Наконец, когда я уже задумалась над тем, а не продолжить ли мне свои исследования завтра, из очередной слуховой трубы донесся знакомый голос:

— Для Эрики это нечто невероятное! Как ты не понимаешь?!

— Это я удачно зашла, — ухмыльнулась я, вся превращаясь в слух.

Опасаясь прослушать что-нибудь интересное, я не стала разыскивать глазок и осматривать держатели факелов, как это делала до сих пор.

Герцог недовольным тоном отчитывал своего шпиона, с каждым словом, сам о том не подозревая, приоткрывая для меня завесу над своими делишками.

— Почему? — тихий голос герцогского шпиона показался мне чем-то знакомым.

— Она хоть раз приходила к брату за эти месяцы? — устало спросил ла Вейн.

— Нет.

— Ты сам мне рассказывал, во что Эрика превратила свои покои, когда узнала, что родился мальчик. Она ненавидит его всеми фибрами своей души! Так почему теперь вдруг явилась?!

— Не знаю, меня там не было.

— Вот именно, что тебя там не было! И как мне теперь узнать, о чем они говорили? А главное, о чем договорились?!

— Учитывая, что Эрика затребовала на завтра экстренное заседание Регентского совета, утром мы об этом узнаем, — усмехнулся шпион.

Я сжала кулаки, узнав этот тихий смешок. Именно такие смешки я принимала за эхо в королевской спальне. А оказывается, тогда этот мерзавец, оставаясь невидимым, подсматривал за мной!

— А я должен был знать заранее, — буркнул ла Вейн. — Терпеть не могу сюрпризы.

«В этом мы с вами похожи, ваша светлость, — проворчала я себе под нос. — Я тоже не люблю сюрпризы. Но помнится, вас это не смущало. Так что добро пожаловать к новым открытиям!»

— Не спускай с нее глаз, — продолжал между тем герцог. — С тех пор как она появилась во дворце, вся эта свора интриганов пришла в движение. Даже послы оживились.

— Ну, справедливости ради должен заметить, что послы оживились гораздо раньше.

«Какой храбрый доносчик, — фыркнула я. — Осмелился возражать самому проклятому герцогу. Сейчас точно узнает о себе много нового и интересного».

Но ла Вейна, в отличие от меня, фамильярность шпиона ничуть не смутила.

— А согласием на приглашение ответили только сейчас, — как ни в чем не бывало, парировал он. — Я не верю в такие совпадения. Когда они в последний раз приезжали на наши праздники?

— Лет десять назад. Многие так и не простили твоему брату ту маленькую победоносную войну.

— Хотя сами принимали в ней активное участие и охотно делили земли соседа, — буркнул герцог, пока я переваривала нахальное «тыканье» из уст простого шпиона.

«Может, не так уж он и прост? — задумалась я. — Ровня ла Вейну? Но тогда почему он сам ему «тыкает»? Давние знакомцы? Друзья детства?»

Я дернулась было на поиски глазка, но следующая фраза проклятого герцога заставила мои ноги прирасти к полу.

— Мы должны были уничтожить чудовище, которое выращивал король Георг. Не войну они нам не простили, а то, что так и не узнали, на что Георг рассчитывал. Если бы брат меня тогда послушал и повременил всего месяц. Или два…

— И что? — скептически возразил странный шпион. — Ну, узнал бы ты, во что он превратил свою дочь и как это сделал. А дальше? Разве это изменило бы хоть что-нибудь?

— Я был бы уверен, что на моих руках нет невинной крови.

— Какая чушь! — хохотнул мерзавец. — А кровь погибших в той войне солдат тебя не смущает? Или кровь, которая, несомненно, пролилась бы, если бы Георг успел сделать все, что хотел, и выпустил свою зверушку порезвиться. Этот разговор повторяется с отвратным постоянством. Чудовище убито. Дело сделано. Выброси наконец эту ерунду из головы!

«Ерунду?! — это слово едва не опустило мне на глаза ту алую пелену, которую я и без того уже сдерживала из последних сил. Оказывается, мою жизнь разрушили сапоги иностранных солдат просто потому, что кто-то вообразил, будто отец выращивал чудовище? Это я чудовище?!»

