– Черт, – фыркнула Барбара. – Да как могли римляне построить город в Восточной Африке, не оставив тому документальное подтверждение?

– Я не думаю, что в истории нет «белых пятен». Наоборот, мне кажется, что нам известна лишь малая толика. Посмотри, с каким трудом даются нам факты истории моей семьи.

– Лететь в африканские джунгли, чтобы рыться в земле, – Барбара покачала головой. – Ты уверен, что нам этого хочется?

– Я только что посмотрел на выставленный нам счет. В шиллингах, разумеется, но число там со многими нулями. Карр говорит, что мой отец небогат. Не думаю, что нам следует оставаться в отеле, если есть возможность перебраться в другое место. Карр предоставляет нам такую возможность.

– Твои джинсы и тенниску принесли из прачечной. Они висят в шкафу.

– Отлично. Я смогу вновь одеться, как бродяга, а не проститутка.

– Флетч, ты уверен, что вы с Карром не родственники?

С вешалкой в руке, Флетч застыл, глядя на свои джинсы.

– Ты хочешь сказать, не Карр ли мой отец?

– Вчера вечером, когда вы вернулись с озера Туркана, я смотрела, как вы шли к бассейну, сидели, разговаривали...

– Нас обоих иссекло песком, всю ночь мы не сомкнули глаз из-за бури, оглохли в самолете... Стоит ли удивляться, что мы одинаково говорили и двигались.

– Он так о нас заботится.

– Мои джинсы выгладили. Посмотри! Мои джинсы выгладили!

– О, дорогой. Так не пойдет, – она взяла у него джинсы и стала мять их руками.

– Я об этом думал. Тебя интересуют факты?

– Думал о чем?

– Когда мы ездили с Карром в Тика, в отель приходил человек, назвавшийся Уолтером Флетчером, и спрашивал о нас.

– Разве он не мог справиться о нас по телефону?

– Портье сказал, что кто-то приходил в отель. Не просто кто-то, а Уолтер Флетчер, – Барбара бросила джинсы на пол и начала их пинать. – Когда мы встретили Джуму, он сказал, что знает моего отца.

– Его тоже опечалило происшедшее с Уолтером Флетчером.

– Джума сказал, что Уолтер Флетчер – пилот. Карр был с нами. Джума знал и Карра, и Уолтера Флетчера. Появившись в отеле до прихода Карра, он уже знал, что Уолтер Флетчер в тюрьме.

– Мой свекор – арестант.

– Перестань, Барбара.

– Но это правда, не так ли?

– У тебя входит в привычку бить ниже пояса?

– Человек, который затеял ссору в баре! И угодивший за это за решетку! Маме это понравится. Я вышла замуж за сына арестанта!

– Черт побери, Барбара! – Флетч наклонился и вырвал джинсы у нее из-под ног. – Так ты понимаешь семейную жизнь? Гладить меня по шерстке на людях и пилить наедине? Внизу только и слышалось: «О, дорогой; бедный Флетч», – а в номере ты зовешь меня сыном арестанта.

– Что ж, у меня было время подумать.

– Не забывай, совсем недавно я не подозревал, что мой отец жив. И не в курсе того, что здесь происходит, – Флетч всунул ногу в брючину. – Так что одному богу известно, что еще мы здесь узнаем.

– Ты сказал: «Возможно, у него спустило колесо». Так ведь, Флетч. А вчера Карр сказал, что Флетчера-старшего задержало «серьезное дело, связанное с юриспруденцией». Значит, ты был в курсе?

Флетч застегнул молнию.

– Я знал о ссоре в кафе. И понятия не имел, что отец в тюрьме. Честное слово.

– Мне просто не хочется верить, что он за решеткой.

– По крайней мере, он сам сдался властям.

– Мог же ведь он встретить нас в аэропорту!

– Не знаю.

– Но он этого не сделал.

– Полагаю, что нет.

Флетч натянул тенниску.

– Ты полагаешь? К чему ты так говоришь? Когда ты женился на мне ты тоже сказал не «да», а «полагаю, что да».

– Полагаю, сказал, – сев на кровать, Флетч надевал носки и теннисные туфли.

– Как это понимать? Ты полагаешь, что твой отец не встречал нас в аэропорту. Ты же знаешь наверняка, что его там не было?

