Но он колебался. Люк хотел, чтобы это мгновение продлилось… Мина, крепко прижимающаяся к нему. Мина, обнимающая его, доверяющая ему. Любящая его?

Парень может надеяться. Даже такой парень как он.

— Войди, Люк, — приказала Мина самым сексуальным тоном. — Ты сводишь меня с ума! Ты мне нужен!

Он ни в чем ей никогда не откажет. Люк глубоко вошел в нее. Она уперлась пятками в его задницу и снова застонала. Звук ее удовольствия сводил его с ума. Он отодвинулся назад, а затем вошел в нее, глубже, сильнее, вбиваясь в нее снова и снова.

С каждым движением его член давил на ее клитор, и он знал, что ее переполняет наслаждение. Ему нужно было, чтобы она достигла оргазма. Люк хотел, чтобы ее самообладание пошатнулось, когда она отдастся ему и неистовому желанию, которое между ними бушевало.

Он прижал ее спиной к мраморной стене душа. Прильнул губами к ее рту, просовывая язык между ее губ, в то время как его бедра двигались ей навстречу. Ее внутренние мышцы сжались вокруг него, все тело напряглось…

И Люк готов был поклясться, что чувствует ее наслаждение. Внутренние мышцы Мины сжали его член, ее тело дернулось, и он позволил себе кончить. Люк опустошился в нее, зверь, которого он держал внутри, ревел о своем освобождении. Мина скользнула руками по его телу, по спине, она обнимала его так, словно никогда не хотела отпускать…

Но довольно скоро она уйдет. Океан позовет Мину, и она оставит его. Она уйдет от него, и его мир разлетится на кусочки.

У Джулиана болела шея. Он чувствовал, как кровь медленно стекает по его горлу.

— Мне очень жаль, — прошептала она. — Я… я никогда не хотела этого.

Поскольку отвернулась от него, вампирша не заметила, как он внезапно вздрогнул.

— Роза…

Она снова посмотрела на него. Он видел следы слез на ее лице. Ее прекрасное лицо давным-давно словно выжглось в его памяти.

— Я заслуживаю гораздо большего, чем просто укус от тебя, — сказал он. Его голос звучал хрипло. Она должна хотеть разорвать его на части. В конце концов, это он виноват, что она… «Нет, прекрати. Двигайся постепенно». — Как ты сюда попала? Как эти отморозки тебя поймали?

— Я слишком долго не ела. — Она сглотнула, и он услышал легкий звук этого движения. — Агент Макадамс нашел меня в Чикаго. Он сказал, что может мне помочь. Что он может… может снова изменить меня.

Джулиан шагнул к ней. Он сорвал цепи со стены, когда она впервые бросилась к нему. Очевидно, ему просто нужна была правильная мотивация, чтобы вырваться на свободу. Теперь с его запястий свисали обломки этих цепей.

Роза вскинула руку.

— Нет, остановись! Не подходи ближе! Я… я нападу, если ты это сделаешь! — Ее голос был резким и отчаянным. — Они морили меня голодом. Вот как помог Макадамс. Он солгал мне. Обещал, что поможет, но просто хотел использовать меня.

Чего хотел Макадамс, так это побыстрее попасть в ад. Джулиан с радостью сделает ему одолжение.

— Он морил меня голодом, потому что хотел сделать слабой. Слабой — значит, поддающейся контролю разумом. Он хочет использовать меня, чтобы превратить в какое-то оружие. — Ее смех был горьким, диким. — Я думала, что ФБР положено быть хорошими! Они такие же плохие, как… — но она замолчала, сжав губы.

«Такие же плохие, как я?» Он слегка выдохнул и сделал шаг к ней. Он втянул носом едкий запах дыма, который витал в воздухе. До этого слышал выстрелы, отдаленные крики, но весь этот шум затих.

Остался только дым.

— Нам нужно выбираться отсюда, — сказал он Розе. Его Роза. Черт возьми, каковы были шансы, что он найдет ее в таком состоянии? Он пытался найти ее раньше, искал отчаянно, даже пошел к ее мудаку-брату Майклу, но парень прогнал его.

«И я подумал, что ей будет лучше без меня».

Он ошибся. Роза страдала, а он об этом не знал. Сделав над собой усилие, Джулиан сказал ровным голосом:

— Чтобы спастись, ты должна быть сильной. Так что если тебе нужно больше крови, детка, пей.

