Впрочем, я была всецело поглощена ожиданием свидания, поэтому собственноручно затолкала потустороннюю экскурсию в подсобку и моментально забыла о ней. Ничего, однажды дойдут руки и до Айкена, а пока…

Меня никогда раньше не приглашали на нормальное свидание. Ужин с магом не в счет, я чуть не протянула конечности не то от скуки, не то от обжорства. С Алескаром должно быть по-другому. Он ведь не передумал?

А вдруг передумал, а я тут, как дурочка… Быстрый взгляд в зеркало показал, что глупо я точно не выгляжу. В том смысле, что так сразу непонятно, что ради него старалась. Ну только если очки сняла, но… может, они мне нос натерли?

Хоть бы он пришел, иначе одна рыжая нечисть окончательно разуверится в том, что может кому-то нравиться! Пусть даже и с чисто гастрономической точки зрения.

Как раз на этой мысли распахнулась дверь.

Я встала, опасливо покосилась на свой стол, под которым где-то там окопался мыш, и тут же вернулась обратно в кресло. Я тут просто так сижу, корешки старых книг рассматриваю, наслаждаюсь тишиной и вот вообще никого не жду! А то, что взгляд мимо воли убежал к двери… Так должна же я знать, кого там в мои владения принесло. Нечисть имеет полное право на всяческие пороки, в том числе и любопытство. Но самое приятное заключается в том, что нечисть имеет право их не скрывать.

Первой вплыла громадная корзина желтых роз. Совершенно самостоятельно, без всякой поддержки рук.

Желтый… Примета не очень хорошая. Это так в духе нижнего уровня! Сердце взволнованно подпрыгнуло. Что-то неведомое заставило меня снова встать и даже сделать крошечный шажок к цветочному великолепию.

Алескар аккуратно прикрыл за собой дверь, чтобы она громко не стукнула, и только после этого предстал передо мной.

— Приятно видеть, что ты не струсила и не сбежала.

Он улыбался и откровенно скользил по мне взглядом, рассматривая.

О том, что я фактически сбегаю из-под папиного приказа сидеть тихо и не высовываться, чтобы провести вечер с ним, решила не упоминать.

Но саму предстоящее мероприятие… воодушевляло. Бестии вообще обожают всяческие авантюры.

— Я смелее, чем ты думаешь, — заявила с вызовом.

Он не ответил. И смотрел так… по-особенному. Будто завтра с утра планировал приступить к написанию моего портрета и сейчас запоминает детали.

Корзина тем временем с тихим стуком опустилась на стол. Алескар вздрогнул от этого звука, выпал из каких-то своих мыслей, посмотрел на цветы и сотворил несложное заклинание.

Морок растаял.

Розы пропали.

Их место заняли более ценные и редкие растения. Они походили на розы, но не имели колючек. Длинные черные стебли, пышные бутоны напоминали тлеющие угли. Как в камине, когда огонь уже догорел, — они черные, но с яркими оранжевыми ободками. А тронь — и брызнут искры! В окружении лепестков-угольков прячется алая сердцевинка — настоящий рубин.

Горячие. Помню, в детстве бабушка не уследила, и я схватилась за один. Так ладошку обожгла, что отключилась от боли, и пришлось срочно доставлять меня наверх к целителям. Они всей лечебницей тогда вокруг меня собрались — слишком редко попадаются ожоги, нанесенные этими цветочками.

По тому же печальному опыту я знала, где растут опасные цветы. У дома одного из князьков нечисти.

— Клумбу обнес? — спросила, чтобы скрыть вздох восхищения.

Жених пакостно усмехнулся. Что ни говори, а держать удар он умел.

— В карты выиграл, — похвастался он. — И знаешь, я надеялся на благодарность.

Повторюсь, но: это тебе не зажатый Мелвин, тут каждое движение — как танец среди острых клинков. Стоит оступиться — кровь. Но красиво, интересно, захватывающе и остановиться нет сил.

— Ну спасибо тебе, — пожала плечами я.

Алескар стремительно преодолел разделяющее нас расстояние, и улыбка его стала опасной.

— Я имел в виду поцелуй, — сообщил этот редкий вид нечисти, приблизившись вплотную и ловко сцапав меня за талию.

Во рту пересохло. Коленки предательски дрогнули.

— Совсем обнаглел?!

Улыбка стала шире и еще опаснее.

