Изменения наступили, когда на пороге их с бабкой домика появилась сводная сестра Кьяны.

Та самая Багряна, с которой они сцепились сегодня.

— Отец так и не женился на матери, взял жену «из нормальных», — с полными слез глазами рассказывала ведьмочка. — Потом умер и оставил ее вдовой. Я даже не знала его толком. А тут эта со своими родственными отношениями явилась…

Дома Багряна сестру не задирала. Наоборот, все ластилась, вертелась рядом и просила какому-нибудь волшебству научить. Кьяна учитель еще тот, так что с ней ничего не выгорело, зато ее бабка, которая изначально дочь разлучницы не жаловала, увидела, какой огонь пылает в глазах приблудыша при одном только виде магии, и со временем прониклась даже больше, чем к родной внучке. Всему, что сама знала, научила. Потом передала свой дар, чтобы талантливая ученица могла применить умения на практике. А перед отъездом на экзамены подарила гримуар. Семейную реликвию, между прочим.

Кьяна первое время даже радовалась, что ее перестали дрессировать и вообще задвинули на второй план, но такого стерпеть не могла. Это ее гримуар! И ее бабушка!!!

И хотя на ее поступление никто особо не надеялся, все равно уехала в город, провожаемая неодобрительным бабкиным взглядом. То есть поначалу просто сделала вид, что уехала. А сама дождалась темноты, влезла в дом соперницы, когда та допоздна на прощальной вечеринке веселилась, сломала защиту и украла книгу.

Но книга уже успела признать Багряну хозяйкой. И стоило той обнаружить пропажу и что-то там поколдовать, как добыча сделала ноги, одна обложка осталась. Правду говорят, старые магические книги характер имеют такой, что любая нечисть обзавидуется.

— Рянка подлая и двуличная. Доказать ничем не могу, но я точно знаю, — закончила свой рассказ новая знакомая. А потом жалобно-жалобно посмотрела на меня: — Как думаешь, очень плохо, что я ее ненавижу?

— Ну… — Я подумала, хорошо подумала, крепко подумала — и покачала головой. — Не очень. Ты же не пакостишь!

Щеки ведьмочки сделались пунцовыми.

Коварная нечисть мысленно потерла ладошки. За неимением хвоста, левой пяткой чувствую, тут что-то затевается!

— Да, но я собираюсь, — покаянно опустив взгляд в чашку с остатками чая, созналась Кьяна.

— Ни за что не допущу, чтобы в моей библиотеке что-то замышлялось без моего непосредственного участия! — заявила я, сковыривая вкусную глазурь с печеньки. — Ну-ка выкладывай!

Горе-ведьма вздохнула, насупилась, но смутными планами все же поделилась:

— Хочу отобрать у нее книгу и сорвать поступление.

Мои пальчики выбили по столу дробь. Так думается легче.

Гримуар — тот же артефакт, в нем часть силы рода заключена. Поэтому передавать его нужно в одной семье из поколения в поколение. Если наследниц несколько, главная в роду ведьма может выбрать одну по своему усмотрению, но дарить чужой девчонке книгу она не имела права. Это и сам гримуар ослабило бы, и на силу родной внучки могло как-нибудь неправильно повлиять.

— Допустим, книга твоя по праву, — медленно выговорила я. — Но в остальном ты уверена, что дело не в обычной ревности?

Обиженное сопение было куда более красноречивым ответом, чем какие-то там слова.

— Ты пойми, я ведь только наполовину нечисть, — торопливо и, что главное, честно затараторила я, — поэтому, чтобы напакостить, мне веская причина нужна. Но если она есть, мало никому не покажется!

Ведьма закусила губу.

— Моя интуиция, как понимаю, не годится?

— Ты — лицо заинтересованное. — Я с сожалением покачала головой.

День выдался настолько паршивый, что до чесотки хотелось на ком-нибудь отыграться. Бес бы ее побрал, эту мою человеческую половину! Никакого, даже маленького, даже крошечного хвостика, зато совесть не к месту иногда все же просыпается.

— Тогда хоть книгу помоги вернуть, — неожиданно попросила Кьяна.

— Вернуть — в смысле украсть? — деловито уточнила я.

— Ага…

Что-то вид у подельницы совсем обреченный сделался.

