Гарвей (Вильям Harvey) — знаменитый английский врач, который открытием кровообращения и исследованиями над животным яйцом заслуживает вполне название основателя новейшей физиологии, род. 1 апр. 1578 в Фолькстоне, в гр. Кент, учился в кентербёрийской гимназии, потом в Кембридже. В 1598 г. он отправился в падуанский университет, лучшую в то время медицинскую школу, где занимался под руководством Фабриция аб' Аквапенденте. По словам Бойля, трактат Фабриция о венных заслоночках навел Г. на мысль о кровообращении; но это показание опровергается Гарвеем: он говорит, что идея кровообращения явилась у него результатом соображений о количестве крови, беспрерывно вступающей в аорту, которое так велико. что если бы кровь не возвращалась из артерий в вены, то в несколько минут последняя опустела бы совершенно. — В 1602 г. Г. получил степень д-ра, и поселился в Лондоне. В 1607 лондонская коллегия врачей избрала его своим членом; в 1609 он получил место д-ра в госпитале св. Варфоломея; около 1623 назначен придворным врачом, а в 1625 — почетным медиком при Карле I. В 1616 г. ему предложили кафедру анатомии и хирургии в коллегии врачей, а в следующем году Г. уже излагал свои взгляды на кровообращение в отчетливой и ясной форме, но обнародовал их только 12 лет спустя в книге «Exercitatio anatomica de motu cordis et sanguinis in animalibus». — Эта книга знаменует собою начало современной физиологии. До Г. в европейской науке царствовали идеи древних, главным образом Галена. Предполагалось, что в организме существуют два рода крови, грубая и одухотворенная; первая разносится венами из печени по всему телу и служит собственно для питания, вторая движется по артериям и снабжает тело жизненной силой. Часть крови передается венами в артерии (через сердце и легкие); в свою очередь, артерии снабжают вены «духом». Но это не мешает каждому роду крови сохранять свое независимое движение в своей независимой системе сосудов. Несмотря на открытия Везали, Сервета, Коломбо, Фабриция и др. анатомов, эти воззрения господствовали до Гарвея, представляя, однако, все более и более запутанную, туманную форму вследствие противоречий, вносимых новыми исследованиями. Г. разом рассеял этот хаос, заменив его ясным, точным законченным учением о вечном круговороте крови. В существенных пунктах его теория опирается на немногие простые и наглядные опыты, но каждая деталь иллюстрируется бесчисленными вивисекциями и вскрытиями; процесс кровообращения прослежен во всех его вариантах у различных представителей животного царства (насколько это было достижимо без помощи микроскопа). Тогда уяснилась и роль клапанов и заслоночек, допускающих движение крови только в одном направлении, значение биений сердца и проч. Г. совершенно освободился от метафизических принципов, в роде «архея», «духов» и т. п. которые заменяют истинное знание кажущимся. В книге его нет и следа априорных рассуждений, которыми были переполнены сочинения физиологов и врачей, строивших науку, не справляясь с действительным организмом. «Exercitatio» Гарвея в полном смысле слова современное научное произведение, где все вопросы решаются исследованием фактов, доступных наблюдению и опыту, получившее громадное значение, как в Англии, так и на материке. Но Гарвею пришлось выдержать жестокую атаку со стороны поклонников классической древности. В течение десяти лет он оставался почти одиноким в толпе врагов. Противниками его были Примроз, опровергавший Гарвея цитатами из древних авторов; Паризанус, Франзолий, допускавший и новые открытия, лишь бы они не слишком противоречили древним; Ж. де ла Торре, доказывавший, что факты, на которые опирается Г., имеют случайный, патологический. характер, а в нормальном организме кровь движется по Галену; Гюи-Патен, называвший открытие Г. «парадоксальным, бесполезным, ложным, невозможным, непонятным, нелепым, вредным для человеческой жизни», и мн. другие; в том числе «глава и корифей анатомов своего века» — Ж. Риолан Младший, которому Г. отвечал в двух письмах («Exercitationes ad Riolanum», I et