— Возможно, — сказал он, — но в любом случае задание в секторе Эскории пока снято с повестки дня. Имперский Совет считает разрыв в пространстве более серьезной угрозой, и мы тоже должны.

— Постойте! — яростно запротестовал Груверт. — А как же мятежники? Тут на Земле как минимум одна их группа, надо ее арестовать! Нельзя просто улететь и бросить все на самотек, это непрофессионально!

Арчер поразмыслил.

— Вероятно, вы правы, старший артиллерист, — заключил он. — В любом случае, флот еще не полностью готов к отбытию. И не будет еще несколько часов. — Он развернулся к бригадному генералу десантников-коммандос, Карсону. — Можете десантироваться. Но возвращайтесь не позже, чем через десять часов.

Последнее, что он услышал, прерывая связь с конференц-залом, были слова Груверта: боров требовал от Карсона взять его с собой на планету.

Паута движущийся город разочаровал. Мо, Разум города, забросал его скучными лекциями на темы, до которых Пауту не было ни малейшего дела. Сами монеты оказались раздражающе унылы, а памятуя о присутствии всевидящего Мо, Паут воздержался от попыток поработить кого-то из них своей дзен-пушкой. К тому же его контроль над маленькой группой приверженцев начал слабеть. Согнав их вместе (что потребовало нескольких ударов электрического хлыста), он решил покинуть город. К сожалению, девушки Геспер обнаружить не удалось, но от нее и не было бы особого толку — чары на нее все еще не подействовали.

Он полагал, что лучше всего поскорее убраться с планеты. С натугой покоряя нависавшие над равниной холмы, Паут размышлял, как бы отыскать космопорт. Братья говорили, где-то к югу такой имеется. Косё наверняка знает, где, но Паут уже убедился, что обращаться к нему за сведениями бессмысленно. Воин игнорировал все попытки Паута его разговорить.

Солнце припекало, и когда Паут, глянув в небо, заметил искорку, то решил сперва, что это его лучи отразились от оперения птицы или корпуса летательного аппарата. Однако блеснувший объект стал увеличиваться в размерах, подобно метеору, летящему к земле с устрашающей быстротой, и Паут остановился; остальные сгрудились за его спиной.

Крупный металлический аппарат, казалось, совсем не собирался замедляться. Он врезался в землю со звучным ударом на расстоянии менее полумили, поднял тучу пыли и вынырнул из нее неповрежденный, откинув клиновидные люки, откуда наружу устремилась разношерстная ватага: псы, гиены и гепарды в сверкающем снаряжении, кричавшие человеческими голосами, пара настоящих людей в бугристых доспехах, что придавало им сходство со сверкающими боевыми роботами, и толстый неуклюжий хряк в роскошном златотканом одеянии, который вперевалку выбрался из модуля, принюхался к воздуху и посмотрел в их сторону.

Хищники носились туда-сюда в явном возбуждении, ожидая команд.

— О нет! — застонал старший из приверженцев Паута. — Имперские коммандос!

— Что? — Паут слышал об этих устрашающих штурмовых отрядах, и его пронизал ужас. Но усилием воли он совладал с паникой. — Не тревожься! Со мной вам нечего бояться!

Он полез за пистолетом. Убей. Убей, подумал он. Убей, убей, убей. Он не сомневался, что дзен-пушка поразит всех незваных гостей. Подъюстировал селектор, которым, как он установил опытным путем, регулировалась интенсивность электрического разряда, заставляя оружие причинять боль, калечить или убивать. Навел пушку и спустил курок.

Волнистая молния оказалась куда слабее, чем он рассчитывал. Разряд метнулся к шумной ватаге, окатил одного из псов; зверь завыл и повалился оземь, открыв беспорядочную пальбу.

А потом пушка отключилась!

Паут задохнулся от ужаса. Он снова вдавил кнопку регулятора интенсивности, потом нажал на спуск, всеми мыслями желая убить.

Ничего не произошло. Дзен-пушка не работала!

Возможно, она разрядилась? Пауту не приходило в голову, что источник энергии оружия конечен. Пушка ему казалась такой чудесной, такой личной; он не сомневался, что оружие будет работать, пока жив он сам.

