— Глядите-ка, девочек прислали! — обрадовался один из мужчин, совершенно не догадываясь, в чем его заподозрила Соня. — Ишь, какие длинноногие, наверняка модели!

Из авто под хлопанье дверец и залпы вырывающейся изнутри бухающей музыки высадилась стайка стройных существ, одетых по гламурной моде, всего восемь экземпляров. У кого-то под болтающимися на плечах расстегнутыми шубками трепетали от порывов колючего ветерка тонкие шарфики или сверкали блестками куцые кофточки, не прикрывающие пупки на плоских и слегка подкачанных животах, это при узких-узких брючках, посаженных так низко на бедрах, что едва держались на честном слове и ремнях с массивными пряжками. На других особах блестели клепками куртки рокерского стиля в комплекте с фуражками «я у мамы садо-мазо». На ногах у некоторых высокие ботфорты на тонком каблуке позванивали гроздями цепочек на голенищах. Другие же были обуты в нарочито грубые ботинки с высокой шнуровкой или в бесшабашные зимние кеды, и это при шубейках до пят из синтетического радужного соболя. Кто-то натянул на уши шапочки с черепами, выложенными камушками, другие распустили волосы, словно летом. Лица всех восьмерых без исключения закрывали огромные зеркальные очки, в которые с недоумением смотрелось закатное зимнее солнце.

Сумки с багажом быстро разобрали, магнитолы примолкли, дверцы захлопнулись, сигнализации послушно крякнули.

Но Соня сразу распрощалась с мелькнувшей было мыслью обратиться за помощью. Ничего путного от этих фотомоделей не она не дождется.

— Привет, мальчики! Еще увидимся! — кокетливо улыбнулись стройные и модные, продефилировав мимо рыбаков.

— Оу, хеллоу, бейби! И ты здесь? — приспустив очки, стрельнули поверх оправы подведенными глазами в Соню.

— Точно фотомодели! — присвистнули мужики, зачарованно глядя вслед сверкающим залетным пташками, шагающим по снегу, словно по подиуму.

— Вы серьезно полагаете, что это девушки? — криво усмехнулась Соня.

Мужики покосились на нее с осуждением и досадой. Один даже пальцем погрозил молча: мол, завидовать некрасиво! И поспешили к своим, донести приятную весть.

Соня запоздало покраснела, поняв, что мужчины могли счесть вырвавшиеся у нее слова, как обвинение «фотомоделей» в легком поведении. Но имела-то она совсем другое в виду! Просто ее не обмануть яркими нарядами и походкой от бедра — только настоящие мужчины могут на это повестись, а настоящим женщинам такая блестящая пыль глаза не ослепит!

Мужчины в каминном зале устали уныло жевать пирожки и ждать прихорашивавшихся в своих номерах «фотомоделей». Розовый закат давно отполыхал, сменившись серебристыми сумерками, серебро в свою очередь потушил иссиня-черный холод ночи, а ожидание всё длилось и длилось, растягиваясь каждой минутой в бесконечность скуки.

Соня ни за что на свете не хотела пропустить предстоящее шоу и не отходила от мужчин, украдкой кусая губы, чтобы не расплывались в ехидной ухмылке. Хотя пришлось терпеливо выслушивать их заунывные жалобы на отсутствие женского общества. В предвкушении знакомства рыбаки даже надели свежие рубашки, правда, все как один клетчатые. А некоторые даже и побриться додумались. Но Соня сидела и помалкивала, как Мона Лиза, только рамки не хватало для пущего сходства.

И терпение ее было вознаграждено сполна! Едва послышались приглушенные голоса, а лестница, ведущая на второй этаж в вип-номера, заскрипела под легкими шагами, Соня буквально впилась взглядом в лица мужчин. Она даже заранее выбрала себе место такое, чтобы видеть всех сразу.

Лица эти сперва озарила вспышка счастья, словно вдруг сбылись все  мальчишеские мечтания. Но мгновение спустя эти же самые лица мрачно вытянулись с выражением безграничной обиды за подлейший обман, уязвивший в самую душу. Вдоволь насладившись данной метаморфозой, Соня наконец обернулась взглянуть на причину, ее вызвавшую.

«Залетные пташки», скинув в номерах свое райское оперение, обернулись не маняще прекрасными манекенщицами, а вполне симпатичными ребятами. Парнями то есть. И все как один мужского полу! Ехидному злорадству Сони не было предела. Резко сменив стиль одежды с клубно-готического на домашне-классический, ребята стали один в один как отличники из Оксфорда: джемперочки со снежинками, рубашки в полоску, жилеты в ромбик, брючки со стрелками. Волосы приглажены или собраны в хвостик.

