Снова мысли Келла вернулись к женщине, лежащей на постели в его объятиях.

— Дьявол их забери! — пробормотал он. — Чем-то все это закончится?..

Окончательно вырвавшись из полуобморочного тумана, Рейвен открыла глаза. Первое, что она увидела, было яркое пламя потрескивающего очага. Некоторое время она лежала неподвижно, вглядываясь в окружающую обстановку и пытаясь собраться с мыслями, понять, где находится. Без сомнения, это спальня. Но совершенно незнакомая. Судя по некоторым признакам — тяжелая мебель, бутылка виски, — принадлежит мужчине. Боже мой! Как она здесь очутилась?

Она приложила руки к вискам. Голова болела и немного кружилась. Кажется, ее опять посещали сновидения, в которых участвовал смуглый пират? Но где же она?..

— Слава Богу, вы наконец проснулись, — услышала она приятный женский голос.

Резко повернувшись, Рейвен сморщилась от боли в висках и тут же застыла от испуга и неожиданности: кто эта светловолосая женщина, которая поднялась со своего места и направляется к постели? Ей смутно припомнилось, что какое-то время назад эта блондинка старалась чем-то помочь ей.

Боже, значит, то, что ей казалось сном — временами страшным, временами приятным, — случилось наяву? Но что же произошло?

— Я не сплю сейчас? — произнесла она слабым осевшим голосом. — Это не бред?

— Боюсь, что нет, мисс, — ответила женщина.

Ответ напугал Рейвен еще больше. Если уж и эта женщина чего-то боится…

Внутри у Рейвен все сжалось от страха. В голове стучало, словно там ехала по булыжникам расхлябанная телега. Во рту было сухо, как будто она наелась опилок. Она осторожно притронулась к темени и нащупала там порядочную шишку. Руки тоже болели. На запястьях она увидела царапины, следы от веревок. И вообще ныло все тело…

Что же с ней произошло?

Она внимательно посмотрела на женщину, стоявшую возле постели, и спросила более требовательным тоном:

— Где я?.. Как давно я здесь?

Та ответила без промедления.

— Вы в игорном клубе на Сент-Джеймс-стрит. Он называется «Золотое руно». А я Эмма Уолш, его хозяйка. Вернее, экономка. Вас вчера привезли сюда.

Мысли обратились вспять. Внезапно Рейвен отчетливо вспомнила вчерашний день и содрогнулась от этих воспоминаний. То был день ее бракосочетания, и она отправлялась в церковь. Но ее похитил один из докучливых поклонников. Малоприятный и неотесанный человек… Он сильно ударил ее, она потеряла сознание… А когда пришла в себя, увидела, что лежит на кровати, руки связаны, а этот негодяй… его зовут, она припомнила, Шон Лассетер, насильно вливает ей в рот какую-то настойку. Потом… потом все было как в тумане, в полусне, в кошмаре… Ее обступили уже знакомые ей сновидения о пирате-возлюбленном, но еще более чувственные, чем раньше… Мучительно-сладострастные… После которых до сих пор оставалось ощущение чего-то греховного, недостойного.

Она зажмурила глаза, потом открыла, надеясь оказаться во вчерашнем дне, в знакомой обстановке — как раз пора садиться в карету и ехать в церковь…

Неужели… неужели все, о чем она вспомнила, с ней случилось наяву? Лихорадочный, неудержимый жар в крови, чьи-то горячие руки, сладостные до боли ласки…

Она испуганно мотнула головой. Нет, этого не могло быть! Ей привиделось… и похищение… и этот Шон… Этот негодяй…

Женщина, стоявшая рядом, уловив ужас на ее лице, успокаивающе кивнула.

— Вы в безопасности, — сказала она. — Ничего плохого…

Рейвен заставила себя открыть глаза.

— Я припоминаю вас, — сказала она. — Вы пытались его остановить…

— Да, — подтвердила Эмма. — Но это с трудом удавалось. И я вынуждена была позвать Келла. На счастье, он быстро пришел.

— Келл? — повторила Рейвен. — Кто это такой?

— Келл Лассетер. Старший брат Шона. Владелец этого клуба. Он знает, как справиться с Шоном, когда того охватывает приступ безумия.

— Этот человек… Келл… — пробормотала Рейвен. — Он был здесь этой ночью?

— Да… Если бы не он, Шон мог причинить вам еще больше… нехорошего.

