Я звала Рината по имени и сама ласкалась открыто, льнула к его телу, целуя… Боже, я так много ему позволила, так жарко тянулась за лаской и дарила ее в ответ… После такой ночи Ринату было сложно поверить, будто я к нему равнодушна! И если я не могла убедить в равнодушии даже саму себя, то как я могла заставить мужчину поверить, будто мне на него наплевать?!

— Нам пора в больницу. Не хочу опоздать на прием, — произнесла дрожащим голосом.

— Да.

Голос Рината стал гулким и хриплым, он не сводил с меня мужского взгляда, полного жажды. Мне было сложно держать себя в руках рядом с ним даже утром! Коридор стал казаться еще более тесным, а мысль уединиться — не такой уж плохой. Я поняла, что тону в этих противоречиях, надо что-то сделать.

Я всунула ноги в слипоны, стараясь дышать размеренно и сосредоточиться на мелочах. Мириам комфортно чувствовала себя на руках у Рината, а этому наглецу ничего не стоило заигрывать с нашей дочерью и соблазнять между делом — меня. Хватит с меня этого рокового мужчины, сказала себе. Я решительно взялась за ручку сложенной коляски, но Ринат и в этом меня опередил, забрав ее.

— Я понесу. Выходи, — он пропустил меня вперед.

Я проскользнула мимо него, но просто уйти не получилось. Ринат прижался на миг и успел поцеловать меня в волосы, прежде, чем я прошмыгнула мимо его тренированного тела. После короткого прикосновения тело завибрировало от импульсов, и по венам потекла горячая лава.

Мы молча спустились по лестнице и вышли на улицу. Ринат указал подбородком на свой внедорожник. Я с трудом подавила вздох: машина была роскошной. Поневоле зашевелились подозрения: бросил ли он отношения с Мусой, как и сказал мне, или нет? Могла ли я ему доверить самое ценное — нашу дочь?!

Ринат открыл дверь машины, я заметила, что одно из задних сидений оборудовано специальным детским автокреслом и обрадовалась, что Каримов позаботился о безопасности. Может быть, он не так уж плох, может быть, у нас есть шанс?

Я не успела подумать об этом до конца, просто наблюдала за Ринатом, за его длинными сильными пальцами, как он расправлял на дочурке ремень безопасности, но думала совсем не об этом. Я вспомнила, как он впервые коснулся меня в самом интимном уголке тела и показал, что такое наслаждение, дал попробовать его на вкус.

Щелчок блокиратора раздался очень громко, я вздрогнула и поняла, что стояла без движения и ждала непонятно чего.

— Роза, — позвал меня совсем хрипло Ринат.

Тело задрожало еще сильнее под напористым, темным взглядом мужчины.

— Твою же мать, — простонал едва слышно. — Как мне держать себя в руках, когда ты — такая? — спросил он и набросился на мои губы дерзким поцелуем.

Его руки сдавили мое тело в тугих, собственнических объятиях, лишая возможности стоять твердо на ногах и чувствовать асфальт. Твердость под ступнями растворилась без следа, я ощущала, что слабею и слабею с каждой секундой, с каждым напористым толчком языка Рината, вонзающегося в мой рот страстно и глубоко. Он не просто целовал меня, он показывал, как сильно меня хочет, совокуплялся с моим ртом, имел его грубо и дерзко.

Наглые, чувственные губы взяли мои в плен, я отдалась на волю сумасшедшего поцелуя, захлебывалась им и отвечала, сама того не желая. Приглушенный стон и его глубокий рык немного отрезвили, я дернулась в объятиях Рината.

— Тшш…

Большие, горячие ладони заскользили по моей спине вверх и вниз, словно успокаивая, в то же время зажигая очаги желания от касаний к пояснице и ягодицам — ласковые, интимные, едва заметные касания его рук и твердые мужские намерения, которые я ощущала, будучи крепко прижатой к его бедрам.

— Тшш… Роза, Роза… Розааа… — протянул ласково.

Мое имя в его губах прозвучало невероятно интимно и нежно, он словно запустил руки глубоко-глубоко и дотронулся до самого сокровенного. Ринат прикоснулся к моим губам снова, немного надавил. Я сама распахнула губы и позволила ему целовать себя.

