— Хм… похоже на то…

— Этот вариант наиболее правдоподобен, капитан Заварзин.

— Н-да… теперь бы ещё выяснить, куда вся эта «мелочь» делась…

— А смысл, Заварзин? Их сейчас нет, прими как данность.

— Вот за что я тебя люблю, дорогая, так это за то, что подбодрить умеешь в трудную минуту…

— Дурак! Делом займись!

— Ладно, ладно… — Вскрыв, наконец, люк, облюбованный Лизкой, я удивлённо хмыкнул: — Ого!

— Что там, Алекс? — высунула любопытную мордашку из-за моего плеча Бетти. — Ого! Кабинка?!

— Похоже.

Надо же, целый один новый конструктивный элемент — на сей раз примитивнейшая раздвижная «шторка» из металлических полос. И защёлка внутри, как мы выяснили, забравшись в кабинку. Тоже, кстати, шестигранную, из всех удобств оснащённую лишь поручнями — абсолютно такими же, как в давешнем коридоре.

— Ох и примитив! — покачала головой Лизка. — Слушай, у нас на Картахене даже в самых трущобах такого нет!

— Ты, дорогая, наверное, хотела сказать «минимализм»?

— И он тоже! — кивнула Бетти. — Чего застыл? Открывай!

Пришлось браться за дело, предварительно вернув на законное место нижнюю «шторку», чтобы под ногами появилась хоть какая-то опора. А дальше было совсем просто — раздвинул следующую «дверку», ухватился за края и мощным рывком послал тело в шахту-ахту-ахту!..

Это я пошутил так неудачно, да. Просто потому, что далеко улететь не получилось, я очень быстро сбился с курса и пробороздил плечом стену, то бишь одну из шести граней. А потом еще неудачно крутнулся вокруг оси и врезался в новый конструктивный элемент — что-то вроде двутавра, тянувшегося через весь тоннель. Направляющая магнитного привода? Похоже. А вот и вторая — аккурат напротив. И снова полнейший примитив, приправленный предельным минимализмом. Зато за направляющую оказалось очень удобно хвататься, и в результате те десятки метров, что отделяли меня от очередного клона самого первого люка, я преодолел минуты за три с небольшим. Лизка двигалась позади, предусмотрительно отстав на пару корпусов — надо думать, чтобы моими ботинками по шлему не прилетело ненароком.

Из всех наблюдений — отсутствие пластикового покрытия, сварные швы во всей красе, да «двутавр» направляющей, крайне грубо прихваченный к стенным панелькам. Как выражаются сварщики, присратый. Ну а чего? Деталь не корпусная, герметичность обеспечивать не нужно, так к чему лишние усилия? Как раз тот случай, когда и так сойдёт.

Дождавшись Лизку, я распахнул люк и вынырнул из «спицы»… ну да, в очередной «шлюз» с тремя «дверями». Обстановка никакая, за исключением одной новой детали — все три кремальеры были каким-то хитрым образом (посредством скрытой рычажной системы?) связаны между собой. В результате в каждый конкретный момент времени в открытом состоянии пребывать мог лишь один люк. Пришлось, прежде чем двигаться дальше, аккуратно прикрыть «лифт», и только тогда переключиться на «выход». И сразу же обнаружилось ещё одно новшество — кнопочный пульт управления системой подачи и откачки воздуха. По крайней мере, именно таким образом Кумо интерпретировал поясняющие пиктограммы, выплавленные в кнопках. Причём выплавленные кустарно, посредством нагретого штампа.

— Это что же получается, у них тут автономные системы жизнеобеспечения в каждом секторе? — подумал я вслух.

— Ответ положительный, капитан Заварзин.

— Хм… а смысл?

— Полагаю, для надёжности, сэр.

— Надёжность и эта хреновина?! — усомнился я. — Странно, что она до сих пор на куски не развалилась. Лиз, ты хоть один элемент силового набора видела?

— Не-а…

— В них нет необходимости, капитан Заварзин. Прочность и жёсткость элементов станции обеспечивается «кирпичиками» и способом их крепления. Всё просто до гениальности, сэр. Это как куполообразные перекрытия в древних храмах, форма, обладающая естественным запасом прочности.

