— Я бы никогда не ответила на него, если бы вы исключили вдов с детьми.

— А почему вы все-таки ответили, миссис Стоун? — Откинувшись назад, мистер Харт подождал, пока миссис Алдер поставила перед каждым из них по солидному куску пирога с расплавившейся пенкой сыра сверху. — То есть почему выбрали из всех объявлений мое?

Сьюзен заметила, что из всех мужчин в комнате только Грэшем Харт положил салфетку на колени, а не заткнул ее за воротник рубашки.

— Вы упомянули образование. Возможно, у меня нет других достоинств, мистер Харт, но читать я умею. У меня были замечательные учителя, и я посещала школу миссис Хевер-шем для благородных девиц, — сухо сообщила она, но тут же сжалась от стыда, поскольку ее изголодавшийся желудок громко заурчал. Сьюзен стоило немалых усилий изящно откусывать от пирога маленькие кусочки, а не проглотить его в три приема. — К тому же вы адвокат, и я полагала, что вы в состоянии предложить мне более привычный образ жизни, чем фермер или владелец ранчо.

Мистер Харт нахмурился.

— Поверьте, мне небезразлично, что с вами будет. Я сожалею, что вы попали в такое положение, но не считаю себя в ответе за это.

— В таком случае зачем вы хотели меня видеть?

— Я вовсе не хотел вас видеть, — натянуто возразил он. — Уже четыре года я каждое воскресенье ужинаю у миссис Алдер. — Мистер Харт бросил взгляд на стол перед окном, за которым обычно сидел. — То, что мы встретились, — чистая случайность. Мне показалось невежливым находиться в одной и той же комнате и не общаться. Положение, конечно, щекотливое, но нельзя же отрицать, что мы знакомы.

— А-а.

На какое-то мгновение у Сьюзен вспыхнула трепетная надежда, что он передумал и готов жениться и спасти ее. Она начала убеждать себя, что в его карих глазах светится доброта, а выдающийся вперед нос имеет благородные пропорции и свидетельствует о сильном характере.

— Миссис Стоун, мне не хотелось бы, чтобы вы заблуждались на мой счет. Я не считаю, что обязан обеспечивать вас. — Мистер Харт наблюдал, как она, закрывая глаза, задерживает во рту кусочки пирога, прежде чем проглотить. Подумав, он пододвинул к ней свою тарелку. — Я не так голоден, как мне казалось.

Сьюзен с ужасом уставилась на него, униженная тем, что ее голод столь очевиден.

— Нет, благодарю вас, — холодно бросила она, стараясь не смотреть на предложенный кусок. Сьюзен почти ощущала, как тает во рту сыр, чувствовала сладкий привкус ягод.

— Я хотел бы знать, каковы ваши планы на будущее.

В этот момент Сьюзен была в состоянии думать только о пироге, который он, судя по всему, не собирался есть. Она никогда не предполагала, что ей придется страдать от голода. И никогда впредь не отнесется к пище как к чему-то обычному, повседневному.

— Миссис Стоун?

— Простите. Что вы сказали?

С прямотой, показавшейся Сьюзен грубой, а вместе с тем очаровательной, мистер Харт отодвинул ее пустую тарелку и поставил перед ней свой пирог. Затем посмотрел в глаза Сьюзен и коротко сказал:

— Ешьте.

— Если вы настаиваете. — Она деланно вздохнула, надеясь, что ее голос прозвучал достаточно равнодушно. — Было бы жаль выбрасывать его. — Весь ее мир, казалось, сосредоточился в пироге.

— Настаиваю, — подтвердил он, уставившись в потолок. Потом, опустив глаза, мистер Харт увидел, как она старается не проглотить весь кусок одним махом. — Я был уверен, что вы вернетесь к своей семье на восток.

— Если бы даже я располагала необходимыми средствами, чтобы вернуться в Вашингтон, едва ли в этом есть смысл. У меня нет семьи, и ничто больше не связывает меня с востоком. — Пирог исчез, и Сьюзен деликатно промокнула губы салфеткой. — Моя мать умерла, когда я была еще ребенком. Отец скончался незадолго до того, как я вышла замуж за капитана Стоуна. — Она уже не испытывала головокружения от голода, но пирога явно было недостаточно, чтобы удовлетворить желудок. Сьюзен быстро сосчитала, сколько часов осталось до завтрака, который входил в плату за жилье.