Он начал ласково сосать мой язык, ритмично и чувственно втягивая его в свой рот, окончательно лишив меня возможности держать себя в руках. Горячие волны приливали отовсюду. Они сплетались и нахлестывались одна на другую, стягивая в узел все желания. Я не смогла сдержать наплыва чувственного удовольствия и задрожала, рассыпавшись на миллиард осколков. Тело словно воспарило. Ринат удивленно посмотрел на меня и словно не мог найти слов.

— Ты… От поцелуя…

Его глаза становились все больше и больше, темнея с каждым мгновением. Мне стало стыдно за такую бурную реакцию, я поспешила покинуть его объятия, но едва держалась на ногах и была вынуждена упереться ладонью на бок внедорожника, чтобы не шлепнуться в позорный обморок.

Внезапно я почувствовала, что на нас смотрят с пристальным вниманием. Буквально всю спину закололо от мурашек, возникло неприятное ощущение жжения между лопаток.

— Ты переменилась в лице, — забеспокоился Ринат. — В чем дело, Роза?

— Ни в чем.

Остатки удовольствия тлели в теле, как угасающие костры. Морок экстаза уступал место здравому смыслу.

Я обернулась через плечо и увидела около въезда в «коробку» хрущевок седан представительского класса — блестящий, черный с лакированными боками. Номера было не разглядеть, но я почему-то была уверена, что они из числа крутых — которые легко запомнить и стоят очень дорого.

Ринат проследил за моим взглядом и стиснул пальцы на плече.

— Садись в машину.

— Ты знаешь, кто это?

Мое сердце пропустило удар.

— Садись в машину, Роза. Все хорошо, — ответил Ринат с улыбкой и поцеловал меня в лоб, прежде чем двинуться в сторону машины.

Я не поверила его уверенной улыбке. Кажется, мы оба понимали, кто был в той дорогой машине.

Плохой

Ринат буквально на себе почувствовал удовольствие Розы, ее отзывчивость и чистота пленяли, а бурность реакции на поцелуй не оставляла никаких сомнений, что между ними до сих пор существовала особая связь — глубокая и обоюдоострая, как кинжал, разящий в обе стороны. Так не целуются, когда плевать на человека. По коже не бегут острые, как игла, мурашки, и тело не пылает огнем. Не бывает экстазов от поцелуев с теми, на кого плевать!

Ринат точно это знал и просто наслаждался тем, как хорошо стало Розе, пусть на краткий миг, но он вернулся в тот миг, когда между ними не было барьеров, а только понимание и желание быть рядом. Такой миг был острым, вкусным и мимолетным, поэтому желание получить девушку, мать его детей, в свою жизнь навсегда, стало лишь острее.

Теперь точно ни за что не отпустит!

Ринат понял, что Роза сопротивлялась их влечению лишь из чувства чистого упрямства и тотальной обиды на его действия и слова. Будь они прокляты… Ринат себя корил безудержно и не щадя, решая действиями добиться расположения девушки. Раньше он ни за кем не бегал, не добивался внимания. Сейчас — придется. Однако речь не только о том, чтобы получить желаемое и удовлетворить свои желания.

На кону стояло самое ценное, дорогое. Ринат буквально каждой клеточкой души чувствовал близость со своими девочками и остро понимал: сейчас или никогда. Не будет повторных шансов. Судьба уже смилостивилась над ним и дала второй шанс. Самый последний!

Он не собирался его упускать. Ни за что. На языке вертелось с полсотни слов, и половина из них была восторженными и бранными — так сильно его опьянила реакция Розы на поцелуй. Ринат едва сдержался, чтобы не спустить с языка одно из крепких словечек, смотрел на Розу и не мог насмотреться — даже мигать не хотелось, вдруг она бы исчезла миражом?

Девушка застеснялась своей отзывчивости и попыталась отойти, но едва держалась на ногах после пережитого разряда удовольствия. Ринат улыбался широко, казалось, щеки должны были треснуть от такой улыбки. Его веселило выражение лица Розы — смущенное и застенчивое.

Но внезапно она изменилась на глазах и обернулась резко. Он, еще не понявший, почему она так резко поменяла настроение, посмотрел в том же направлении и снова едва сдержал брань, на этот раз уже грозную и грязную от нахлынувшего гнева.