Она влюбилась. Леонора замерла, прислушиваясь к себе. Никогда прежде не испытывала она ничего подобного: радость жизни, ожидание счастья и возбуждение от близости любимого слились в одно огромное, светлое чувство. Сердце ее пело, кровь стучала в висках. Она почему-то точно знала, что такие мгновения редки и нужно запомнить этот миг, сохранить его в сердце, как драгоценную жемчужину – даст Бог, не последнюю в ожерелье ее жизни.

Это чувство не имело ничего общего с радостью девчонки, которую приятель пригласил на выпускной. О нет, она не девочка и Уокер не мальчишка. Он мужчина, настоящий мужчина – и сознание этого наполнило ее предвкушением женских радостей.

Распахнув дверь, Леонора заявила:

– Ты выглядишь потрясающе.

Томас моргнул растерянно, потом усмехнулся; похоже, комплимент его позабавил.

– Костюм невероятно меняет человека, да?

– Нет, – решительно покачала головой девушка. – Главное – ты, а костюм – всего лишь деталь.

– Ну что ж, спасибо.

Томас решил, что теперь его очередь оценить внешний вид дамы, и оглядел ее всю – от пышных темных волос до туфель на шпильках.

– Теперь я вижу, кто тут самый красивый, – негромко сказал он. – Ты так хороша, что я готов тебя проглотить целиком. Что скажешь?

– Ну, может, попозже, если ты все еще будешь голоден… – Леонора вдруг вспыхнула под его откровенным взглядом.

– Не сомневайся, я буду очень голоден, – медленно сказал он. Потом, словно очнувшись, протянул ей сверток.

– Это мне? – удивилась Леонора. – Спасибо.

– Решил брать пример с Ренча. Он всегда тебе что-нибудь приносит.

Леонора держала сверток в руках, гадая, что может быть внутри. Нижнее белье, драгоценности и красивая бумага для писем исключаются – коробка слишком тяжелая. Любопытство одолело ее, и девушка торопливо принялась разворачивать подарок. К ее удивлению, это оказалось не так просто – обертка, приклеенная коричневым широким скотчем, держалась крепко.

– Надо же, как интересно упаковано, никогда такого не видела, – пробормотала она, пытаясь поддеть клейкую ленту ногтем.

– Я сам заворачивал, – не без гордости пояснил Томас. – Купил бумагу в магазине канцтоваров.

– А эту суперклейкую штуку ты тоже там купил? – Леонора дергала кончик, но лента не поддавалась.

– Нет, это из моих запасов.

– Господи, какой липкий и прочный скотч.

– Им оборачивают трубы, чтобы не текли.

– А-а, тогда понятно.

Наконец Леоноре все же удалось справиться с бумагой и клейкой лентой, и она с интересом оглядела черный пластиковый сундучок.

– Какой симпатичный!

– Открой.

Девушка подняла удерживающие крышку фиксаторы и открыла сундучок. Перед ней красовался набор инструментов – каждый в своей ячейке; разложенные по размеру, они сияли не омраченным ржавчиной блеском.

– Они прекрасны! – с неподдельным восхищением воскликнула Леонора. – В жизни не видела такого чудесного набора.

– Тебе правда нравится? – Томас был польщен.

– Конечно! Мне никогда раньше не дарили ничего подобного. Просто класс!

– Ну, это не очень большой набор, тут только основные инструменты и размеры отверток и ключей… но для обычных проблем хватит и этого. Кстати, самая маленькая отвертка должна подойти к твоим очкам.

Леонора закрыла сундучок с инструментами, задвинула фиксаторы и отнесла подарок на журнальный столик. Потом легко коснулась поцелуем губ Томаса.

– Спасибо. Жаль, что мне нечего тебе подарить.

– Ты мой самый желанный подарок… Но я подожду немного, прежде чем развернуть тебя.

– Томас, я хочу тебе что-то сказать.

– Да? – Он немного насторожился, но ее слова все же застали его врасплох.

– Мне кажется, ты станешь когда-нибудь прекрасным отцом.

Он молча смотрел на нее, растеряв от удивления все слова. Тогда Леонора взяла его за руку и повела к выходу.