Вниз по позвоночнику побежали мелкие мурашки.

Алескар склонился надо мной, пощекотал дыханием лицо и невозмутимо заявил:

— Если бы я обнаглел, то требовал бы поцелуи по количеству цветков. — Прозвучало так по-коварному, что нечисть во мне чуть сама не бросилась на жениха с самыми неприличными намерениями. — А так всего один прошу… И заметь, прошу, хотя имею полное право целовать свою невесту. Марлена, не вредничай!

Точно! Я ведь тоже пакость!

Поэтому отстранилась, прищурилась и нежно проворковала:

— Кошмарный, корыстный тип!

— Есть немного, — не стал спорить мой жутенький жених.

Я мысленно потерла ладошки. По верному пути идем!

— А невесте, случайно, не полагается скидка? — И даже ладошки к нему на плечи пристроила, даже погладить осмелилась. — Маленькая, всего в один поцелуй. М-м-м?

Реагировал темный целитель странно.

Точнее, странно было то, что он вообще реагировал, учитывая информацию, которую Кьяна нашла в книге. Он же бесчувственный, эмоционально мертвый и все такое. Тогда почему мне кажется, что тело под моими ладошками и тканью сорочки и камзола дрожит?

Алескар утопил меня в нереально синих глазах, а в следующий миг, будто смутившись, отступил на шаг.

— Вредина рыжая, — пробормотал он, не глядя на меня.

Цветы на столе сияли, что удивительно гармонировало с ночной обстановкой библиотеки, с ее опасными фолиантами и страшными светильниками.

— Есть немного, — борясь со смущением, вернула ему недавний ответ я.

— Как влюбленный мужчина, сейчас я обязан отступить. — Улыбка Алескара стала робкой, а потом и вовсе погасла. — Но чуть позже мы еще вернемся к этому. А пока — идем гулять?

Но от галантно протянутой руки я шарахнулась, как если бы она была ядовитой змеей.

— Влюбленный? — переспросила недоверчиво.

Ненавижу это все! Они говорят о чувствах, а сами ищут выгоды. Но стоит прищемить им хвост — ах, прости, дорогая, обстоятельства вынудили! Как тут верить в чью-то искренность? Особенно если он такой таинственный и непонятный, а я уже почти попалась. Страшно.

— Разве не так называется то, что жених должен чувствовать к своей невесте?

Из-под красиво загнутых светлых ресниц на меня сверкнули синие-пресиние глаза.

— Должен или чувствует? — еще сильнее насторожилась я и сделала маленький шажок назад.

Жених молчал.

Долго.

Я еле терпела, чтобы не начать выстукивать каблуком по полу нервную дробь.

— Думаю, второе, — серьезно ответил целитель с таким видом, словно сам лишь только что это окончательно понял.

Странный он.

— А Кьяна в какой-то книге вычитала, что ты не можешь любить, потому что почти как нежить, — прямо сказала я и на всякий случай еще попятилась.

Если у парочек все свидания проходят вот так, то я вообще не понимаю, почему некоторым это нравится. Сплошные нервы и недомолвки!

— Подозреваю, она же придумала, что я хочу полакомиться тобой, — хмыкнул Ал. — То есть я и правда, кажется, хочу. Но не в смысле еды или энергии.

Стало жарко. И отступать дальше было некуда, я уткнулась спиной в край одного из столов.

— Тогда зачем я тебе? — пакостная нечисть окончательно запуталась.

— Хочу быть счастливым. Разве не для этого женятся?

Казалось, он говорит откровенно, но звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Все бы так думали, — проворчала я.

— Мы идем? — Алескар предпринял вторую попытку предложить мне руку.

Договаривались же… Это только свидание. Ненадолго.

А если папа узнает?

— Выметайтесь уже, а то спать мешаете, — донеслось сверху. — В смысле, мешаете охранной системе настроиться на рабочий лад.

Жутик глянул вверх, нашел взглядом говорившего, но среагировал иначе, чем все до него. А именно — беззаботно улыбнулся. И я тоже не сдержала улыбку. А потом даже не заметила, как и когда моя рука оказалась в его руке и в какой именно момент мы направились к выходу. Только разобрала за спиной недовольное бормотание, мол, некоторые со своей личной жизнью не дают никакой жизни другим. А еще подумала, что библиотеке Ал явно понравился. Во всяком случае, его не закидало опасными фолиантами и других неприятностей с ним не произошло.