– Рада это слышать, – ответила Дженнифер. Она некоторое время задумчиво смотрела на пациентку, потом спросила: – А вообще вас что-нибудь беспокоит?

– Нет. Я же сказала, никогда еще моя жизнь не казалась мне такой замечательной.

Доктор Поллард кивнула.

– Ладно, давайте дождемся результатов анализов. Я позвоню вам, как только они будут готовы. В четверг, в крайнем случае в пятницу.

В четверг днем Мередит подписывала пачку отпечатанных писем, когда зазвонил телефон. Она сняла трубку.

– Алло?

– C'est moi, cherie.[11]

– Люк! – обрадовалась она. – Как ты, дорогой?

– Боюсь, не очень хорошо.

– Что такое? – встревожилась Мередит. Люк вздохнул:

– Мне ужасно жалко, Мередит, но я не смогу приехать в Нью-Йорк в этот уик-энд. Я застрял тут, в Лионе. На данном этапе строительства мое присутствие здесь просто необходимо.

– О Люк, какая жалость! Я так тебя ждала! Я ужасно расстроена, дорогой, но я все понимаю. Работа прежде всего!

«И у меня тоже», – вздохнула про себя Мередит.

– Я должен быть на месте, – продолжал Люк. – Неожиданные осложнения с фундаментом, потребовалось все переделывать. Я не могу никому доверить эту работу. Мы наткнулись на подземную скалу и поэтому придется менять проект. Так что мне просто необходимо быть здесь. Завтра я встречаюсь с подрядчиком и прорабом. К субботе мы закончим работу по модификации проекта и запустим бригаду. – Он помолчал, коротко рассмеялся и сказал: – А может, ты сможешь приехать в Лион?

– Я бы очень хотела, но не могу. Я тебе говорила, что продала гостиницу. Так вот, во вторник состоится подписание документов. Генри Рафаэльсон сразу на следующий день уезжает на Дальний Восток, так что я не могу перенести встречу. Следующая неделя у меня просто сумасшедшая. Но позволь тебе напомнить, если ты забыл, что скоро я приеду в Париж.

– Я не забыл, cherie, и жду тебя с нетерпением.

Мередит взглянула на календарь.

– Я планирую приехать в конце апреля. И пробуду целый месяц.

– Вот это здорово! Я счастлив. Но я буду скучать по тебе, Мэри.

– Я тоже, – ответила она.

Они поговорили еще минут десять. Был момент, когда Мередит уже совсем было решилась рассказать ему о своем визите к врачу, но потом передумала. Зачем тревожить его? У него и так полно проблем с этим торговым центром.

– У вас нет ни малейших физических отклонений, Мередит, – улыбаясь, заявила Дженнифер Поллард. – Рада сообщить, что ваши анализы превосходны.

Мередит улыбнулась в ответ, облегченно вздохнула, но тут же нахмурилась:

– Но сегодня утром, позвонив в офис, вы сказали Энн, что хотите переговорить со мной.

Доктор кивнула.

– Да. – Дженнифер кашлянула. – И все-таки что-то не в порядке. Эти ваши приступы. По опыту знаю, что люди, страдающие, подобно вам, приступами внезапной усталости, испытывают их постоянно. Другими словами, это носит хронический характер. А не так, как у вас, два-три раза в месяц.

– То есть?

– То есть ваши приступы могут участиться, и в результате вы станете постоянно испытывать чувство усталости.

Мередит молча смотрела на доктора Поллард.

– Позвольте, я вам кое-что объясню, Мередит. Очень часто подобное утомление имеет психологические причины.

– Вы полагаете, это тот случай?

– Возможно. У вас может быть психогенная усталость.

– Что это значит?

– Причина этому – ваше переутомление и эмоциональные проблемы. Или же депрессия, о которой вы сами не подозреваете.

– У меня нет никакой депрессии! – взорвалась Мередит. – Я же говорила вам во вторник, что у меня все чудесно, лучше не бывает! Я полюбила прекрасного человека – он любит меня.

– Я верю и счастлива за вас. Однако не будем с ходу отметать идею о психогенной усталости. Эмоциональные проблемы и неважное психическое состояние – дело обычное. Вас может тревожить нечто, случившееся давным-давно; время от времени оно возвращается и дает о себе знать.