— Значит, вы решили остаться в Оулз-Бьютте? — Похоже, подобная перспектива встревожила его.

— У меня нет выбора, — устало ответила Сьюзен, понурив голову. — Я молюсь о чуде, мистер Харт.

Он тут же положил салфетку на стол и поднялся.

— Вынужден подчеркнуть еще раз, что вам не следует рассматривать меня в качестве возможного чуда или средства для разрешения ваших проблем. Я сверился с законом. Наша ситуация предельно ясна. Объявление не является контрактом. Закон никоим образом не обязывает меня обеспечивать вас.

В этот момент в столовую вбежал Нэйт с вымазанным карамелью ртом и искрящимися от веселья глазками.

— Мама! — воскликнул он, протягивая Сьюзен кулачок с зажатыми в нем слипшимися конфетами. — Это тебе. — Он разжал другой кулачок и протянул такой же комок Грэшему Харту. — А это вам, сэр.

— Благодарю вас, молодой человек. — Грэшем осторожно взял конфеты и решительно надел шляпу. — Спокойной ночи, миссис Стоун. На тот случай, если мы больше не увидимся, позвольте пожелать вам всего доброго.

— Спасибо за пирог, мистер Харт, — не глядя на него, еле слышно вымолвила Сьюзен и помогла сыну забраться к ней на колени. Зарывшись лицом в его кудри, она поцеловала Нэйта.

Грэшем уже прошел полпути по Мейн-стрит, когда до него дошло, какую глупость он только что сморозил. Если миссис Стоун не уедет из Оулз-Бьютта — а она явно не собиралась этого делать, — скорее всего они встретятся опять. В сущности, все эти дни мысли о миссис Стоун постоянно преследовали его, Он не мог выбросить ее из головы, она прилипла к его совести, как вязкая конфета к ладони.

Недовольно хмурясь, мистер Харт напомнил себе то, о чем не раз уже заявлял миссис Стоун, — что не несет абсолютно никакой ответственности за нее и ее сына. Он высказался предельно ясно по этому поводу.

И все же она застряла в Оулз-Бьютте не без его участия. И судя по всему, сегодня у нее не было ни крошки во рту.

Выругавшись, мистер Харт пнул ногой замерзшую кучку конского навоза.

Останься он на востоке, и, вполне вероятно, стал бы ухаживать за Сьюзен Стоун. Определенно, она прехорошенькая малютка: стройная и гибкая, с глазами цвета бледного весеннего неба. Его пленили ее золотистые волосы, сиявшие в освещенной масляными лампами столовой. Мистер Харт не сомневался, что, останься он в Коннектикуте, его адвокатская практика процветала бы и приносила солидный доход, который позволил бы ему содержать большой дом со слугами. Это соответствовало бы привычному для миссис Стоун образу жизни и было бы достойно круга, к которому она наверняка принадлежала.

Но Запад тянул к себе как магнит. В глубине души Грэшем Харт был пионером, его влекли нетронутые пространства. Владевшую им жажду самоутверждения он не мог утолить в более цивилизованных, благоустроенных местах. Его восхищали честность и прямота поселенцев, обживавших границы. Мысль построить своими руками дом на девственной земле воодушевляла и захватывала Харта. Он гордился тем, что участвует в освоении дикого края, полагая, что именно этому краю принадлежит будущее. Здесь ему удавалось также удовлетворять свою страсть к закону и порядку, занимаясь юридической практикой, что делало его жизнь более совершенной.

Грэшем Харт нуждался в одном: чтобы рядом с ним была честолюбивая женщина, способная разделить его мечты и трудиться с ним плечом к плечу. Но зачем ему такое никчемное и зависимое создание, как Сьюзен Стоун? К тому же он не желал брать на себя ответственность и тратить усилия на воспитание ребенка другого мужчины в тот решающий период, когда закладывались основы его собственной жизни.

То, что Харт отказал ей, было не только правильным решением, но и единственно возможным. Ему нужна крепкая молодая жена с мускулами на костях и мозолями на ладонях. Женщина, умеющая отличить кастрюлю от втулки колеса, перестелить крышу, сшить одежду, вырастить сад, зарезать поросенка и проделать все это бодро и весело, без лишней суеты.

Сияющим кудрям, гладким белым ручкам и беспомощным голубым глазкам просто не было места в его планах и мечтах.