– Может. У него связи по всему городу. Ещё одна причина не дурить. Найдёт и…

– Накажет, – заканчиваю за него. – Знать бы ещё, что это значит, – тяжело вздыхаю, обнимая себя руками и вновь мысленно проклиная маму за эту жизнь.

Зачем мне его деньги, если я буду заперта в клетке? А когда начнётся учёба? Тогда мне что делать?

– Спасибо, – успеваю поблагодарить Шамиля прежде, чем открылись сразу три дверцы автомобиля. Рядом со мной садится двое огромных мужчин с оружием, но уже без масок. Эмиль устраивается на переднее пассажирское и, махнув рукой, отдаёт команду двигаться.

Заведённый мотор лёгкой вибрацией проходит по телу. Шамиль включает тихо радио и везёт нас домой.

От бара уезжало несколько машин, во двор особняка въезжает одна. Наша. Охрана выходит из салона первой. Один из мужчин подаёт мне руку и помогает спуститься на землю.

– Благодарю, – стараюсь вежливо улыбнуться. Ни один мускул не дрогнул на его грубоватом лице с квадратным подбородком и лёгкой однодневной щетиной.

Эмиль сначала выбрасывает тлеющий бычок от сигареты, затем выходит сам. От меня все тут же отходят. Запомнив наставления Шамиля, я уставилась в район широкой груди своего пленителя, иначе его и не назовёшь.

– Вижу, тебе уже успели кое-что объяснить, – он довольно хмыкает.

Его взгляд обжигает мои щёки. Они горят огнём, и даже прохладный ветер не может унять это жжение. Ужасно! Здесь всё ужасно! И этот дом перестал быть таким красивым, после всего, что случилось сегодня. «Обезьянник» на вокзале был бы, пожалуй, для меня комфортнее этого особняка.

– Ты можешь ответить, – даёт разрешение.

– Да. Шамиль объяснил. Эмиль, не закрывайте бар, – выпаливаю на одном дыхании, на миг поднимая ресницы, и тут же отвожу взгляд на газон, но всё же успеваю наткнуться на его тёмные, в ночи ещё более пугающие, глаза.

Тихий смех мужчины кажется мне крайне странным. Складывается ощущение, что он доволен этой моей маленькой оплошностью.

Эмиль делает ко мне пару шагов и шумно втягивает ноздрями ночной воздух.

– Ты сегодня заставила меня побегать по городу, – произносит он, забираясь своим голосом прямо под кожу.

– Мне было нужно, – отвечаю тихо.

– Посмотри на меня, Саша, – просит Эмиль. – Ну же! – поднимаю взгляд. – Будешь себя хорошо вести, через пару недель их откроют и даже реабилитируют перед клиентами. Все убытки, что я сегодня понёс, нанимая людей, гоняя их за тобой, вычту из твоего личного ежемесячного бюджета. Буду снимать ровно половину суммы до тех пор, пока ты не погасишь долг. Муки совести – твоё наказание на эти две недели. Тебе уже стыдно за то, что так подставила любимого босса? – довольно скалится мой новый родственник.

– Да, – я выше поднимаю подбородок, позабыв все правила. – Но если бы вы меня выслушали…

– Три недели, – Эмиль сжимает челюсти.

– Я могу идти спать? – постаралась задать вопрос так, чтобы не дрожал голос.

– Я тебя не держу, – мужчина делает шаг в сторону, давая мне возможность уйти.

Прохожу мимо, через просторный двор бреду до дома, слушая лишь собственное сердце, мечущееся в груди.

– Козёл, – всхлипываю, взявшись пальцами за ручку входной двери.

– Упрямая, – слышу довольный смешок у себя за спиной.

Эмиль

Хорошо повеселились!

Довольно улыбаясь, вхожу в спальню к жене. Снимаю с себя одежду и небрежно бросаю её на кресло. Малика спит, обнимая мою подушку. Ревнивая стерва! Я и сам понимаю, что мой интерес к внезапно ворвавшейся в нашу жизнь девчонке гораздо выше, чем братский.

Она завела меня, бросила вызов, разгоняя горячую кровь. При этом остаётся нереально нежной, чувственной, пугливой. Сегодня хотелось собирать её слёзы губами. И даже не трахать, просто обнимать, уложив рядом с собой в постель, и гладить по волосам, чувствовать её доверчивое тепло.