– И как это лечится? – нервно спросила Мередит, настороженно глядя на Дженнифер.

– Необходимо определить природу заболевания, найти корень проблемы и уже потом лечить.

– Психиатрия. Вы к этому подбираетесь, Дженнифер?

– Да. Если у вас психогенная усталость, я бы рекомендовала вам немедленно обратиться к психоаналитику. Болезнь – а это самая настоящая болезнь – сама по себе никуда не исчезнет. Напротив, она может стать хронической.

– Кого… кого вы мне порекомендуете? – тихо спросила Мередит.

– Доктора Хиллари Бенсон. Она очень симпатичная, вам понравится. И блестящий психоаналитик. Ее офис на углу Парк-авеню и 69-й улицы.

Мередит выглядела очень встревоженной.

– Мередит, я не знаю никого нормальнее вас, – отвечая на ее безмолвный вопрос, сказала Дженнифер. – Я отвечаю за свои слова. Послушайте, может быть, это вовсе не психогенная усталость… Стресс или что-то в этом роде. Я ведь уже говорила вам…

– Нет, это не стресс.

– Так вы пойдете к доктору Бенсон? Мередит кивнула.

Мередит приняла решение встретиться с психоаналитиком. Она попросила Энн договориться о визите к доктору Бенсон на следующей неделе. И после этого выбросила из головы все связанное с этим решением. Мередит обладала способностью откладывать обдумывание проблемы до того времени, когда это потребуется. Поэтому следующие несколько дней она прожила, не зацикливаясь на своем здоровье и психическом состоянии. К счастью, приступов не было.

Во вторник днем она вошла в кабинет доктора Хиллари Бенсон. Мередит сразу увидела, что Хиллари женщина приятная, но суховатая. У нее было миловидное лицо с высокими скулами и светлыми, почти прозрачными, голубыми глазами. Рот был сурово сжат, а темные волосы собраны на затылке в узел, как у учительницы. Хиллари производила впечатление женщины деловой и строгой, и в первый момент Мередит даже немного растерялась, решив, что попала к человеку холодному и бесстрастному. Но потом вспомнила слова Дженнифер о том, что Хиллари Бенсон великолепный специалист и очень милый человек.

«Я должна дать ей шанс, пусть попробует, – решила Мередит. – Нужно разобраться, почему участились приступы. Если верить Дженнифер, корень зла может определить только психоаналитик».

Приветливо поздоровавшись с Мередит за руку, доктор Бенсон пригласила:

– Проходите, садитесь, миссис Стреттон.

– Спасибо, – поблагодарила Мередит и присела к столу.

Приглядевшись повнимательнее, Мередит увидела, что они с Хиллари примерно одного возраста: той тоже было слегка за сорок.

Психоаналитик сказала:

– Мы долго беседовали с доктором Поллард. Она ввела меня в курс дела, показала вашу медицинскую карту. Вы на редкость здоровая женщина, миссис Стреттон.

– Слава Богу, – криво улыбнулась Мередит.

Доктор Бенсон кивнула и поудобнее устроилась в кресле. Какое-то время она просто молча смотрела на пациентку. Красивая женщина. Умеет себя подать. Но в глазах затаились страдание, боль, страх. Не считая нужным ходить вокруг да около, Хиллари сразу приступила к делу:

– Дженнифер считает, что у вас психогенная усталость.

– Она мне так и сказала.

– Давайте побеседуем об этой вашей усталости, о приступах. Когда случился первый?

– В начале января. Я ездила по делам в Париж. Весь день я была в разъездах, а вечером, вернувшись в отель, почувствовала себя плохо. Сильная усталость, тошнота.

– А где вы были перед этим?

– В Англии. Путешествие было недолгим, я не могла так уж сильно устать. Я вообще очень выносливая, доктор Бенсон.

– Значит, подобное утомление для вас нетипично. Ясно. – Помолчав, Хиллари продолжила: – В тот день произошло нечто вас расстроившее? – Она сцепила пальцы и выжидательно посмотрела на Мередит.

– Да нет. Сказать по правде, я подумала тогда, что простудилась. В то утро я долго пробыла на холоде, да еще и снег шел. Я ходила смотреть руины одного древнего аббатства. Вот, я и подумала… – Мередит оборвала себя на полуслове.