Мирт ухмыльнулся и начал крутить рукоять. Какая прекрасная забава…

Он уже начал задыхаться к тому времени, как из глубин возник ящик — с её нижней рубашкой, разумеется — и он смог встать на него и с облегчением отпустить рукоять.

Его спуск был громким и быстрым, поэтому Мирт заметил, что что-то не так, только когда с гулким, мясистым толчком ящик приземлился.

Конечно же, руки в чёрных перчатках, торчавшие из-под ящика, и тонкая полоска крови, вытекающая наружу, чтобы присоединиться к ним, были зрелищем, которое ему уже не раз доводилось видеть.

Он с первого взгляда понял, что руки были слишком массивными, чтобы принадлежать Реншарре, поэтому не стал тратить на них времени больше, чем потребовалось, чтобы подхватить выпавший из них игольно-тонкий кинжал — разумеется, покрытый липкий зелёно-оранжевым калишитским ядом. По опыту Мирта, нанятые убийцы, которых посылали устранить целей рангом ниже правителей и благородных лордов, редко путешествовали в одиночку.

Помещение выглядело, как типичный лабиринт из корзин с яблоками, горшков с консервами и полок со всякой всячиной. Единственный свет сочился с ведущей наверх лестницы в противоположном конце погреба, так что Мирт двинулся туда.

Он был уже на полпути, когда закричала Реншарра и с грохотом разбилась какая-то глиняная посуда. Мирт взлетел по ступеням, как ревущий бык, пытаясь издавать достаточно устрашающие звуки, чтобы любой, загнавший госпожу списков в угол, отвлёкся бы от убийства из-за громкости и предположительной опасности приближающейся атаки.

В комнате наверху — столовой, судя по виду — он увидел Реншарру на вершине декоративной колонны, одетую лишь в чулки в сеточку, трусы и чёрный кружевной поясок для чулок. Реншарра лихорадочно отбивалась ногами от человека в маске, перчатках и чёрной коже, который наполовину залез на её столик, пытаясь схватить женщину за лодыжки и стащить вниз. Она только что сняла с себя лифчик и хлестала им нападающего по лицу. Чашки для грудей с металлическими наконечниками с высоким и пронзительным звуком звенели при каждом ударе, как железные «поющие ветра».

На обеденном столе неподвижно распростёрся на спине второй мужчина в чёрной коже. Вокруг его головы лежали осколки того, что ещё недавно представляло собой большую цветочную вазу — вода, цветы и всё прочее.

Мирт громко захохотал от увиденного, воскликнул «Не бойся, подруга! Я тебя спасу!», и бросился через всю комнату, подхватив по дороге стул.

Человек, пытавшийся схватить Реншарру, обернулся и спрыгнул на пол, выхватив из-за пояса и бросив в нового крупного врага нож.

Мирт смахнул его стулом в сторону и бросил собственный недавно подобранный кинжал. Тот попал мужчине в шею, застыл там на мгновение, затем улетел в стену рядом со столиком.

Мужчина выругался, судя по всему, скорее испугавшись, чем разъярившись, и выхватил ещё один нож.

Мирт бросил стул.

Мужчина взвыл от боли, когда брошенная мебель разбила ему несколько пальцев, отбросила руку за спину и отправила второй нож звенеть по полу. Затем кресло врезалось в боковой столик и отскочило от него — ножка покосилась — чтобы ударить мужчине сзади под колени. Оглушённый мужчина верхом на кресле заскользил по полу — но когда кресло остановилось, наёздник попытался повернуться к Мирту и достать короткий меч.

Он наполовину вытащил клинок, начал замахиваться и выкрикнул что-то отчаянное — его язык как будто заплетался, значит, на кинжале был сильный калишитский яд — и тогда его настиг Мирт. И вонзил тяжёлый волосатый кулак ему в лицо.

Треснул нос, хлынула кровь, владелец носа и крови рухнул на пол, как подкошенный.

Когда Реншарра снова закричала, Мирт уже поднял взгляд, чтобы улыбнуться ей своей лучшей подбадривающей улыбкой. Он увидел, куда смотрит Реншарра, и сразу же понял, что новый источник её страха находится в комнате позади него. Мирт пригнулся, схватил кресло, которое только что бросил, и метнул его снова, себе за спину.

