарство...

Он подошёл к ларьку:

- Водку ноль пять и сникерс.

- А чё не ириску? - спросила Римма. - Была бы классика.

Марк, не ответив, присосался к бутылке - выхлебал граммов сто, зажевал прилипчивой сладостью. Спутница, приняв эстафету, тоже от души приложилась; некоторое время они молча стояли и разглядывали прохожих.

В девяностые медноярский рынок считался самым крупным и популярным на европейском юге России. Сюда везли шмотки из Турции, технику из Европы, игрушки из Китая и ещё гору разнообразнейших прибамбасов из прочего зарубежья (зачастую, справедливости ради, через московские Лужники). Это, разумеется, не считая продуктовых рядов, где было всё - от сушёных фиников до прибалтийских шпрот. Но однажды лафа закончилась...

Римма угостила Марка 'Капитолийским холмом', и он затянулся, жмурясь от наслаждения. Жизнь пока ещё не налаживалась, но уже хотя бы не пыталась вцепиться в горло. Пора было, однако, задуматься, как вести себя дальше. Просто 'шататься туда-сюда', как выразилась блондинка-мотоциклистка, не было ни малейшей охоты - усталость напоминала о себе.

Но с чего тогда начинать? Можно, к примеру, поинтересоваться у Риммы, не держит ли её папа какой-нибудь рыночный павильон. Или он такими мелочами не занимается?

Яркое пятно мелькнуло под аркой - Марк пригляделся и почесал в затылке, не зная, как реагировать: с территории рынка только что вышла Эля в своей помидорно-красной короткой курточке и очередной микро-юбке, едва прикрывающей филейную часть.

Сам факт её появления здесь, конечно, не являлся чем-то невероятным - сегодня воскресенье, ещё не вечер, и торговля в самом разгаре. Но вот именно в эту минуту? Нет, таких случайностей не бывает - во всяком случае, с тем, кто пропитан подземным ядом по самое 'не балуйся'.

Попутно мелькнула мысль - а ведь в мире теней, виденном во сне, уже закончился понедельник, шестое. Тамошний паренёк-студент благополучно уснул, готовясь завтра на демонстрацию. Откуда такая разница в хронологии? Впрочем, почему бы и нет. Время - вещь субъективная, зависит от восприятия, и даже в реальной жизни течёт, то ускоряясь, то замедляясь. Что уж говорить о стране, которая только снится...

Эля тем временем направилась к стоянке маршруток, но приостановилась, почувствовав его взгляд. Обернулась, заулыбалась радостно - и тут же опять помрачнела, заметив Римму. Та, в свою очередь, лениво спросила у сыщика:

- Твоя, что ли? Сочувствую. Хотя видала и пострашнее.

Он воздержался от комментариев; помахал, подзывая Элю. Она подошла, неприязненно косясь то на блондинистую секс-бомбу, то на бутылку с водкой. За плечами у девчонки висел матерчатый рюкзачок с дурацкой аппликацией - лисичка с ромашкой в лапе. Марк, кивнув на него, спросил:

- За покупками ходила? Удачно?

- Ага, - она по обыкновению сконфузилась без причины. - На зиму себе кое-что, ну и так, по мелочи...

- Да, познакомься, кстати. Это Римма.

- Здрасьте...

- А это Эля. Прошу любить и жаловать.

- Замечательно. Водочки за знакомство?

- Спасибо, лучше не надо...

Марк прикидывал в уме - если появление барышни тоже рассматривать как подсказку, то какой отсюда следует вывод? Может быть, 'Гравитация' - ещё не совсем отработанный вариант?

Впрочем, сама кафешка вряд ли важна, но вот её название снова заставляет задуматься, особенно в свете недавних откровений из сна. Там, в приснившемся мире, действуют таинственные 'химеры', вокруг которых (sic!) изменяется сила тяжести. 'Химеры' эти играют всё более заметную роль, донимают мальчика Юру.

А ещё у них стёрты лица - прямо как у здешних 'пустышек'.

Стоп, стоп, секунду!

На вокзале незадолго до бойни у него мелькнула догадка, но оформиться не успела. Попробуем-ка ещё раз...

- Римма, ты говорила, что Толик заезжал на Тепличную. И там он якобы...

- ...контролировал работу 'пустышек'. Говорю же - брехня. Почему ты вспомнил?

Он мотнул головой - погоди, мол, не сбивай с мысли.

Итак, 'Гравитация' заставила вспомнить о каторжанах.

А каторжанами как раз интересуется Кузнецов. Во всяком случае, его человек зачем-то приезжал на объект, где они работают.

Очень, очень занятно.

И возникает даже одна гипотеза - бредовенькая, но вполне способная объяснить кое-какие странности.

- Римма, ещё вопрос. Накануне пропажи вашего амулета в доме не появлялись 'пустышки'?

Она задумалась ненадолго, потом взглянула на него с интересом:

- Привезли одного, за неделю где-то. Копается в саду потихоньку. Я, если честно, не поняла тогда, нафига отцу это надо, - проще нанять нормального человека. Но особо не заморачивалась. Полагаешь, там что-то важное?

- Да.

Эля, стоявшая до этого молча, вдруг удивлённо ойкнула. Сыщик с Риммой уставились на неё, не сразу поняв, в чём дело, но потом дошло и до них - дождь, который в последние две недели сыпал без перерыва, наконец-то иссяк, и в крошечный зазор между тучами прорвался солнечный луч.

Как только Марк посмотрел наверх, голова предательски закружилась, тело наполнилось странной лёгкостью, и мир вокруг растворился в жёлтом сиянии.

Юра чувствовал, что на этот раз 'химеры' его настигнут, потому что везенье не может длиться до бесконечности, и оказался прав.

Сначала в дверную щель просочилось сиреневое мерцание, словно в коридоре включили бактерицидную лампу, потом дверь тихо открылась, и знакомые фигуры, окружённые маревом, шагнули через порог. Они подошли к дивану и на несколько секунд замерли - казалось, между ними идёт беззвучное совещание, короткий консилиум на тему того, стоит ли обследовать пациента или сразу начинать вскрытие.

Один из незваных гостей положил Юре на лоб ладонь.

В то же мгновение марево потускнело и стало таять, однако сами 'химеры' не исчезали - наоборот, теперь они перестали напоминать фантомы и окончательно встроились в материальный мир. Стало заметно, что черты лиц у них всё же разные, лишь пустота во взгляде - одинаковая у всех. Пустота эта, впрочем, напрочь утратила космическую таинственность, стала земной и скучной. Комбинезоны тоже подрастеряли футуристический лоск и теперь напоминали, скорее, поношенные спецовки.