Ну вот. Теперь ты знаешь, чем клянёшься: прославленными поцелуями Алусейр.

Фарланд потрясённо выругался — и выражения, которые он использовал, были куда более грязными и красочными, чем та роскошь, которую ему показали.

Он отшвырнул прочь свой кинжал и заплакал.

Гробница была холоднее, чем он помнил.

Особенно таким морозным утром. С земли поднималась до колен дымка и струилась между деревьев. Мэншун вышел из усыпальницы и отправился на поиски удалённой точки в подходящем направлении, чтобы телепортироваться через Вивернов ручей, а оттуда — к  северо-востоку, с одной возвышенности на другую. Маги Короны могли оказаться достаточно глупы, чтобы скакать всю ночь, но скорее всего они разбили лагерь у дороги, поспали ровно столько, чтобы дать лошадям отдых, и к текущему моменту уже снова находились в пути.

Мэншун потянулся и улыбнулся. Выбрав далёкое и высокое поле, он прочитал заклинание телепортации, чтобы отнести себя туда. Затем опять, с высокого восточного пастбища Нута Таммарсера к холму Ронтона. Оттуда на хребет за Загнутым Когтем. Стоя там, на источенном ветрами камне, под холодным дуновением воздуха, испугав орла, взлетевшего со своего излюбленного насеста, он смог посмотреть вниз, на дорогу Орондстаров.

Вон там. Двенадцать пурпурных драконов, скачущих кольцом вокруг двух верховых мужчин без доспехов; его боевые маги. Его жертвы.

Он выбрал следующий изгиб дороги, где смог беззаботно встать, ожидая их.

Его тюремщики вернулись, и страх сомкнулся на нём холодной белой рукой. Морозные пальцы крепко обхватили сердце.

Мрелдрейк сглотнул, затем сглотнул ещё раз. Его горло было сухим как старые кости, и он сильно дрожал. Он знал, что они знали, как сильно он их боится… и его это больше не волновало.

По крайней мере они улыбались.

— Мы довольны твоими продолжающимися успехами в использовании новой магии, - сказал один.

— Ты стал искусен в убийстве, - одобрительно добавил второй, как наставник, хвалящий маленького ребёнка.

Он смотрел на них, стоявших напротив в комнате, которую они сделали его тюрьмой, достаточно близко, чтобы ещё чуть-чуть — и можно было коснуться. Мрелдрейк обнаружил, что хочет вернуться в королевский дворец Сюзейла. Даже быть марионеткой Мэншуна лучше, чем это…

Он дрожал снаружи и был испуган внутри. Его могли убить одним усилием воли. Как тогда он сможет, как он осмелится деликатно сообщить им, что сделал необходимым компонентом для действия изобретённой им магии себя, а значит — он на это надеялся — стал незаменим?

Они улыбались Мрелдрейку почти нежно. Но в их глазах, видел он, была насмешка…

— Твои попытки спасти свою шкуру, включив самого себя в твоё новое заклинание, весьма нас позабавили. Знай же, что мы не собираемся тебя убивать.

Пока нет, добавил тон, которым его тюремщик сказал это.

Ну разумеется, пока нет. Сейчас, как знал Мрелдрейк, он будет им крайне полезен, позволив быстро и бесшумно завоевать Кормир.

Из-за поворота показались беззаботно скачущие ярким утром всадники.

Мэншун стоял, широко расставив ноги и скрестив руки на груди, слабо улыбаясь.

— Сила принадлежит мне, и я — само воплощение силы, - прошептал он себе, глядя, как пурпурные драконы хмурятся, натягивают поводья и резко приказывают остальным остановиться.

Один человек в диких пограничных землях, судя по позе — безоговорочно уверенный в себе, означал либо архимага, либо приманку для сотни спрятавшихся разбойников, поджидающих в засаде.

— Засада — это я, - вежливо объяснил он. - В одиночку. Поскольку я — архимаг, самый могущественный, кого вам доводилось встречать в ваших жизнях. Которые — с одним исключением — сейчас оборвутся.

Он легко высвободил заклинание, прочитанное им ранее и хранимое наготове.