II). Этот достопамятный в летописях науки спор нашел отголосок в изящной литературе того времени: Мольер осмеял Гюи-Патена (в «Malade imaginaire»), Буало — парижский факультет в «L'Arret burlesque»), отвергавший вслед за Риоланом кровообращение. Г. однако довелось еще при жизни видеть полное торжество своего открытия. Признавая кровообращение, различные ученые, однако, приписывали открытие его китайцам, Соломону, Галену, Гиппократу, Платону, еп. Немезию (IV ст. по Р. X.), Везали, Сервету, Раблэ, Коломбо, Фабрицию, Сарпи, Цезальпину, Руини, Рудию (подробное изложение этого вопроса см. у Daremberg, «Histoire des sciences medicales»). В действительности, Г. принадлежит как идея кровообращения, так и доказательство этой идеи. — Придворные отношения нередко отрывали Г. от профессиональных занятий. Так, в 1630 — 1631 г. он сопровождал герцога Леннокса в поезде на материк, в 1633 г. ездил с Карлом I в Шотландию, в 1686 году находился в свите гр. Аронделя, отправлявшегося послом в Германию. когда началась революция, король оставил Лондон и Гарвей последовал за ним. Лондонское население разграбило Вайтголл и квартиру Г. : при этом погибли его работы по сравнительной и патологической анатомии и эмбриологии — результат многолетних исследований. Г. находился при Карле I во время эджгильской битвы, а затем поселился в Оксфорде, который на время сделался главной квартирой короля. Тут он был назначен деканом мертонской коллегии, но в 1646 г. Оксфорд был взят парламентскими войсками и Г. пришлось оставить должность декана. С этого года он совершенно устранился от политики (в которой и раньше не принимал активною участия) и переселился в Лондон, где выстроил для лондонской коллегии врачей дом, в котором была помещена библиотека и происходили заседания общества; подарил тому же ученому учреждению коллекцию естественноисторических препаратов, инструментов и книг. В последние годы жизни занимался эмбриологией. Результатом этих заняли явилась книга: «Exercilationes de generatione animalium» (1651) — первый систематический и законченный трактат по эмбриологии. Г. показал, что животные, как и яйцеродящие, развиваются из яйца, и выразил свои взгляды в известной формуле: «Ornne animal ex ovo». Он доказал, что так наз. рубчик (cicatricula) есть собственно зародыш, и проследил его развитие, насколько это оказалось возможным без помощи микроскопа; уяснил значение так наз. chalaza; показал, что скорлупа яиц пориста и пропускает воздух к зародышу и т. д. В книге его уже намечены — правда в смутной форме — основные идеи эмбриологии: первичное тождество различных типов, постепенность развития органов, соответствие переходных признаков человека и высших животных с постоянными признаками низших. Конечно, эмбриология, вступила на степень истинной науки только в нашем столетии; но все же Г. обогатил ее крупными открытиями, блестящими обобщениями и дал сильный толчок дальнейшим исследованиям. Ко времени выхода в свет книги о рожд. жив. заслуги Г. были признаны ученым миром; он доживал свой век, окруженный славою и почетом; новое поколение английских физиологов и врачей видело в нем своего патриарха; поэты — Драйден и Коули — писали в честь его стихи. Лондонская медицинская коллегия поставила в зале заседаний его статую, а в 1654 году избрала его своим президентом; но он отклонил это почетное звание, ссылаясь на старость и нездоровье. Утром 30 июня 1657 года он заметил, что не владеет языком, и, чувствуя приближение смерти, послал за родными, роздал им на память свои вещи, а к вечеру того же дня скончался на 80-м году жизни. Сочинения Г. издавались много раз. Полное собрание: «Gvillelmi Harveii. Opera omnia, a collegio Medicorum Londinensi edita» (1766). Сочинения Гарвея переведены на английский язык Виллисом. Ср. Aikin, «Notice sur Harvey» («Magazin encyclop.», 1795); Aubrey, «Letters of eminent Persons»; Willis, «William Harvey» (Лондон, 1878); Flourens, «Histoire de la decouverte de la circulation du sang» (Париж, 1854); Daremberg, «Histoire des sciences medicales» (1870). M. Э.