У нее напряглись плечи.

— Не называй меня так, — она посмотрела на него своими темно-зелеными блестящими глазами.

Джулиан поднял руки перед собой. Цепи покачивались.

— Моя ошибка. Сорвалось с языка.

Она зарычала.

— Роза? — Он так давно ее не видел. Так много времени прошло с тех пор, как он в отчаянии пришел к Люку и заключил сделку, чтобы спасти ее жизнь.

Или скорее… сделку, чтобы вернуть ее из мертвых.

— Я никогда не хотела этого, — прошептала Роза.

Его сердце бешено колотилось в груди.

— Что, по-твоему, я должен был делать? Все произошло из-за меня. Моя вина. Я…

— Ты здесь потому, что Макадамс и его извращенная группа агентов дали мне первое задание. — Ее ломкий голос прорвался сквозь его слова. Ее лицо осталось таким, каким он его помнил: мягкий овал, большие глубокие глаза и полные, сексуальные губы. Хотя ее кожа была слишком бледной, и он мог видеть темные тени, которые лежали у нее под глазами. — Ты и есть то задание.

Запах дыма усилился. Казалось, что все это место вот-вот сгорит в огне. Теперь он услышал пронзительный сигнал тревоги, который, казалось, становился все громче с каждым мгновением.

— Агент Макадамс сказал мне, что я должна напасть на того, кого поместят в камеру вместе со мной. — Он сказал… он сказал, что я должна убить этого человека.

Дерьмо.

— Если я этого не сделаю… — Она наклонила голову вперед, и темный занавес ее волос — грязных и спутанных, потому что она находилась в плену черт знает сколько времени — опустился вниз, закрывая ее лицо. — Тогда Макадамс сказал, что страдать буду я.

Он хотел сделать так, чтобы Макадамс страдал — мучительно и болезненно.

— Мне очень жаль, — сказала ему Роза. Ее дыхание вырвалось с печальным вздохом. Вот в чем заключалась особенность вампиров — они все еще дышали. Они все еще чувствовали. Они все еще жили, только по-другому. Для этого требовались кровь и клыки. — Но у меня нет выбора.

Может, у нее и нет, но у него есть. Джулиан обвел взглядом камеру. Он подбежал к стене и ударил по ней кулаком, снова и снова, но странное стекло не разбилось. Его руки кровоточили, когда он наносил удары, но стекло не поддавалось.

Затем он почувствовал ее прикосновение к своему плечу. Мягкое, легкое и посылающее жаркий поток прямо через все его тело. Он напрягся, его окровавленный кулак все еще был поднят.

Так было всегда между ними. Она дотронулась до него, и он возжелал. Он страстно желал этого. Терял рассудок.

— Мне очень жаль, — повторила она.

И через стекло он увидел Гаррика Макадамса и его людей — вооруженных людей, которые казались немного опаленными и покрытыми пеплом — бегущих к камере.

Джулиан стиснул зубы.

— Я правда ненавижу, — добавила Роза почти… задумчиво. — Что тебе снова придется смотреть, как я умираю.

Что?

Гаррик открыл дверь камеры.

Роза схватила Джулиана за плечи и оттащила его подальше от агентов. Он ударился спиной о заднюю стену.

Слишком поздно до него дошли ее слова. Роза не собиралась его убивать. Она собиралась пожертвовать собой. Нет, нет, нет! Он открыл рот, и рев его зверя вырвался наружу, казалось, сотрясая клетку.

— Она уже должна была опустошить парня! — заговорила первой рыжеволосая женщина, стоявшая позади Гаррика. Мадлен. Да, он узнал ее достаточно легко. Она подняла оружие, целясь прямо в Розу. — Ты знала свое задание.

Роза бросилась к ней.

Джулиан метнулся к ним.

Агенты открыли огонь по Розе — шквал пуль обрушился на ее тело, и она дернулась, словно марионетка на веревочке.

И тут Джулиана поразила трансформация, раскаленная добела и обжигающая. Его зверь буквально вцепился когтями и оттолкнул человека назад. Джулиан упал на пол на четвереньки, его лапы и когти царапали поверхность. Мех вырвался из его тела, когда он смотрел, как падает Роза.

Только не снова. Это не повторится.

— Очаровательно, — услышал он голос Гаррика. — Но сейчас у меня нет времени на это дерьмо. Большой босс едет к нам навстречу, и нам нужно выдвигаться.