— Хм… занятно… ладно, посмотрим, что в жилом отсеке…

Оказалось, ничего особенного. Разве что теперь появились ярко выраженные «верх» и «низ», привязанные к вектору центробежной силы. То есть нам с Лизкой пришлось задействовать магнитные подошвы и исполнить примитивный кульбит, в прыжке прилипнув ботинками к «полу», который оказался справа на уровне пояса. Ну а дальше всё встало на свои места: нормальный коридор прямоугольного сечения с дверями по обеим сторонам. Нормальными, прямоугольными же. И без кремальер, но с механическими кодовыми замками с уже знакомыми кнопочными пультами. Пол под ногами едва заметно закруглялся — судя по всему, он заодно являлся и внешней обшивкой вращающегося модуля. Неведомые строители станции не поскупились на пластиковое покрытие, так что сварных швов я не видел, но в своей правоте практически не сомневался.

Пробежавшись по сектору из конца в конец, ничего интересного больше не обнаружили и решили осмотреть одну из кают. Открытых не оказалось, мы по пути пробовали все подряд двери, но ни одна не распахнулась. Пришлось снова заняться вандализмом, задействовав плазменный резак. Многоопытная Лизка от этого занятия технично отмазалась, предусмотрительно врубив светофильтры и спрятавшись у меня за спиной, так что вся работа выпала мне. Хотя сколько там её, работы? Здешние двери оказались не чета мощным люкам, так что достаточно просторный проход я прорезал меньше чем за минуту, оставив небольшой стык, чтобы створка не вывалилась в коридор. Вместо этого загнул вырезанную панель внутрь и с опаской заглянул в каюту, мазнув по помещению фонарём. Лизка сунулась следом, и дело пошло веселей — уже довольно скоро Кумо построил модель помещения в «дополненной реальности».

Ну, что сказать по этому поводу? Не хотел бы я жить в таких условиях. Этакий вертикальный «халф пайп», из ровных поверхностей только стена, отделяющая каюту от коридора. А все остальные выгнуты в той ли иной степени. А, вру, ещё переборки между соседними помещениями ровные, но расположены под углом, так что картину это кардинально не меняло. Из обстановки — странные выступы, кое-как выровненные и снабжённые то ли поручнями, то ли трубчатыми ограничителями, я так понял, спальное место, что-то типа кресел и рабочая зона со столом и вваренным в пол «пуфиком». Из материалов — металл и пластик, причём последнего целых два вида: облицовочный и, так скажем, умягчающий. На лежанке и сидячих местах, вестимо. Плюс светодиодные лампы с кнопочными выключателями, архаичные донельзя трехконтактные розетки под сеть сто двадцать вольт в количестве целых двух штук, и пара труб под потолком — видимо, система вентиляции. Да, ещё забыл — дверь распашная, открывающаяся внутрь. И в качестве уплотнителя всё тот же умягчающий пластик. И никаких следов встроенной электроники.

— Они тут в скафандрах жили, что ли? — недоумённо повертела головой Лизка.

— Вряд ли, — отмахнулся я. И съязвил, завершив осмотр каюты: — Ну и где тут искать помещение с доступом к системе управления, а, Кумо?

— Недостаточно данных для анализа, капитан Заварзин.

— А я, собственно, и не сомневался… чёрт… это теперь все двери вскрывать?

— Попробуем выборочно, — подбодрила меня Лизка. — Но что-то мне подсказывает, что ничего интересного в этом секторе не найдём. Разве что общий санузел.

Ну да, точно — каюты-то без удобств! Что за примитив, право слово!

Потратив ещё минут сорок на бессмысленный вандализм, мы убедились в правоте моей ненаглядной — абсолютно все жилые боксы оказались типовыми и симметричными. И санузел мы тоже нашли, целых четыре — в крайних помещениях в начале и конце сектора. И нигде, ни в одной каюте из вскрытых не попалось ни малейшего признака обжитости! Такое ощущение, что все они пустовали даже в те времена, когда станция функционировала в штатном режиме. Да что там говорить, у меня сложилось впечатление, что в этом секторе даже системы жизнеобеспечения ни разу не активировали! Будь иначе, хоть какие-то следы остались бы — та же пыль или плесень. Но нет, всё стерильно. Как будто и впрямь даже воздухом помещения не наполнялись. Резервное жилье? Тогда, получается, с запасом строили? С заделом на будущее? Вопросы, вопросы, одни лишь вопросы. И ни единого ответа.