Один из вооруженных людей, увидев, как падает пес, определил направление атаки, вскинул руку и прорычал команду. Весь отряд коммандос ринулся вперед, перестраиваясь на ходу полумесяцем и начиная окружать Паута с его группой.

Паут затрясся, голос его сорвался на истерическое хриплое контральто.

— Косё! Косё, защити меня! Ты мне нужен!

Хако Икэмацу следовал далеко позади основной группы, и даже увалень Синбиан опережал его на несколько шагов. Когда процессия остановилась, косё невозмутимо сел на землю и погрузился в обычное свое состояние заторможенности; даже десант коммандос, казалось, не произвел на него впечатления.

Но по команде Паута он вскочил, медленно развернулся и огляделся. Несколькими быстрыми прыжками преодолел отделявшее его от группы Паута расстояние, вышел вперед и остановился, все еще словно бы в трансе; глаза полузакрыты, лицо бесстрастно.

Его снаряжение претерпело поразительные трансформации. Косё не шелохнулся, не поднял рук, но винтовки, которые он нес переброшенными через грудь, задвигались сами собой, вскинулись над его головой и плечами. Отчасти это было обусловлено ментальным контролем, отчасти же тем, что они являли собой продолжение нервной системы хозяина и сами знали, что делать. Винтовки выбрали цели и окатили наступавших огнем. Одновременно активировался ручной гранатомет у пояса, начал метать гранаты и рыхлить землю вспышками зеленого пламени.

Коммандос тоже открыли огонь. Дергаясь в воздухе, винтовки отражали его. Каждый луч и каждый снаряд, выпущенный из оружия коммандос в сторону Паута и его группы, были перехвачены или уничтожены защитным зонтиком, который раскинул над отрядом косё.

И вдруг все стихло. Икэмацу убил гепардов, уничтожил собак, поразил гиен. Он не тронул ни людей, ни свинью, как более высокоранговых членов отряда, и позволил им отдать приказ об отступлении. Коммандос были в шоке; им никогда прежде не приходилось сталкиваться с силовыми винтовками, способными отразить луч другого энергетического оружия.

Груверт юркнул в модуль и теперь опасливо выглядывал оттуда.

— Кто это, черт побери? — недовольно потребовал он разъяснений. — Мы что, с одним человеком сражаемся?

— Похоже, это косё, — ответил Карсон, бригадный генерал коммандос. Он остался снаружи, но отступил так, чтобы лишь шаг отделял его от укрытия. — Воин древнего и загадочного монашеского ордена. Они только на Земле есть. Я слышал об их выдающихся умениях, но такого…

— Что?! И мне никто не сообщил? Может, они и есть это оружие!

— Не думаю. Им запрещается вмешиваться в политические дела.

Карсон печально оглядывал местность. Он потерял почти половину своих бойцов-животных. Уцелевшие коммандос, отступив под прикрытие модуля, настороженно вскинули морды и стали наблюдать за косё. Одной команды Карсона или другого человека, майора Кастрильо, хватило бы, чтоб опять послать их навстречу неминуемой смерти в бою, но собственные судьбы коммандос не волновали.

Карсон, впрочем, не собирался распоряжаться своими бойцами так бессмысленно. Он хотел уже отдать приказ эвакуироваться и разбомбить земных мятежников с воздуха, но тут косё двинулся ему навстречу. Коммандос-животные зарычали, и Карсон заметил, как они нацеливают свои черепушки. Косё безмятежно продолжал приближаться и остановился только в паре ярдов от них.

— Мой повелитель не желает дальнейшего кровопролития, — спокойно проговорил он. — Нам нечего делить.

— Ты убил моих животных, — огрызнулся Карсон.

— Вы атаковали нас.

— Это вы атаковали первыми.

— Да, — с готовностью признал косё. — Моего повелителя встревожило ваше приближение, и он счел, что вы замыслили атаковать нас. Я придерживаюсь аналогичного мнения.

— Чего ты с ним треплешься?! — тихо засопел Груверт на ухо Карсону. — Просканируй его и распыли… нет, стой!