Двенадцать пурпурных драконов с их конями неожиданно превратились в вопящую, спотыкающуюся падаль. Крики резко оборвались, когда вокруг сжалась воронка вихря и незримые силовые клинки принялись резать их в воздухе. Окровавленные конечности полетели в канаву позади них, где дорога вела к цивилизации.

— Ах, цивилизация, - произнёс Мэншун, глядя на двух волшебников, которых уберегла их магическая защита. Разумеется, защита была израсходована, оставляя их беззащитными перед его следующим заклинанием. - Мы так далеко от неё в эти дни, не так ли?

Пока Мэншун спокойно и неторопливо читал следующее заклинание, вспыхнула их первая поспешная магия и ударила в его щит. Когда Мэншун закончил, один из боевых магов очутился на дороге обгоревшим и оглушённым, его мантию охватил огонь, а лошадь исчезла. Только второй, не пострадавший маг сумел обрушить следующее заклинание на щит Мэншуна, снимая его. К тому времени будущий император Кормира без спешки сотворил новое волшебство — и от обожжённого мага остались лишь две ноги в сапогах на дороге Орондстаров, окружённые кучкой пепла.

Выживший боевой маг прочитал своё самое сильное боевое заклинание, расколов дорогу вокруг Мэншуна. Волшебная мантия архимага поглотила смерть, с таким отчаянием посланную забрать его. Выполнив свою работу, мантия развеялась, оставляя его без защиты. К тому времени, конечно же, он швырнул в единственного выжившего мага Короны рок разума и оказался внутри головы безнадёжного дурня.

Жертва не успела даже вздохнуть, а он уже сломал и поработил его разум.

Итак, это был молодой и полный энтузиазма боевой маг Ярлин Фламтарг. Хорошо, хорошо. Мэншун выжигал принадлежащее своему новоприобретённому слуге кольцо боевых магов до тех пор, пока там не осталось никакой силы, и кольцо уже нельзя было отследить издалека. Хултейл был отдалённым, не обладающем важностью сторожевым постом, местом спокойным; командного кольца у Фламтарга не было.

— Доброго пути, - вежливо сказал Мэншун лошади, успокоив её одним из заклинаний, которыми он гордился сильнее всего — одним из немногочисленных исцеляющих заклятий, которыми он когда-либо овладевал.

Затем он телепортировался обратно в погреб Сронтера в Сюзейле, но его сознание мысленно управляло боевым магом Ярлином Фламтаргом. Его новый ментальный питомец, уже в одиночестве ехавший по дороге Орондстаров, направлялся в замок Ирлингстар.

Симбул ногами вперёд опускалась с ночного неба, за её спиной развевались серебряные волосы.

Навстречу ей приближалась пустынная, разрушенная крепость, расположенная в неровной долине глубоко в скалистой глуши, одинокий расколотый коготь.

Здесь были часовые; многочисленные малгодемоны и набассу слетали с крошащихся тёмных парапетов, чтобы встретить её.

Она падала, окружённая внезапно вспыхнувшей сферой переливающегося синего сияния, очерченной тесными орбитами многочисленных летающих объектов, среди которых не нашлось и двух одинаковых, но все пылали синим огнём.

Со всех сторон на неё свирепым штормом обрушились зловещие летающие стражи, но Симбул низвергла их с небес заклинаниями, вылетающими из её клетки синего огня, ускорявшей своё вращение. Клетка обжигала и плавила на шипящие клочья любого демона, который в неё попадал, не позволяя чудовищам коснуться Симбул. Клетка падала вместе с нею, чтобы коснуться стен крепости и прожечь камни так, как будто они состояли из одних лишь теней и воздуха.

Клетка продолжала опускаться, погружаясь ниже и ниже сквозь сердце древней и разрушенной крепости, к зловеще мерцающему колодцу в её глубинах. Ещё один разлом в Королевствах, через который появлялись новые демоны, изливался бурлящим неостановимым потоком.

Симбул вцепилась в воздух, чтобы сжать клетку вокруг себя и превратить её в режущий разломы кинжал.

— Как сказал бы Эл, - произнесла она вслух, - давай по новой.