— Не мешай! — крикнул он и тут же с облегчением почувствовал, как Дженни послушно расслабилась. Изо всех сил обхватив ее руками, он пытался сдвинуться в сторону, одновременно стараясь предугадать, куда в следующий раз опустятся смертоносные копыта. Но это ему не удавалось.

— Святый Боже! — воскликнул Генри и замахал руками прибежавшим на крики работникам. — Отгоните к черту этот грузовик и тащите веревку! Он сейчас убьет их обоих!

В панике работники вместо того, чтобы завести мотор, попытались руками столкнуть грузовик. Он не сдвинулся с места. Мужчины снова бросились к жеребцу.

Им удалось накинуть на шею коня веревку, но оттащить его в сторону от лежащих на земле не хватало сил. Чейни обезумел от страха. Он вырывался и лягался, сердясь на веревки, опутавшие его шею, не желая ничего, кроме свободы и кобылицы, издающей призывное ржание из соседнего загона.

Ченс не видел, но понимал, что происходит. Он думал только о том, как уберечь Дженни. Отталкиваясь ногами, он всячески пытался отползти в сторону и уже не раз ощутил на себе удары стальных подков. Слава Богу, пока они все проходили по касательной. И каждый раз, когда ему казалось, что наконец-то удалось избежать опасности, конь разворачивался и смертельная пляска продолжалась. В какой-то момент одна из веревок, опутавших шею Чейни, сорвалась. Это позволило коню сделать мощный прыжок. И тогда копыта опустились на тело Ченса.

Первый удар пришелся в поясницу. Острая боль пронзила все тело. Но Ченс только крепче стиснул в объятиях Дженни. От следующего удара в глазах вспыхнуло и он погрузился во тьму.

Последним сознательным движением он навалился на нее и обмяк.

После своего единственного вопля Дженни почувствовала на себе сильное тело и надежные руки, которые узнала бы, несмотря ни на что. Даже смертельный ритм бьющих копыт не помешал ощутить мгновение блаженства и безопасности. Страх, который она испытала впервые в жизни, парализовал ее, некоторое время это позволяло Ченсу уворачиваться вместе с ней от страшных подков. Но последовавший затем его страшный стон лишил ее способности воспринимать действительность.

От ужаса ей показалось, что жизнь кончилась.

Сильные руки выдернули Дженни из-под придавившего ее помертвевшего тела и поставили на ноги. Очнувшись и увидев перед собой Нельсона Тернбулла, она вздрогнула и попыталась вырваться.

— Господи, Дженни, — вскрикнул он, — успокойся!

Ты не пострадала? Эту чертову лошадь уже увели. Все кончилось.

— Ченс! — рванулась она в сторону. — Где он?

— С ним дела плохи. — Нельсон попытался удержать ее. — Пусть мужчины там разберутся. Уже позвонили твоему отцу. Он скоро приедет и оценит ситуацию.

Давай я лучше отведу тебя домой. У тебя, наверное, шок.

Дженни похолодела. Этот тупой кретин, по вине которого все произошло, еще пытается увести ее прочь от человека, спасшего ее от смерти ценой собственной жизни. Резкий звук размашистой пощечины разорвал повисшую тишину.

— Пошел вон, чтоб я тебя больше не видела! — закричала она. — Если у тебя есть хоть капелька мозгов, лучше не попадайся мне на глаза! Ты во всем виноват, и, если Ченс умрет, я тебя убью своими собственными руками; понял?

Выражение ее лица испугало Нельсона больше, чем угроза. Сплюнув, он развернулся и пошел прочь из конюшни, стараясь не замечать презрительных взглядов собравшихся людей. Нет, этих нравов Дикого Запада ему никогда не понять. И с этой дикой женщиной он тоже не желает иметь дела.

Дженни упала на колени перед Ченсом и дрожащими руками стала ощупывать его тело, ища раны. Чтобы не расплакаться, она прикусила губу, но не смогла сдержать стона, когда почувствовала под пальцами кровь.

Она нащупала пульс. Слабое, прерывистое биение свидетельствовало о том, что жизнь висит на волоске, но Ченс жив.

— Слава Богу!

Переживать было некогда. Дженни принялась действовать.

— Генри! Быстро принесите матрас и заведите грузовик! — закричала она. Подбородок ее задрожал, когда она начала вытирать кровь с пальцев о собственные джинсы. Но она справилась со слезами.