— Ладно. Но взамен ты мне тоже кое с чем поможешь.

Бесплатно нечисть даже тем, кто ей нравится, не помогает. Даже полунечисть.

— Идет! — обрадовалась ведьма. — А что надо делать?

Для начала — выяснять детали, а потом уже соглашаться. Но ее рассеянность сейчас была мне на руку, так что на оплошность указывать не стала. Пришла моя очередь рассказывать.

Хватило десяти минут, чтобы, пересилив природную скрытность, поведать новой знакомой все про ситуацию с женихами вообще и бабулину подставу в частности. В общих чертах, не вдаваясь в дебри, только то, что ей нужно знать, чтобы помочь. Ну и жениха описала. То немногое, что сама успела увидеть. В смысле, глаза. Потому что все остальное… довольно симпатичное остальное… так вот, это остальное отношения к нечисти не имело вообще.

— Помоги мне определить его вид, — закончила я. — А я взамен помогу тебе с возвращением гримуара. И, может быть, с сестрой.

Насчет последнего имелись большие сомнения. Все же ревность порой застит глаза похлеще мутной пленки. А значит, Кьяна тут необъективна. Ну да ничего, буду ею довольна — сама к Багряне присмотрюсь. И тогда уже что-нибудь решу.

— Договорились, — в очередной раз подтвердила свое согласие ведьма. — Но надо, чтобы ты еще раз с ним встретилась.

— Зачем?! — Я подпрыгнула, будто стул меня вдруг ужалил.

— Мало информации. — Кьяна сказала очевидное, но мне оно все равно не понравилось. — Узнай хотя бы про его способности. Или чем он занимается…

Но для этого придется увидеться с ним еще хотя бы раз, а искать встречи с блондинистым жутиком по собственной инициативе я не собиралась. Как раз открыла рот, чтобы уведомить об этом новоявленную помощницу, но тут произошло сразу два события, не заметить которые было при всем желании невозможно. Слух резанул неприятный треск, и свет померк, в то же мгновение нежную кожу на запястье обожгло. Да так сильно, что я закричала, а из глаз брызнули слезы.

Мамочка моя неугомонная вместе со всей хвостатой родней… А это еще что за напасть?!

Боль прошла так же внезапно, как и нахлынула, оставив после себя красный припухший след на руке.

Когда же способность различать очертания окружающей реальности вернулась, я обнаружила, что в зале все еще темно. А… Так, понятно. Через секунду антураж библиотеки кардинально поменялся: вспыхнули алым глазницы черепов, аккуратно и днем практически незаметно втиснутых среди книг, декоративная пыль замаскировалась под плесень и слабо замерцала, толстенные фолианты, прикованные цепями к вмурованным в стены стеллажам, выдвинулись вперед, чтобы любой желающий мог их хорошенько рассмотреть, а некоторые даже отрастили щупальца.

Последней каплей стал свесившийся с потолка скелет. Кьяна, до того вжимавшаяся в трещащую спинку стула, завизжала и прямо в туфлях взлетела на стол. Почему-то на мой.

Других ей мало, что ли?

— Эй, спокойно. — Я тоскливо покосилась на остатки печенья, бесславно погибающие под плоскими подошвами ведьминой обуви. — Все хорошо.

Кьяна взирала на меня так, словно собиралась прикрываться мной от творящихся вокруг ужасов. Нервные какие-то ведьмы пошли.

— Что это? — всхлипнула перепуганная союзница и опасливо присмотрелась к скелету.

Который, кстати, закинув ногу на ногу, восседал на свесившихся с потолка проволочных качелях, косил на гостью алым глазом и никакой враждебности не проявлял. Вот вообще! И что ее, спрашивается, не устраивает?

— Двойная жизнь, — непривычно честно ответила я. — Прости, мы заговорились, я не уследила за временем и не успела тебя предупредить.

— Что?!

Почему-то тот факт, что на самом деле тут ничего особенного не происходит, ведьму совсем не обрадовал.

Объяснять более детально не было времени. Желания, честно говоря, тоже.

— Скоро сама все увидишь, — губы выдали предвкушающую улыбку.

Денек сложился отвратный. Может, хоть вечер возместит маленькой, загнанной в угол нечисти моральный ущерб?