Да, я напугал. Но так лучше. Пусть Сашка меня боится, а я буду ловить этот страх в её взглядах, наслаждаться этим. И держаться на расстоянии. Сейчас другая задача, надо заняться здоровьем и сделать всё, чтобы Малика забеременела. Любовницы – это вкусно, конечно, но удержать границы за нами они не помогут.

– Иди сюда, – ложусь на кровать и подтягиваю под себя жену.

Она сонно возится. Тёплая такая, приятная. Шёлковая ночнушка задралась на бёдра, словно помогая мне. Завтра я придумаю, как её наказать, а сейчас мне нужен секс.

– Эмиль, я сплю, – вяло отбрыкивается Малика от моих формальных поцелуев. Они ничего не значат, даже не заводят, так что я просто стягиваю с неё трусы, кинув их на пол, и вдавливаюсь членом в женское тело. – Ммм… – стонет жена, выгибаясь мне навстречу и раздвигая ноги.

Завожу её руки за голову, прижимая запястья одной ладонью к подушке, второй упираясь в матрас с другой стороны. Грубые движения бёдрами вперёд-назад, чистая физика, чтобы просто кончить.

Сосредотачиваю взгляд на приоткрытых губах своей женщины, она соблазнительно их облизывает, томно смотрит на меня и двигается навстречу, когда я опустошаю её почти до конца.

Мокрая, горячая.

Малика просыпается, ловит мой ритм, моё настроение. Подстраивается, помогает, ласкает руками свою грудь, освободив её от ткани ночной рубашки. Тёмные волосы красиво раскиданы по подушке, она смотрит мне в глаза. Я когда-то позволил.

«Ну же, женщина! Сделай так, чтобы я в тебя кончил!»

Злюсь, потому что хочется не просто удовольствия. Хочется взрыва, кайфа, от которого потемнеет в глазах и стояк не спадёт до утра, потому что будет хотеться ещё.

По позвоночнику течёт накатывающее удовольствие, оно спускается к копчику, расползается по пояснице, стекает к низу живота, в пах.

– Ахх… – Малика стонет громче, дрожит подо мной в своём оргазме, плотнее сжимая ствол пульсирующими мышцами.

– Да! – хрипло рычу. Именно этого мне сейчас не хватало. Её ногти царапают спину. – Хочу огня, – наклоняюсь, прикусываю зубами тёмную горошину соска, вжимаясь членом так глубоко, что жена подо мной тихо поскуливает, ёрзает. Бёдра дрожат. Я закидываю её ноги к себе на поясницу, открываю её для себя шире, она продолжает играть мышцами, подгоняя меня к разрядке. – Умница. Можешь ведь, – довольно урчу, отдаваясь страсти.

– Я люблю тебя, – жена тянется к моим губам, целует. Не отвечаю на её слова. Я говорю только то, в чём уверен. Это не тот случай. – Эмиль, – улыбаясь, шепчет моё имя. – Мой…

Кончаю в неё, спрятав лицо в подушку над плечом своей женщины. Малика щекотно гладит меня ладонями. Приятно. Расслабляет.

Не спешу сразу покидать её тело, хочу, чтобы моё семя задержалось в ней и нам повезло.

– Ты только мой, слышишь, – она путается пальцами в моих волосах, сжимает их в кулак, и дёргает так, чтобы я на неё посмотрел.

– Охренела?! – рычу, сбрасывая её руку со своей головы и откатываясь на смятую простыню.

– Мой, – Малика прижимается ко мне голой грудью и устраивает голову на плече. – Я не потреплю других женщин в твоей постели.

– Завтра я с утра занят, – говорю ей, не реагируя на собственнические замашки. Машинально наматываю на палец чёрную прядь женских волос. – На вторую половину дня договорись о приёме в Центре планирования семьи. Как договоришься, сразу мне отзвонись, чтобы я подстроился по времени. Поняла?

– Зачем завтра? – непонимающе смотрит на меня, подняв голову. – Эмиль, у отца свадьба, весь день готовиться будем. Декораторы приедут, с ресторана меню согласовать. Дел море. Давай сходим, когда вся эта суматоха закончится, да и вдруг получилось, – тянется за поцелуем, но я отворачиваюсь.

– Ладно, понял, – правда, не подумал, что эта чёртова свадьба требует столько её внимания. – Я жду от тебя дату и время, – мягко скидываю с себя жену, встаю и, замотав простынёй бёдра, выхожу курить на балкон.

Саша

Утро у всех нормальных людей начинается с завтрака или зарядки, или душа. Кто как привык. Моё новое утро в чужом доме началось со скандала.