Мирт встал на козлах и закричал им проклятия, размахивая над головой своим кнутом, давая понять, что не собирается останавливаться или сворачивать.

Теперь эти идиоты начали уступать дорогу, но…

Нет! Лордишка указывал на экипаж и что-то гневно кричал. Он принялся выкрикивать приказы, и храст его побери, если свита не выполнила их, будто обученная кавалерия, быстро построившись в изогнутую линию…

Если Мирт повернёт так, чтобы не врезаться в них, построение оттеснит его с сужающейся свободной дороги впереди, заставив вылететь на обочину… или остановиться, чтобы встретиться с их клинками и претензиями.

Вздохнув, Мирт с силой натянул поводья и начал издавать свист и цоканье, которые, казалось, были знакомы всем лошадям в Кормире и означали «Немедленно стойте».

Полетела пыль, повозка застонала, подпрыгнула, приземлилась с громким треском, подпрыгнула снова, поводья вырвались из рук, кони встали на дыбы и громко, протестующе заржали… и наконец фыркающие, сопящие лошади вместе с экипажем остановились. Странствующий лорд и его свита выстроились впереди и вокруг Мирта, как этот фарруков засранец и намеревался.

— Убирайтесь с дороги! - заревел на них Мирт. - У меня срочное королевское дело!

— В экипаже леди Донингдаун? - прокричал в ответ лорд. - Сильно в этом сомневаюсь, вор!

Он пришпорил свою лошадь, чтобы оказаться прямо перед Миртом.

— Слезай оттуда, иначе я прикажу своим людям стащить тебя!

— Убирайся с дороги! - рыкнул Мирт. - Иначе король использует твои кишки для своего туалетного сидения!

Эти слова, похоже, по-настоящему взбесили лорда. Он взорвался серией нечленораздельных воплей, которые быстро перешли в бессвязное бормотание, среди которого звучали фразы «Король меня не волнует!» и «Как смеешь ты говорить так с господином!» и «Я прикажу, чтобы тебе с корнем вырвали язык за такую грубость!», и другие вещи, которых Мирт не стал дожидаться.

Потеряв терпение, он с держателя снял незажённую, но полную масла лампу и опустошил её прямо в лицо вопящему лорду, жалея, что у него нет под рукой кремня с огнивом или зажённого пламени.

Под аккомпанемент задыхающихся и кашляющих звуков лорда Мирт попытался снова тронуть упряжку, но несколько солдат крепко схватили лошадей за сбрую, так что он с раздражённым вздохом встал с сидения, перешагнул на полозья, а оттуда — на сёдла своих бедных лошадей, и стоя на седле передней лошади, прыгнул прямо на солдата, который эту лошадь держал.

От столкновения у того приятно захрустели кости, и солдат покачнулся в собственном седле, оглушённый. Его лошадь встала на дыбы.

Затем все закричали, лошади повсюду задёргались, поднялись на дыбы. Эти дураки, пурпурные драконы, въехали прямо в стоящий экипаж и людей лорда. Посреди суматохи и криков Мирт ухватился за шею коня одного из солдат свиты, выбил всадника из седла, тяжёло опустился на освободившееся место — и прямо на ухо лошади издал свой самый громкий за сегодня крик.

Лошадь снова встала на дыбы, забила копытами в воздухе и, хвала всем богам, во весь опор устремилась по свободной дороге к Сюзейлу с восседающим в седле мрачным Миртом.

Лошадь набрала скорость, он пригнулся пониже и ободряюще зашептал ей на ухо. Оглянувшись, Мирт увидел, что несколько людей лорда и пурпурных драконов бросились в погоню.

Ну, кровь и кости, это становилось всё лучше и лучше…

Это было почти слишком легко.

Полдюжины мелких созерцателей, которые летали вокруг юного Ондрата Эвервуда, отвлекли его внимание на достаточной срок. Боевой маг выругался, выхватил жезл, чтобы с ними расправиться — и прежде чем обмякнуть, лихорадочно выпалил несколько неразборчивых слов в кусок ткани, который Мэншун накинул на него сзади.

Ткань была пропитана настоем цветка тард. Потеря сознания, к которой приводил настой, не продлится долго, но Мэншуну этого и не требовалось.