Жестоко обманутые в лучших ожиданиях, рыбаки уныло разлили водку:

— А вот вам и маскарад обещанный, м-да… — занюхав канапе с ветчиной, крякнул один из них, выразив всеобщее разочарование.

____________

— Рад снова тебя видеть, крошка!

К Соне подошел стройный светлоглазый «оксфордширец» в джемпере, украшенном криворогими оленями. Это в нем Соня сразу опознала «маньяка» из отдела женского белья, не поведясь на маскарад с зеркальными очками. Его симпатичная мордашка, наверное, до конца дней будет преследовать ее в кошмарах.

— Взаимно! — буркнула Соня.

— До чего мир тесен! — очаровательно улыбнулся парень. — Какими ветрами тебя занесло в сей укромный уголок?

— Мир и впрямь подозрительно мал, — кивнула Соня, искоса кинув недобрый взгляд на направившегося к ним Юлия. Добавила вполголоса: — Уж даже не знаю, что за ураган пронесся по моей жизни.

Но Юлий уже вклинился в их беседу бесцеремонным образом: схватил собеседника за локоть и, развернув к себе, приобнял, похлопал по спине по-братски. «Какая сердечная встреча! Что ж не расцеловались?» — подумала Соня.

— Здравствуй, Кот!

— Привет, Салатик!

«Ну просто два клоуна встретились на арене цирка!» — Соня едва сдержалась, не фыркнула в голос. Изобразив милую улыбку, прервала бессмысленный обмен любезностями на тему «как поживаешь — давно не виделись — отлично выглядишь», встряла с вопросом:

— А почему «Кот»? Это от Константина?

— Нет, от «Василия», — ответил за приятеля Юлий. И посмотрел на нее вопросительно, словно подбадривая сделать еще одно уточнение.

Вот еще, не дождется! Соня не собиралась спрашивать, почему этот Кот-Василий обозвал его «Салатиком». Это ее ну совершенно нисколько не волнует, во-первых, а во-вторых, она же не полная дурочка, в самом-то деле?

Вежливо улыбаясь, она оставила эту сладкую парочку. Пусть себе обсуждают особу под нелепым именем «Герда», уже изрядно ей опостылевшую.

Соня переместилась к компании рыбаков. Скромно присела с краешка, на подлокотник диванчика, рядом с более-менее интеллигентной на вид особью удильщиков. Поблагодарив, забрала рюмку, которую тот слишком долго держал на весу, увлекшись разговором, явно забыв запить тост. И решительно опрокинула в себя. Под ошеломленные взгляды присутствующих невозмутимо закусила огурчиком.

К слову сказать, несмотря на повышенную плотность недавнего ужина, Авдотья Семеновна позаботилась накрыть в каминном зале стол с разнообразными закусками и разносолами. Конечно, хозяйка усадьбы по опыту знала, чем может порадовать теплую компанию рыбаков-любителей в морозный зимний вечер. А вот мальчики, во главе с Котом-Васькой, почему-то и на ужин не явились, и сейчас к еде не притронулись, довольствуясь красным вином или даже соками. Тетя Дуся предусмотрела и это: на сервировочном столике возле стены красовалась шеренга графинов, выстроенных по цветам — от солнечно-желтого до густо-бордового. У Сони мелькнула мысль: неужели мальчишки вправду фотомодели, раз так заботятся о строгой диете? А может, они актеры? Или вообще хосты? Вон как легко втерлись в компанию к поначалу насупившимся мужикам, к каждому нашли нужный подход, каждого разговорили и легко вытащили из «раковины» отчужденности.

Вскоре в каминном зале установилась теплая душевная атмосфера. Мужики позабыли о глупой обиде и недоразумении. Зато вспомнили то, о чем бы хотели в отпуске и не думать. Это за городом они простые рыбаки-любители, а в городе-то на самом деле все как один — воротилы крупного бизнеса. Тактично вовлеченные в дискуссии на тему разнообразных вопросов предпринимательства, сами не заметили, как начали горячиться, с чувством высказываясь о наболевших проблемах. А ребята, потягивая из тонких бокалов ароматные вина, увлеченно слушали о деньгах и бухгалтерии, о налогах, низких продажах, сорванных сделках и недополученной прибыли — все эти скучнейшие, тривиальные истории из личного опыта подвыпивших собеседников. Хмурили красивые брови, хлопали ресницами — и, словно профессиональные психоаналитики, аккуратно и незаметно подталкивали мужчин к еще большей откровенности. А те, медленно, но верно теряя самоконтроль, только были рады выговориться — вытащить на свет божий то, что так глубоко и тщательно загоняли в себя на самое черное дно усталой души.