Сидеть, сложа лапки в бездействии, я не собиралась. Мозговой штурм в экстремальных ситуациях, мне всегда удавался на «ура». Да и мои умозаключения, по поводу гипотетического покусителя на мою жизнь, расследованию могут пригодиться? Наверное, стоит сразу искать среди моих возможных недругов. И кто же у нас подпадает под подозрение? Кому я досадила одним только своим присутствием на водной планете? На ум сразу пришли две кандидатуры - Зефирка и Кассандра. Вот только беда в том, что ни одна из них, по моему скромному мнению, не могла провести такой убойный сеанс гипноза. Моэли, как коренная жительница Эквей, ещё при рождении была проверена на ментальные способности. И вообще, на Эквей, только два рода из поколения в поколение рождались с таким даром. И Моэли, увы, к таким семействам отношения не имела. А вот Касси, запросто могла обучиться гипнозу ещё до отлёта на Эквей, вот только она слишком юна для хладнокровного подстрекателя.

Даже, если отбросить вероятность владения  способом внушения, я, вдруг, задалась вопросом: неужели они могли так сильно возненавидеть меня, чтобы появилось желание меня устранить?

Или могли?

Чем больше я пыталась разобраться и понять, кто мой тайный недоброжелатель, тем больше запутывалась в собственных выводах. В конце концов, у меня так разболелась голова, что единственное, что я могла сделать, это упасть на подушки и лежать, рассматривая потолок, не в силах даже дотянуться до лекарства.

«Вот так и помрёшь во цвете лет в шаге от спасения», - меланхолично отметила я про себя и с трудом сдержалась, чтобы не застонать.

И в этот момент случилось неожиданное – дверь распахнулась и в спальню буквально вбежала Кэтти, ментально шибанув меня таким спектром непередаваемых эмоций и чувств, что даже Завеса особо не спасла.

Да, как это не прискорбно признавать, Князь вновь оказался прав - слабовата у меня защита. Любой резкий всплеск, и я уже теряюсь, не силах отбросить от себя чужие эмоции.

- Мама! – вскричала она, подбегая ближе, а я чуть не заорала в ответ от острой боли.

Её вопль многоголосым эхом взорвался в голове, и засверкал сотней тысяч звёздочек. А я ещё думала, что до её прихода мне было плохо. Как же я ошибалась... в данную минуту, чтобы прекратить эту болезненную пытку, я была готова к смерти.

- Кэтти, - прохрипела я из последних сил. – Голова…

- Таблетку?… сейчас… сейчас, - догадался ребёнок и бросился к тумбочке.

Получив вожделенное лекарство, запив всё это стаканом воды, упала назад на подушку и принялась ждать результатов. Слава Богу, Кэтти хватило ума всё это время молча сидеть рядышком, и гладить меня по руке. От этой трогательной заботы у меня даже в глазах защипало, и слёзы были готовы излиться из глаз. В голову пришла мысль, что ради такого момента можно вытерпеть ещё десяток нападений.

Но самое страшное было в другом, оказывается я уже плакала, только совершенно беззвучно. Слёзы гигантским потоком лились из глаз, а я не могла их остановить.

Нет, я понимала, что это откат от стресса. Что, несмотря на ясность ума и трезвый расчёт, последствия шока никто не отменял. Одно дело знать, что тебя хотели убить, а совсем другое осознать и принять это.

Господи, меня же действительно хотели убить. И если бы Князь не подоспел вовремя, Паола, под воздействием гипноза, могла не ограничиться лишь одним ударом, а добить меня, или я бы банально истекла кровью. А потом утром нашли бы мой хладный труп в красной лужице, и осталась бы моя девочка сироткой.

Вместо того, чтобы успокоиться я уже начала всхлипывать и дрожать.

- Мамочка, - зашептала Кэтти, подползая ближе и ложась рядом. Дочка крепко обняла меня за талию и прижалась теснее. - Прости меня, мамочка. Я так испугалась… Мне стоило следить за тобой. Ты же так много работаешь… а я…

- Тш, всё хорошо, солнышко, - провела рукой по её голове и вздохнула. Словно вернулась назад, в далёкое прошлое, когда мы так же любили вместе валяться в обнимку на кровати. Как же давно это было. – Всё хорошо. Со мной всё в порядке.