Зеркальный дом изменился до неузнаваемости. Не осталось и следа от хаоса, царившего на первом этаже последние несколько дней. Все кругом было либо стильным, либо шикарным. Толпа элегантно одетых гостей состояла из спонсоров, преподавателей и сотрудников колледжа и их гостей. Старинная деревянная мебель тускло поблескивала свеженатертыми поверхностями. Бархат драпировок, ковры и хрустальные люстры создавали ощущение того, что большие деньги в данном интерьере весьма уместны. Сверкающие зеркала отражали залы и клубящихся гостей, создавая обманчивое ощущение бесконечности пространства и бесчисленности приглашенных.

Леонора стояла в относительно спокойном уголке бального зала и ждала Томаса, который отправился в буфет раздобыть чего-нибудь. Рядом с ней остановилась Роберта, по-прежнему верная классическому стилю: нитка жемчуга оживляла ее серый шелковый костюм.

– Я немного волновалась, что события последних дней подпортят праздничную атмосферу, – поделилась она с Леонорой. – Но мне кажется, ничего подобного не произошло. Все вполне наслаждаются жизнью.

– Это точно. Словно и не случилось нескольких убийств, совершенных профессором этого колледжа… И самоубийства.

– Многие спонсоры не местные, а потому действительно не в курсе, – напомнила ей Роберта. – Кое-кто учился у профессора Керна, но большинство не знало его вовсе. И еще меньше тех, кто был знаком с его жертвами.

– Да, наверное, так и есть, – согласилась Леонора.

– Я вчера видела Эда Стовала, – продолжала Роберта. – Он сказал мне, что полицейские нашли в доме Роудса запрещенные наркотики и какие-то химические вещества. Они полагают, что он сам производил наркотик, чуть ли не на кухне. Вы можете в это поверить?

– К сожалению, могу.

– Мир сильно изменился за последнее время. – В словах Роберты прозвучала горечь. – Я вспоминаю свою молодость, и просто не верится, что это было не так уж давно.

– Позвольте, я скажу вам одну вещь. – Леонора решила быстро поменять тему, чтобы Роберта не успела расстроиться окончательно. – Тому, кто придет на ваше место, будет очень нелегко. Вы всегда высоко держали планку, но сегодняшний прием – это настоящее чудо. Все безупречно.

Взгляд Роберты заскользил по залу.

– Думаю, мне будет не хватать этого.

– Зеркального дома и множества забот? Может быть. Но у медали всегда есть и другая сторона. Вы только представьте, что не придется больше выслушивать склочных профессоров и обучать бестолковых студентов. Не нужно ублажать капризных спонсоров, чтобы они, не дай Бог, не забрали свои деньги и не пожертвовали их другому колледжу.

– И все же странно будет просыпаться по утрам и знать, что не нужно спешить на работу.

– Почему-то мне кажется, что, проснувшись в одно прекрасное утро на белом океанском лайнере, который повезет вас к загадочным землям Греции, вы очень быстро забудете, что не так давно каждый день спешили на работу.

– Вы правы. – Роберта усмехнулась и продолжала с некоторым злорадством. – Кроме того, я буду иметь возможность посетить прием на следующий год. Представляете – просто прийти в качестве гостьи, пальцем о палец не ударить для подготовки и прочего!

– О да, этого стоит ждать с нетерпением.

Роберта разглядывала Деки и Кэсси, которые стояли неподалеку в группе гостей.

– Ужасные события последних дней принесли и положительные результаты: Дэки Уокер стал совершенно другим человеком.

Леонора взглянула на своих друзей. Дэки обнимал Кэсси за талию, и в этом жесте чувствовались претензии собственника. Кэсси, сногсшибательная в обтягивающем черном платье, светилась от счастья. Кто-то из гостей пошутил, и Дэки рассмеялся. Как не похож этот полный жизни молодой мужчина на того мрачного затворника, каким Леонора увидела его впервые.

– Да, – сказала она, – он и правда здорово изменился.

– Должно быть, все дело было в бороде, – подхватила Роберта. – Давным-давно следовало от нее избавиться!

– О нет, – сказала, улыбаясь, Леонора. – Борода тут ни при чем.

Кэсси стояла на пороге, и ее точеная фигурка соблазнительным силуэтом выделялась в освещенном дверном проеме. Дэки вдруг с досадой подумал, что никогда не был в ее доме и даже не знает толком, как она живет.