— Это твоё официальное напутствие для моего брака?

— Пожалуй… но есть ещё и пожелание.

— Я вся внимание.

— Хочется побыстрее примерить статус любящего дядюшки, так что вы с этим делом не затягивайте.

— Ещё что-то?

— Нет, я и так вас задержал. Плодитесь и размножайтесь, люди! Ну и об удовольствиях не забывайте.

— Дурак!

— Я тоже тебя люблю, сестрица. И это… будь счастлива.

— Я постараюсь.

Ну вот и поговорили… вроде всё сказал, что намеревался, ничего не забыл. Теперь и о себе позаботиться не грех. Разве что, пока собираюсь, ещё с теткой можно повидаться. А потом здравствуй, «Набат»!..

— Заварзин! Заварзин, алё!..

Ненавижу просыпаться по будильнику, но ещё хуже вот так, когда тебя бесцеремонно и довольно чувствительно по щекам хлещут. Сразу паника накатывает. Что?! Где?! Пожар?! Из подпространства не «вынырнули»?! Или ещё что похуже?!

Едва продрав глаза, я сразу же наткнулся на растерянный Лизкин взгляд. Да и лицо у благоверной было какое-то… странное? Затейливая смесь испуга, решительности и одновременно непонимания происходящего. Чёрт! Однозначно вариант «похуже», но для нас непосредственной опасности, скорее всего, нет. Но что-то же заставило Бетти экстренно вырубить медкапсулу, в которую я залез, как только «Набат» вышел на разгонный курс, а потом ещё и меня тормошить, дабы быстрее очнулся? Заинтриговала, блин.

— Лиз? Что случилось?

— А я знаю?!

— В смысле?! А зачем тогда меня разбудила?!

— Герман Романович велел!

— Эй, а он откуда здесь?! И мы сами-то где? Уже прибыли?

— Из прыжка вышли час назад.

Уже какая-то конкретика. Ещё чуть-чуть, и здравствуй, ванна со слизью! Признаться, я по ней даже соскучился.

— С кэпом связалась?

— Не успела, твой дядя позвонил.

— А чего ж ты целый час ждала?!

— Какая разница?! Ты меня вообще слышишь, Заварзин?! Герман Романович позвонил, велел тебя срочно разбудить!

— Зачем?!

— Чтобы ты ему перезвонил, идиот!

— Лиз?.. Ты в порядке?

— Ну да…

— А чего такая возбуждённая?

— Я не возбуждённая!

— Ага, ладно… — Я резко сел, благо крышку капсулы уже откинула моя благоверная, и взял Бетти за руку. — Что-то с дядей Германом?

— Вряд ли… не знаю! Но на нём лица не было! Мне кажется, у нас плохие новости…

— Всё, успокойся, я ему звоню. А ты пока с кэпом свяжись, чтобы потом времени не терять. Хорошо?

— Ладно!

Так, Лизку озадачил, одной проблемой меньше. А дядька-то где, чего не отвечает?..

— Александр? — ожил экран связи в «дополненной реальности».

— У аппарата, — подтвердил я. — Что стряслось? Лизка права, на тебе и впрямь лица нет.

— Задница у нас случилась, племяш. Конкретная задница. Этого ещё нет в новостях, но… короче, информация подтвердилась. Антон с Машкой…

— Что?! — Чёрт, чуть не подпрыгнул! Нервы сдают… — Что-то с яхтой? Взорвались?!

— Вроде бы нет. Формулировка пока стандартная: пропала без вести на перегоне «Вега-9» — «Кассия». Об этом сообщили суда сопровождения. В район поиска уже выдвинулась Спасательная служба.

— Твои предположения? Диверсия?

— Да кто ж знает-то? Естественные причины тоже исключать нельзя.

— Как-то это слишком вовремя… для Спиридоновых.

— Они первые, о ком я подумал. Но… короче, сам смотри.

Голова дяди Германа экране сменилась физиономией Геннадия Спиридонова, который, такое впечатление, смотрел мне прямо в душу, хотя на самом деле просто пялился в объектив. И нехорошо так пялился, с прищуром, не мигая. А когда заговорил, я даже зубами скрипнул от бессильной злости:

— Здравствуй, Герман. Ничего не хочешь мне сказать?

Невидимый дядька, вид из глаз которого демонстрировался в записи, удивлённо хмыкнул:

— По поводу?

— А ты разве ещё не в курсе?