Мне сильно повезло, что, начав подслушивать разговор герцога, я не озаботилась поисками рычага, отпирающего вход в его покои. Иначе я наверняка вломилась бы туда и применила все те навыки, которые передала мне Орта. Учитывая мою бесталанность в благородном деле убийства себе подобных, ничего бы у меня не получилось, и я бы лишь бездарно растратила подаренное случаем преимущество. Те несколько мгновений, которые я провела, хватаясь за холодный ржавый металл держателей для факелов, позволили мне опомниться и взять себя в руки.

Не то чтобы я сумела подавить обуявшую меня жажду убийства. Но, по крайней мере, у меня хватило самообладания отложить месть на потом и снова вслушаться в разговор.

— Вот поэтому я и хочу, чтобы ты не спускал с нее глаз, — закончил герцог фразу, которую я благополучно прослушала, пока бесилась в темном коридоре.

— Это можно. Она забавная.

— Я хочу знать все. С кем она встречается, о чем говорит, что читает. Все, вплоть до цвета нижнего белья.

— Распишу во всех подробностях, — скабрезно ухмыльнулся шпион, и моя злость с новой силой плеснула через край.

«Да кто же ты такой, скотина?! — прошипела я, судорожно осматривая стену в поисках заслонки, скрывавшей глазок. — Нижнее белье он распишет! Дай только понять, кто ты — без глаз оставлю!»

Наконец пальцы нащупали среди камня полосу гладкого металла. С трудом сдерживаясь, я осторожно потянула ее в сторону. Полумрак коридора разрезал узкий луч света. Бормоча под нос ругательства вперемешку с проклятьями, я прильнула к отверстию, до боли вжимаясь лицом в холодный шершавый камень.

За стеной был небольшой кабинет, отделанный темным деревом. Света явно не хватало. Тихо потрескивали поленья в камине, подсвечивая ажурную решетку. Коптили несколько свечей в залитом воском подсвечнике. Вот, собственно, и все освещение. Но мне хватило.

Герцога я увидела сразу. Он сидел за заваленным бумагами письменным столом, уронив голову на руки. И смотрел прямо на меня. Я подавила инстинктивное желание отшатнуться, напомнив себе, что это здесь я стою во весь рост, как памятник собственной злости. А по ту сторону существует только меленькая щель, которую и с двух шагов-то не сразу рассмотришь.

А вот его собеседник в поле зрения не попал. Я тихо чертыхнулась: наверняка сидит в каком-нибудь кресле в углу.

«Ну, ничего! Я и всю ночь тут простою, если понадобится. Но дождусь, пока ты встанешь, мерзавец!», — пообещала я невидимому противнику.

Герцог снова заговорил, все так же глядя в стену.

— Болван ла Брук… Из-за него я оказался в этой идиотской ситуации.

— Сам виноват, — отозвался шпион. — Я говорил тебе, что она не достала из своих сундуков ни одного романа. Точнее, не открыла ни одного. В книгах у нее тайники.

— Да понял уже, — проворчал ла Вейн, пока я переваривала очередной удар по своему профессионализму. Всего два дня в чертовом дворце, и пожалуйста, мои тайники уже не тайна, а два мерзавца обсуждают цвет моего белья. — У нее везде тайники. Кстати, где еще?

— О… Именно везде. Я тут как-то наблюдал, как она пристраивала ножны на бедро. Поверь мне, никогда еще не видел женщину, которой бы так шло оружие.

— Да. Тут ты прав, старый развратник, — лицо герцога осветилось улыбкой, и алая пелена, которую я пыталась сдержать, таки опустилась мне на глаза.

«Извращенцы!» — взвыла я, чувствуя, как горят щеки от гнева и стыда.

Ненавидящим взглядом я смотрела на герцога, мечтая только о том, чтобы стереть эту чертову улыбку с его холеной физиономии, и тут в глазах словно помутилось. Я сморгнула, пытаясь вернуть зрению резкость, но темное пятно лишь стало четче, обретя человеческие очертания.

«Что за…» — разинула рот я, застыв как соляной столп. А призрачный силуэт делался все четче и четче.

— Что происходит? — удивленный голос ла Вейна заставил меня опомниться. — Что с тобой?!

— Жизнь… — восторженным тоном отозвался шпион, словно опьянел за доли секунды.