Истерика, что грозила довести меня до потери самообладания, как-то сама собой сошла на нет. Убаюканная мирным сопением дочери, ощущением мира, комфорта и счастья, а также отчасти благодаря сильнейшему обезболивающему, я незаметно для себя задремала, проваливаясь в спасительный сон.

И снова сны - непонятные, пугающие и такие странные. Я уже и забыла, когда они посещали меня в последний раз. Ах, да…будучи ещё на Земле. А тут, вдруг, по второму кругу прокрутка началась.

… Ожерелье…

Такое красивое, что дух захватывает. Оно лежало передо мной в открытом футляре, блестя драгоценными камнями в свете ламп. От этого блеска до слёз слепило глаза. А может слёзы были вызваны иными причинами? Но та вероятность, которую я проживала во сне, не давала на это ответы.

Украшение было роскошным, изящным и кричаще дорогим. Никогда не считала себя поклонницей дорогих побрякушек, но тут не могла не восхититься и не отметить его неординарную неповторимость. Я в жизни не видела ничего подобного, даже близко похожее на это великолепие ювелирного искусства. Причудливое сочетание платины, золота, лазурита, сапфиров и алмазов.

Мои пальцы дрожали, когда я, протянув руку, осторожно коснулась ярких камней.

- Оно совершенно, - прошептали губы.

- И оно по праву твоё, - в тон мне ответил кто-то и тёплые руки легли на плечи, лаская и притягивая к себе.

Невероятное ощущение единства, нежности и полноты счастья…

…Резкий поворот и всё поплыло перед глазами…

Танец… и мы кружимся прямо посередине огромного зала.

Раз-два-три… раз-два-три… раз-два-три…

Мой смех и чей-то тихий стон, когда я, уже в который раз, наступаю острым каблучком на чужой ботинок.

- Эли, внимательнее.

- Это глупости, Шан. Я никогда не научусь.

- Научишься. Смотри мне в глаза и считай вместе со мной… раз-два-три… раз-два-три… Эли!

А я не могу сдержать смеха, когда на очередном повороте вновь припечатываю его ногу к полу. Но в следующее мгновение, меня резко подняли и закружили по бальной зале.

- Вредина.

- Сам выбрал, - парировала в ответ.

- Сам, - кивнул и улыбнулся.

Очередной виток и снова я. Только совсем молоденькая. Сколько мне здесь девятнадцать? Или ещё меньше? Одиночная палата и сумрак ночи, лишь небольшая полоска света, что льётся из-за прикрытой двери. На осунувшемся бледном лице, прямо под глазами залегли чёрные круги.

Я помню, когда это было. Эту жуткую ночную рубашку в мелкий цветочек, которую напялили на меня сразу после родов, запомнила навсегда.

Надо мной стоит женщина. Статная, пожилая с седыми волосами, что собраны в элегантную причёску. Она аккуратно садится на краешек кровати и берёт меня за руку.

- Это для твоего же блага, Лизи, - шепчет она, зная, что я всё равно её не услышу. - Если они узнают, что эксперимент продолжает своё существование, и у них, после стольких лет, наконец-то, получилось… Пойми и прости меня. Я так хотела, чтобы ты прожила спокойную и счастливую жизнь, но увы это невозможно. Рано или поздно, но блок придётся снять… Знаю, ты не захочешь, будешь сопротивляться, но это придётся сделать. Я только надеюсь, что к тому времени все, кто хоть что-то знали о том проекте, сгинут в аду… Кто бы мог подумать, что именно ты станешь ключом ко всему… Прости меня, Лизи, если сможешь прости.

И вновь водоворот, только на этот раз я проснулась.

В комнате было темно, лишь мягкое мерцающее свечение множества лампочек на потолке у двери, создавали эффект сияющих звёзд на небе. Земля…Как же давно я не любовалась ночным земным небосводом.

Осторожно повела плечами и слегка поёрзала, пытаясь выползти из-под Кэтти. Дочка, как в далёком детстве, практически полностью забралась на меня корпусом, закинув ногу и руку. Конечно, она у меня лёгонькая и тоненькая, но дышать было трудно и ещё очень жарко.

Кэтти завозилась, засопела и повернулась на другой бок. Мда, всё-таки отвыкла я делить кровать ещё с кем-то, хотя от телесного тепла дочери, и от приятности момента, внутри всё млело и сердце благоговейно трепетало.