Рейвен ощутила, как к ее щекам прилила кровь. Она вспомнила и поняла теперь, кто же находился рядом с ней чуть не всю ночь… Вспомнила, что он делал с ее телом, что позволял себе… И она ему отвечала… Да, отвечала! Потому что думала… была уверена: он — ее призрачный, порожденный фантазией пират…

Еще одна мысль пришла ей в голову. Как она раньше об этом не подумала?..

— А мои родственники… У кого я живу… Они знают, где я?

Эмма сокрушенно покачала головой.

— Не думаю, мисс.

— Наверное, они с ума сходят от волнения. У моего деда слабое сердце… Господи, что я скажу им?

— Полагаю, вам не следует сейчас думать об этом. Я приготовила завтрак. Вы сможете что-нибудь поесть? У вас ничего не было во рту почти сутки… Вот, посмотрите.

Она приподняла поднос, стоявший на столе. Взглянув на еду, Рейвен с удивлением обнаружила, что испытывает чувство голода.

— Да… — сказала она. — Благодарю вас.

— Я также принесла чистую сорочку, мисс. Я повыше вас, но думаю, вы можете нарядиться в мое бельишко, пока я выстираю и поглажу ваше. И платье тоже.

Рейвен вздрогнула, подумав, во что превратился ее великолепный свадебный наряд. И ведь на ней было материнское жемчужное ожерелье…

Она поднесла руку к горлу.

— Где оно? Подарок матери.

— Не беспокойтесь, мисс. Если вы про ожерелье, оно в надежном месте. Я спрятала его. Замок у него испорчен, но это можно починить.

Глаза Рейвен наполнились слезами, чего она совсем не ожидала в эти минуты. Она ничего не сказала и проглотила слезы.

Эмма поняла ее молчаливую благодарность, ласково улыбнулась и похлопала по руке.

— Поешьте и сразу почувствуете себя лучше… Ночной горшок, — добавила она деловитым тоном, — под умывальником. Теплая вода в кувшине. Думаю, вы захотите принять ванну, я распоряжусь. А насчет платья тоже не беспокойтесь — я подыщу вам что-нибудь.

Рейвен принудила себя сесть в постели. Это далось ей настолько нелегко, что она виновато сказала:

— Я не всегда такая беспомощная, не думайте.

— Конечно, нет, дорогая, — с воодушевлением подтвердила Эмма. — Вы подверглись такому испытанию, не дай Бог никому!

— Надеюсь, я сумею пережить это.

— Конечно, мисс. Уверена в этом! Мистер Келл сделает все, что в его силах, чтобы помочь вам, уж я его знаю.

Рейвен содрогнулась в душе. Келл! Как сможет она посмотреть в лицо этому человеку после всего, что случилось прошедшей ночью? И что он сам думает? За кого ее принимает? Тоже за полубезумную, вроде его младшего брата? Или за больную странной болезнью… Как же она называется? Что-то от слова «нимфа»… И что она так расхваливает этого Келла, милая Эмма? Да, возможно, он спас ее от надругательств своего брата, но сам… сам-то наверняка воспользовался ее беспомощным состоянием.

Увидев, что Эмма держит наготове халат, Рейвен сбросила сорочку и со словами благодарности облеклась в синюю парчовую хламиду.

— Не надо все время благодарить меня, мисс, — простодушно сказала экономка. — Келл велел мне ухаживать за вами. И он хочет поговорить с вашей милостью, когда будете готовы к этому. Так он просил передать.

«Но мне совсем этого не хочется», — чуть было не сказала Рейвен.

Оставшись одна, она медленно встала с постели. Ее покачивало, она с трудом держалась на ногах и была вынуждена ухватиться за спинку кресла. Только сейчас она в полной мере ощутила весь ужас, всю безвыходность своего нынешнего положения. Всю безысходность своего будущего.

Усилием воли отбросив эти мысли, она занялась своим туалетом. Затем, усевшись перед камином с подносом на коленях, не без аппетита приступила к завтраку.

Однако ни поджаренные хлебцы, ни яйцо всмятку не помогли избавиться от тяжких мыслей о завтрашнем дне и о том, что случилось прошедшей ночью. В памяти всплывали разрозненные картины: кто-то неизвестный, неразличимый, подносит к ее губам стакан с лимонной водой… он же охлаждает ее пылающее тело прикосновением влажной мягкой материи… И он же совершает… если это было на самом деле… то, что совершал придуманный ею пират в ее сновидениях…