Он спокойно телепортировал их обратно в погреб Сронтера, где привязал молодого волшебника к креслу. У алхимика не было подходящей верёвки, но с задачей справились глазные стебли его тиранов смерти и длинные щупальца, которые он вживил некоторым из них. Кроме того, ужасные разлагающиеся создания, беззвучно нависшие над его пленником, наверняка положительно повлияют на готовность Эвервуда к согласию. К согласию сразу на всё и немедленно.

Эти усовершенствования должны очень пригодиться в ближайшем будущем, когда ему потребуются верные царедворцы, а не та кучка двуличных, эгоистичных слабаков и злодеев, которые в настоящее время управляли дворцом. Да, усовершенствования. Время, проведённое в наблюдении за теми сумасшедшими культистами в канализации Глубоководья, прошло крайне утомительно — но в конце концов, было потрачено не зря.

Ожидая, пока юноша придёт в сознание, Мэншун развлёкся тем, что позаимствовал с помощью магии роскошную трапезу со столов и кухонь клуба на Променаде, включая вино.

Ондрат Эвервуд должен был выследить незримого убийцу.

А затем встать на службу Мэншуну, либо по доброй воле — либо в качестве его нового тела. Пришла пора Сронтеру снова стать Сронтером. Будущий император Кормира изрядно устал продавать небольшие флаконы со страстной пылью жаждущим ночных подвигов сюзейльцам или сморщенным жёнам, отчаянно пытающимся привлечь к себе внимание мужей.

Дат Гулканун стоял на коленях в растекающейся луже крови. В груде нарубленного полосками и кубиками мяса перед ним едва узнавался его друг и коллега — но он видел, как Лонклоуса убили прямо… храст побери… здесь. В этом месиве, достаточно близко, чтобы коснуться, в последний раз шевельнулось какое-то щупальце с присосками, превратившись… в обычные человеческие пальцы.

— Нет, - пробормотал он дрожащими губами. - Нет, Имбрульт. Нет.

Рун положила руку ему на плечо в утешающем жесте. Стоявший на коленях волшебник зарыдал, как будто ждал этого сигнала,.

— Эл, - прошептал Арклет, - что нам теперь делать?

Глаза тёмной эльфийки сверкали от гнева. Она указала на две половинки, оставшиеся от бросившегося на них человека.

— Это был боевой маг. Видишь кольцо, мантию? Значит, в Ирлингстаре прятался по меньшей мере один человек — он. Наш незримый убийца может быть вторым. Самое время по-настоящему обыскать это место, сверху донизу, и всех пересчитать.

— А потом?

— А потом мы заглянем в каждое сознание, пока не поймаем убийцу.

— Ты будешь отмщён, - свирепо пообещал Гулканун останкам своего друга. Он медленно поднялся на ноги и повернулся к Эльминстер. - Ты говорила про поиски?

— Да, - ответила ему дроу. - Давайте начнём.

— Давайте начнём, - мрачным эхом отозвался Гулканун, и они принялись прочёсывать Ирлингстар.

В конце концов это оказалось просто.

Ондрат Эвервуд энергично и скрупулёзно прочёсывал Ирлингстар с помощью магии прорицания. Что означало, что настало время обрубить свободный конец по имени Малвер Туллбард.

Мэншун подошёл к своим прорицательным сферам. Обязанности боевого мага Малвера Туллбарда включали в себя неожиданные инспекции некоторых сюзейльских лавок — включая лавку алхимика Сронтера. Обмануть его было достаточно просто, но начинающий император собирался быть крайне занят в ближайшее время, и будет скверно, если вдруг заявится Малвер и обнаружит Эвервуда или тиранов смерти. Так что настало время позаботиться о старательном и скромном Малвере Туллбарде. Навсегда.

Мэншун уже давно раскрыл слабость Туллбарда: улитки в масле. А точнее, улитки в масле, поданные в вине со специями. Такие, как готовили «У Гоклина» или в «Прекрасном Саммаэре», соперничающих дорогих ресторанах на Променаде. Так что, когда Туллбард не совал свой нос в чьё-нибудь деловое предприятие, он скорее всего был либо «У Гоклина», либо…

Вот. «У Гоклина». Изображение в сфере чётко показало Туллбарда, в одиночестве расположившегося за столиком в углу. Волшебник вежливо прикрыл ладонью отрыжку, после чего приступил ко второй тарелке горячих, исходящих паром улиток.