— Возможно, замутить с одной из своих было плохой идеей, — заметила Мира.

— Возможно, вытаскивать меня из Организации было плохой идеей, — огрызнулся он.

Вот это да. Таких фраз она от Макса не слышала уже несколько лет.

— Брат, перестань притворяться нормальным. Веди себя, как раньше! Они это поймут скорее, чем вот это все… Посмотри на Второго! Они бы уже его в покое оставили, если б он хоть своих лабрадоров домогался!

Она уже хотела уйти, чтобы оставить Макса одного, как услышала тихое:

— Я думаю, мне не стоит к ней возвращаться.

Мира покачала головой, но не стала говорить вслух, что если бы у нее была такая возможность, она отправила бы брата посылкой прямиком к Даше. Пусть та делает с ним, что хочет, лишь бы он снова улыбался.

Но проходили недели, а Второй так и не начинал домогаться своих лабрадоров.

Танаевы не звонили. Но это слишком сильно мучило только в первые дни. Человек ко всему привыкает. Правда, мы с Костей привыкали по-разному.

Сначала мы очень много времени проводили вместе, но никогда не озвучивали свои мысли вслух. Конечно, он, как и я, переживал, но по взаимному молчаливому согласию мы не концентрировались на этом страхе. Я убеждала себя в том, что Первый Поток не причинит Мире вреда, а если бы что-то случилось… с ним, то она бы об этом сообщила. Поэтому отсутствие каких бы то ни было новостей и можно было считать хорошей новостью. Человек привыкает ко всему, даже к вяжущей неизвестности.

На вопросы от каждого первого учителя, куда же делись близнецы, мы оба просто пожимали плечами. Не представляю, как они теперь закончат школу, но это не казалось проблемой на фоне всего прочего. Я постепенно снова погружалась в свое затворничество, общаясь только с Беловым. Знаки внимания от Димы и других парней я игнорировала, и для этого даже не приходилось прилагать усилий. Они все были неинтересными, пустышки, а я не собиралась размениваться по мелочам.

Белов же постепенно приходил в себя. Возможно, что отсутствие Миры — если отвлечься от волнения за них — действительно сказывалось на нем позитивно. Он посещал вечеринки, на коих находил себе «вечериночных» девочек. А потом приехала Таня. Они встречались в прошлом году несколько месяцев, до тех пор, пока она не окончила школу и не уехала поступать. А тут приехала ненадолго на юбилей отца, и они с Беловым решили не терять времени даром. Но тот после недельного заплыва со своей бывшей, едва ее проводив, тоже не собирался особо переживать.

Мы с ним часто сидели в квартире Танаевых, смотрели фильмы или разговаривали, стараясь избегать только упоминания самих хозяев. Иногда я приезжала туда и одна. Чтобы недолго полежать на его постели, стараясь уловить отголоски запаха, по которому так сильно скучала. Но и этого мне не удавалось.

Через месяц я с трудом могла вспомнить его лицо, но зато острее всплывали в памяти какие-то моменты, временно тревожащие сердце. А потом я снова успокаивалась и продолжала ждать.

На одном из совместных ужинов у Беловых разговор зашел о поступлении. Мы не стали спорить с родителями по поводу института и даже той радости, что «и учиться будете вместе!». Думаю, Костя, как и я, думал о том, чтобы Танаевы вернулись до нашего отъезда. Конечно, если они захотят, то найдут нас и в Москве, но кто знает, насколько они этого захотят?

И еще я думала о том, что если Макс не вернется, а Белову наскучит «отвлекаться от Миры» с каждой встречной, то мы рано или поздно сойдемся. Не от великой любви, нет. А потому что у нас с ним ближе друг друга никого нет и, скорее всего, вряд ли будет. Поженимся курса после второго, создадим «нормальную» семью, а я рожу ему кудрявую дочку. В этом ненормальном мире это был бы единственный нормальный путь. Другое дело, что я больше не хотела ничего нормального.

Через шесть недель пустого ожидания новость оживила всех. Второй Первого Потока направился куда-то за пределы города во время слежки Седьмой и Четвертой, о чем они тут же оповестили остальных. Это еще не говорило о том, что Второй что-то скрывает, но радовало хотя бы каким-то изменением обстоятельств.

Второй направлялся на машине в соседний штат. Они отслеживали его передвижения через заранее установленный GPS-трекер, поскольку, как и раньше, не приближались к нему на такое расстояние, с которого бы он мог заметить слежку.

В итоге они и наткнулись на то, что так долго искали. Его ненормальность. Небольшая лаборатория, в которую они и ворвались, сразу обездвижив Второго, единственного из присутствующих, способного создать проблемы. Помимо него, там находились несколько ученых и пять младенцев. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что там происходит.

И только потом, в ходе допроса, выяснились подробности.

— Зачем ты это делаешь, Второй?

— Создаю Организацию, Шестая. Если вы подумаете хорошенько, то поймете, что это выход для нас всех! Вы не представляете, как это интересно и какие прибыли…

— Но… как? Где ты взял препараты?

Второй не выглядел испуганным. То ли все его эмоции до сих пор были показательным выступлением, то ли он свято верил в свою правоту.

— Украл. Когда уходил на последнее задание, стащил в нашей лаборатории образцы, сделал копии документов и отчетов наших разработчиков. И я благодарен вам за то, что вы меня избавили от преследования Организации. Но синтезировать препараты удалось только недавно. Я назвал малышей Первое Поколение… Пойдемте, я вам все покажу.

Это его сдвиг, правда, в отличие от остальных мужчин Первого Потока, он основывается на прагматичных аргументах. Но он безумен, если считает, что сможет убедить остальных в том, что миру нужна новая Организация. Не было ни дальнейших допросов, ни споров, ни драк. Была только пуля в висок, которую выпустила Седьмая. Даже Макс не усомнился, что этот хладнокровный поступок был полностью оправдан.

Потом они навели полицию на это место, заранее уничтожив и свидетелей, и документы, и лекарства. Дети еще совсем малы, скорее всего, непоправимого вреда им принести не успели. Их вернут в их семьи, у них будет нормальная жизнь. Пусть дальше власти занимаются расследованием и пытаются понять, что тут происходило. Правда, за этими детишками в будущем придется присмотреть, на всякий случай.

Происходило это так быстро, что не давало времени проанализировать свое отношение. Организация не уничтожила в них индивидуальность — каждый из них был особенным. И Второй Первого Потока оказался самым рациональным из всех. Он решил сбежать еще до того, как Организацию взорвали. Он не принял для себя роль пешки, а видел свое предназначение только в верхушке подобной системы.

Раздавленные собственными мыслями, они наконец-то распрощались. Мира убедила брата, что ему необходимо ехать с ней, и только там, на месте, он и решит, что хочет делать дальше. И даже удивилась, не встретив сопротивления: Макса тоже тянуло обратно, хотя бы ненадолго. Хотя бы только увидеть.

Шестая напоследок вынесла и общий вердикт: Седьмой Третьего Потока останется под их наблюдением. Хоть он и держится отлично, но представляет собой бомбу с замедленным механизмом, которая рванет в любой момент. Спорить с этим даже Мира не могла.