— Ты говоришь загадками, Гена.

— Ладно… но постарайся ответить честно: ты что творишь? Договорённости для тебя пустой звук?

— Я решительно тебя не понимаю.

— Куда ты дел Антона со своей племянницей? И куда массово бежит наш молодняк?

— Да без понятия! — рявкнул дядя Герман. — Это ваши проблемы! Клановые! Я не обязан следить за твоей молодью!

— То есть не скажешь?

— Да что я тебе должен сказать?!

— Что. Ты. Задумал.

— Гена, ты совсем дурак?! Говорю же… стоп! Что с Машкой?!

— Так ты и впрямь не в курсе?!

— Выкладывай! Что с ними?!

— Не вышли из прыжка на Кассии… по крайней мере, мне так доложили.

— И ты думаешь, я поверю, что это не твоих рук дело?!

— Это твоя проблема, верить или нет! Говорю, как есть! Яхта не вышла из прыжка в заданном районе. Сопровождение уже пытается организовать поисковые работы, я отправил туда пять бригад, но теперь придётся обшаривать всё, включая зону входа на «струну»! И по радиусу! Работы на несколько суток!

— А не этого ли ты добивался, друг мой? — подозрительно спокойно поинтересовался невидимый дядя Герман.

А вот это уже реально страшно. Когда Герман Завьялов в таком состоянии, лучше бежать без оглядки. Или забиться куда-нибудь, желательно в самый глухой угол. Тогда существует мизерная вероятность, что буря заденет лишь краешком. Тем же, кто не успеет убраться, не позавидуешь.

Судя по реакции, Спиридонов об этой особенности дядькиного характера был как минимум наслышан, а потому поспешил оправдаться, пусть и довольно беспомощно:

— Нет! Слишком рано! Передачи активов ещё не было…

— … и теперь вряд ли будет!

— Вот именно! — вызверился Спиридонов. — Не надейся, Скользкий Герман, на этот раз не выскользнешь! Я уже отдал распоряжение инициировать судебное разбирательство, а перед тем отправил запрос на арест спорного имущества! Скоро с тобой свяжутся судебные приставы!

— Активы? Так это всё, что тебя волнует? — Голос Германа Романовича прямо-таки сочился ядом. — Ты весь в этом, Гена. Для тебя нет ничего святого.

— Есть! Мой клан!

— Ага, помню: я — это клан, а клан — это я. Хороший девиз. Многовекторный. И оставляет простор для манёвра.

— Я сказал, ты услышал!

— Ты ничего не получишь, пока я не буду уверен в смерти Марии!

— Я подожду! Но и переиграть договорённости не позволю! Все активы по факту уже под арестом, в том числе и нематериальные! И своему выкормышу передай! Не пытайтесь меня кинуть! Вам это очень дорого обойдётся! Хотите войны? Вы её получите!

На этом запись оборвалась.

— Ну, что скажешь? — вернулся на экран дядя Герман.

— Спиридоновы все хитрозадые, — покачал я головой. — Может, и впрямь не рассчитывал на такую удачу, а может, притворяется. В любом случае замеса не избежать. Это уникальная возможность, и Геннадий в неё вцепится мёртвой хваткой. Собственно, уже вцепился, раз попытался собственного племянника устранить прямо на свадьбе. Переводи клан на военное положение, дядя Герман.

— Думаешь, они решатся напасть?

— Если будем упорствовать — однозначно. У них же теперь есть шикарный формальный повод! Так что союзники найдутся. Ну-ка, навскидку, сколько у нас явных врагов? А сколько втихомолку пакостят? Вряд ли кто-то из них в стороне останется.

— Пожалуй, ты прав, племяш… Генка в любом случае окажется в плюсе. Если мы не будем сопротивляться, получит все Машкины активы. А полезем в бутылку — развяжет войну и возьмёт всё, что пожелает, силой. Ну, по крайней мере, он так думает.

— На деле же всё может свестись к взаимному истреблению?

— Это наиболее вероятный исход, Александр. И это последнее, чего бы я желал для своего клана.

— Значит, придётся разруливать.

— В очередной раз, — кивнул дядюшка. — Но нам же не привыкать?

— Точно… упс, мне сообщение.

— Спиридонов?

— Спиридонов, но не тот, о котором ты подумал, дядя Герман, — удивлённо протянул я, вскрыв послание. — Это от Антона. Полюбуйся.