— Уже сделано, — откликнулся Генри. Все мужское население ранчо «Три Т» с давних пор с уважением относилось к Дженни, хотя она и была девчонкой.

— Что тут происходит, черт побери?

В конюшню вошел Маркус. По дороге ему попался Нельсон, бегущий к своей машине. Увидев запачканную одежду Дженни и лежащего на земле человека, он заорал:

— Что с Ченсом? Почему Нельсон убегает? Он ничего не сказал! — Потом заметил валяющуюся в пыли упряжь и подседельник. — Что-то случилось с Чейни?

— Ты бы сначала поинтересовался Ченсом, — сквозь зубы откликнулась Дженни.

Маркус побледнел, но он понял, как прозвучали его слова.

— Я не хотел…

— Не имеет значения, — оборвала Дженни. — Лучше помоги нам перенести его в машину.

— Давайте я вызову «скорую помощь», — предложил Маркус.

— Нет времени. Делай, как я сказала!

Маркус вытаращил глаза, пораженный властным тоном дочери. Дженни лихорадочно оглянулась в поисках подходящих средств для переноски Ченса. Ему нужно было обеспечить неподвижность. Никто не знает, насколько опасны его травмы. Необходимо найти что-то твердое, плоское и достаточно длинное, чтобы переложить большое тело. Дверь!

— Эй, парни! — крикнула она. — Быстро снимите вон ту дверь с петель!

Маркус шагнул вперед, но его оттолкнули здоровые ковбои, кинувшиеся исполнять приказание Дженни. Он остолбенел. Такой Дженни он еще не видел. Оказывается, он вообще не знал своей дочери.

Мужчины моментально догадались, что Дженни хочет сделать импровизированные носилки. Дверь была доставлена одновременно с тем, как Генри подогнал задом грузовик к воротам конюшни.

— Помогите мне! — приказала Дженни, не желая никому уступать право заниматься Ченсом.

Парни аккуратно переложили безжизненное тело на дверь, перенесли к грузовику и уложили на матрас.

— Звони в больницу! — крикнула она отцу. Ее испепеляющий взгляд навсегда остался в памяти Маркуса. — Скажи, что мы едем! Скажи, чтоб были готовы!

Его молчаливое повиновение было удивительным, но не менее удивительным было и отношение Дженни к человеку, которого он воспринимал исключительно как своего старшего конюха.

— Маркус, — сказала она, прежде чем грузовик тронулся с места, — если Ченс умрет, я пристрелю этого жеребца, ты меня понял?

Маркус молча кивнул. Многие события начали проясняться. Моментально стало очевидным и то, что его дочь безнадежно влюблена в этого умирающего человека.

Грузовик тронулся, сначала медленно, потом быстрее, Дженни и еще двое работников ранчо надежно держали Ченса.

Дженни сидела в изголовье, сжав обеими руками голову Ченса и обхватив ногами его тело с обеих сторон.

— Генри… — Ее начало трясти от страха.

— Все понимаю, детка. Мы его довезем. Поверь мне!

И старый ковбой нажал на педаль газа.

Наступила полночь. Странное время, когда жизнь как бы зависает между вчера и завтра — в ожидании того, что принесет наступающий день. Примерно такое же состояние испытывала Дженни. С того момента, как Ченса отвезли в операционную, время для нее остановилось. Весь смысл жизни оказался сосредоточенным там, за двойными дверями, в дальнем конце белого коридора городской больницы Тайлера.

Она сидела на самом краешке стула. От неудобной позы затекли ноги, но покалывание в мышцах напомнило ей, что она еще жива… Дженни молилась… со страхом… беспрестанно. Она надавала Господу Богу столько обещаний, что жизни не хватило бы их выполнить. Они противоречили одно другому самым нелепым образом, но девушка не сомневалась, что Он — поймет. В конце концов, Он — единственный, кому известно, насколько сильна ее любовь к Ченсу Макколу.

Глубоко вздохнув, Дженни прислонилась затылком к холодной, грубой поверхности стены. «Господи, прошу Тебя, верни мне его!»

Беззвучная молитва прервалась, как прервалось дыхание и биение сердца, когда двери в дальнем конце коридора распахнулись. Мужчина в зеленом халате с пятнами пота шел по коридору к холлу, где сидела Дженни.