— Простите, сэр?

— Ну, та телеграмма, ведь она пришла как раз в нужную минуту. Разве это не счастливое совпадение?

— Нет, сэр. Я ожидал ее прибытия.

— Ожидали?

— В телеграмме, которую я отправил третьего дня в Нью-Йорк своему приятелю Бенстеду, я просил его не медля ни минуты переслать сюда текст, содержавшийся в моем отправлении.

— То есть вы хотите сказать…

— Когда между мистером Стоукером и сэром Родериком Глоссопом произошла ссора, вследствие которой мистер Стоукер отказался от своего решения купить Чаффнел-Холл и тем самым вызвал большие осложнения в отношениях его светлости и мисс Стоукер, мне сразу же пришло на ум, что можно попытаться спасти положение, отправив телеграмму Бенстеду. Согласно моему предположению, весть о том, что родственники оспаривают завещание покойного мистера Стоукера, могла привести к примирению мистера Стоукера и сэра Родерика.

— А на самом деле никто завещание не оспаривает?

— Нет, сэр.

— А что будет, когда папаша Стоукер узнает?

— Я убежден, его радость будет так велика, что он легко простит эту мою уловку. И потом, он уже подписал все документы, касающиеся покупки Чаффнел-Холла.

— Так что, если даже он вдруг заартачится, все равно не сможет дать задний ход?

— Нет, сэр, не сможет.

Я горестно задумался. Признание Дживса не только изумило меня, но и вызвало непереносимую душевную боль. Понимаете, при мысли, что я позволил этому замечательному человеку уйти от меня, что он теперь служит у Чаффи, а Чаффи не такой кретин, чтобы когда-нибудь с ним расстаться… Нет, пропади все пропадом, эта мысль была как нож в сердце.

Но я заставил себя надеть маску с тем мужеством, с каким французские аристократы всходили во время революции на эшафот.

— Дживс, можно сигарету?

Он подал мне коробку, и я молча затянулся.

— Можно мне спросить, сэр, что вы теперь намерены делать?

Я вышел из задумчивости.

— А?

— Ведь ваш коттедж сгорел. Планируете ли вы снять другой в этих краях?

Я покачал головой:

— Нет, Дживс, вернусь в столицу.

— В вашу прежнюю квартиру, сэр?

— Да.

— Но как же…

Я предвидел его вопрос.

— Я знаю, Дживс, что вы хотите сказать. Вы подумали о мистере Мангхоффере, о миссис Тинклер-Мульке и подполковнике Дж. Дж. Бастарде. Но с того времени, как я был вынужден решительно восстать против их возражений относительно моего любимого банджо, обстоятельства изменились. Отныне у нас не будет никаких конфликтов. Вчера вечером, Дживс, мое банджо погибло в пламени пожара, и другого инструмента я покупать не буду.

— Не будете, сэр?

— Нет, Дживс, не буду. Кураж пропал. Едва я возьму инструмент в руки, как сразу же вспомню Бринкли. А мне тошно думать об этом буйнопомешанном.

— Стало быть, сэр, вы больше не предполагаете держать его у себя на службе?

— Держать его у себя на службе? После всего, что он натворил? Ведь я чудом спасся, когда он бегал за мной со своим ножом. Нет уж, Дживс, кого угодно я возьму к себе камердинером, только не Бринкли. Сталина — пожалуйста. Аль Капоне — милости просим.

Он кашлянул.

— В таком случае, сэр, раз в штате вашей прислуги образовалась вакансия, вы не сочтете с моей стороны дерзостью, если я предложу в качестве претендента себя?

Я опрокинул кофейник.

— Вы сказали… что вы сказали, Дживс?

— Я рискнул выразить надежду, сэр, что, возможно вы пожелаете рассмотреть мою кандидатуру на освободившееся место. Я постараюсь быть полезным, как, смею думать, был полезен в прошлом.

— Но…

— В любом случае, сэр, я не хотел больше оставаться на службе у его светлости, ведь он женится. Никто больше меня не восхищается многочисленными достоинствами мисс Стоукер, но я не служу в доме женатых джентльменов, это мой принцип.

— Почему, Дживс?

— Это чисто профессиональное ощущение, сэр.

— А, понимаю. Психология индивидуума?

— Именно, сэр.

— И вы в самом деле хотите вернуться ко мне?

— Сочту большой честью, сэр, если вы позволите мне вернуться, сэр, при том, конечно, что у вас нет других планов.

В такие высшие минуты мы не находим слов, ну, вы сами все понимаете. То есть, когда наступает такая минута — высшая, я бы ее назвал, — все тучи унесло прочь, солнце шпарит на всех шести цилиндрах, и вы чувствуете… Эх, черт возьми, до чего хороша жизнь!

— Спасибо, Дживс, дружище, — сказал я.

— Не стоит благодарности, сэр.

[1] Герой стихотворения С.Т.Кольриджа «Старый моряк» (1798 г.). (Здесь и далее прим. пер.)

[2] У. Шекспир. «Гамлет», акт 3, сцена 1. Пер. Б.Пастернака.

[3] У. Шекспир. «Венецианский купец», акт 5, сцена 1. Перевод Т. Щепкиной-Куперник.

[4] Населенный пункт в сев.-вост. Франции, в районе которого во время Столетней войны английские войска под командованием короля Эдуарда III разгромили в 1346 г. французскую армию короля Филиппа VI.

[5] Исполнители негритянских песен, мелодий, шуток, загримированные неграми

[6] Слова, сказанные на прощание Бруту призраком Юлия Цезаря. У. Шекспир. «Юлий Цезарь», акт 4, сцена 3

[7] Знаменитая американская киноактриса, настоящее имя Лора Гейнор, 1906-1984

[8] У. Шекспир. «Двенадцатая ночь», акт 2, сцена 4. Перевод Э. Липецкой

[9] Образ поэмы С.Т. Колрилжа «Кубла Хан» (1797)

[10] Парафраз строки из стихотворения Дж.Китса

[11] Большой концертный зал в Лондоне на 8 тысяч мест; круглое кирпичное здание под куполом из стекла и металла; построен в 1867-1871 гг.

[12] Торжественный ужин в колледже Оксфордского или Кембриджского университета в честь победителей соревнования со столкновениями

[13] Парафраз строки из поэмы У. Шекспира «Венера и Дионис»

[14] Законодатель хорошего вкуса (лат.)

[15] Публичное покаяние (фр.)

[16] Грета Гарбо (1905-1983) — знаменитая американская киноактриса.

[17] Уильям Ральф Индж(1860-1954)— настоятель собора Святого Павла.

[18] У. Шекспир. «Венецианский купец», акт 4, сцена 1. Перевод Т. Щепкиной-Куперник.

[19] Уильям Купер (1731-1800). «Гимн».

[20] Закон о неприкосновенности личности, принят в 1679 году; наряду с другими актами составляет статутарную основу английской конституционной практики

[21] Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними (лат.)

[22] Омар Хайям(1048-1 122). Перевод И. Бернштейн