Оглянувшись вслед за броском, он увидел как разъярённый человек, по последней моде одетый в дорогой и стильный вечерний наряд, легко уклоняется от снаряда, взмахнув своей рапирой, и восклицает:

— Я не проиграю это пари! Столько ещё наёмных головорезов нужно, чтобы прикончить ненормальную суку — дворцового писаря?

— Больше чем ты думаешь, - проинформировал его Мирт, бросаясь навстречу знатному лорду и подхватывая по пути стулья.

Лорд ухмыльнулся после первого стула, покачнулся после второго, и остался без меча, оглушённым и истекающим кровью из раны на черепе после третьего и последнего стула. Так случилось, что это был последний стул по эту сторону длинного обеденного стола, поэтому лорд Глубоководья ударил противника ногой в пах — позаботившись о том, чтобы ступня пошла вглубь и вверх, чтобы не сломать пальцы о наверняка присутствующий железный гульфик — и когда лорд сложился вдвое, обрушил на его горло свой лучший боковой удар.

С предсмертным всхрипом лорд рухнул. Мирт улыбнулся в безжалостном удовлетворении. Да, тяжело дышать через разбитую и сплющенную гортань. Поражение их нанимателя оставляло ещё четверых вооружённых наёмников, которых тот привёл с собой — но головорезам хватило одного взгляда на то, как их хозяин корчится и задыхается на полу, чтобы развернуться кругом и броситься наутёк.

Мирт решил подобрать рапиру лорда и отправиться в погоню, по крайней мере чтобы проветриться. Если число дающих показания свидетелей можно уменьшить до одного или нескольких раненых человек, страже придётся выслушивать меньше лжи — и меньше лжи по ошибке будет принято за правду.

Поэтому к Реншарре Мирт вернулся весь залитый кровью, ни капли которой не принадлежало ему самому. Подругу он нашёл забаррикадировавшейся в спальне. Остававшееся на ней бельё исчезло будто по волшебству.

— Мой герой! - выдохнула она по другую сторону баррикады из мебели. - Никто раньше не бился ради меня насмерть!

Она отшвырнула в сторону расколотую ножку кресла, которой готова была огреть неправильного нарушителя, и принялась разбирать баррикаду с яростной энергией и милым безразличием к устаревшим стилям мебели, чтобы поприветствовать нарушителя правильного.

— Ты заслужил награду, - выдохнула она, расчистив проход достаточно, чтобы затащить Мирта в комнату. - Приди и возьми её.

Мгновение спустя она продемонстрировала, что эти слова были приказом, а не предложением или просьбой, схватив его за залитый кровью пояс и с силой потащив на себя.

Они вместе рухнули на гостеприимную кровать.

— Его качает, - предупреждающе прошептала дроу Гулкануну, кивнув на Лонклоуса, когда проклятый волшебник, устало покачиваясь, вошёл в свою комнату и захлопнул дверь.

— Он просто устал, - резко отозвался Гулканун. - Он выполнил большую часть моей работы с печатями, зная, что мне придётся провести ночь, стоя на часах. С тобой.

Тёмная эльфийка кивнула. Лонклоус был последним из их коллег, уединившимся в комнате. Все предложенные ею изменения печатей были проведены, и все очень сильно устали. Она и Гулканун смотрели друг на друга, и оба не улыбались. Наступила тишина. В молчании фигуристая эльфийка медленно шагнула к Гулкануну.

— Я предпочёл бы, чтобы ты держала дистанцию, - произнёс он.

— Ты по-прежнему мне не доверяешь, - обвиняюще отозвалась она, продолжая наступать.

— Назад, - резко приказал он.

Даже не замедлив свой ленивый шаг, она подошла прямо к нему и протянула стройную руку с длинными пальцами. Эти пальцы потянулись к… запястью — той руки, которую он использовал, чтобы ухватиться за торчащий в футляре жезл.

Из-за спины Гулкануна со скоростью змеи возникла его вторая рука, сжимающая длинную иглу, и уколола эту тёмную руку дроу.

— Я подозревал, что ты что-то предпримешь, дроу! - мрачно воскликнул он. - Я…

Её руки сомкнулись вокруг него, рука с иголкой и вторая. Он зарычал, вытащил жезл, чтобы скормить ей…