– Знаю ли? – Флетч направился к двери.

– Куда ты пошел?

– В том-то все и дело, Барбара. Я этого не знаю.

– Ты куда-то идешь?

– Да, – он открыл дверь в коридор.

– Карр ждет нас.

– Он сказал, что заедет за нами в полдень.

– Ты уходишь, потому что злишься на меня?

– Я ухожу... – Флетч замялся, взявшись за ручку двери, – чтобы найти ответ на твой вопрос, кое-что выяснить, возможно, выяснить слишком многое.

– Флетч...

– Если я не вернусь до приезда Карра, вам придется меня подождать.

– Привет, – Флетч подождал, пока молодой полицейский, сидящий за высокой перегородкой поднимет голову, заметит его, ответит.

– Привет, – полицейский ответил, выдержав долгую паузу.

Флетч чихнул.

– Как поживаете?

– Хорошо, благодарю вас. А вы?

– Отлично.

Полицейский вновь посмотрел на Флетча.

– А что вам нужно в полицейском участке?

Флетч шумно глотнул.

– Я хотел повидаться с отцом. Моя фамилия Флетчер. Он здесь?

– О, да, – полицейский сверился с лежащим перед ним листком. – Ожидает суда.

– Могу я увидеться с ним?

– Это невозможно, – ответил полицейский. – Он наказан.

– Его наказывают до суда?

Полицейский наморщил лоб.

– Какой смысл держать его в камере, если дозволять всем общаться с ним?

– Я прилетел из Америки. Два дня тому назад. Я не знаю, сколь долго еще пробуду здесь. Мне необходимо встретиться с ним.

– О, я вижу, – полицейский сложил лежащие перед ним бумаги. Лоб его по-прежнему бороздили морщины.

Флетч молчал.

Несколько мгновений спустя полицейский скрылся за дверью в дальней стене.

Пытаясь очистить нос, горло, глаза от песка, Флетч прошагал полквартала, разделявшие отель «Норфолк» и полицейский участок. Компанию ему составляли студенты, нагруженные книжками, спешившие как в университет Найроби, так и из оного. Он обогнал белую пару, в шортах и соломенных шляпах. Чувствовалось, что они очень устали и, судя по всему, заблудились.

В полицейском участке никого, кроме Флетча, не было. Там царили тишина и покой.

Флетч вновь чихнул.

Полицейский вернулся один.

Ничего не сказал. Вновь зашуршал перекладываемыми бумажками.

– Так что? – спросил Флетч. – Могу я повидать его?

– Мистера Флетчера здесь нет.

– Что?

– Он просил передать вам, что его здесь нет.

– Вы сказали, что я – его сын? Что его сын пришел встретиться с ним?

– Да, конечно. Он попросил передать вам, что его здесь нет.

По пути к двери Флетч вновь чихнул.

– Будьте здоровы, – донеслось от перегородки. Флетч обернулся.

– Уолтер Флетчер? В вашей камере сидит Уолтер Флетчер – бывший американец, белый, лет под пятьдесят?

– О, да, – кивнул полицейский. – Мы хорошо его знаем.

– Отвлеките ее руки, – пробормотал Карр.

Флетч пощекотал девочке шею.

Едва ее руки взметнулись вверх, громадные ладони Карра выпрямили ногу девочки, совместив концы сломанной кости. Ее смех перешел к крик боли.

– Все уже позади, сладенькая. Ты еще потанцуешь, когда вырастешь.

Карр обмотал ступню, и лодыжку девочки эластичным бинтом, установил шину, замотал и ее. Ссадина в месте перелома почти зажила. Ногу девочка сломала дней семь тому назад.

– Делаем, что можем, – пожал плечами Карр, – Если врача нет, лечим сами.

Из Найроби они полетели на юго-восток. В аэропорту Уилсона Джума помогал носить вещи от «лендровера» к самолету, загружать их в самолет, затем уселся в последнем ряду, позади Барбары. Флетч не слышал, чтобы кто-либо прокомментировал решение Джумы лететь с ними. Лыжи лежали в проходе между сиденьями, едва умещаясь в самолете.

Во время полета Джума читал «Аке», книгу Воле Шоинка <Воле Шоинка – современный нигерийский писатель.>.

Барбара неотрывно смотрела в иллюминатор. С воздуха лагерь Карра не бросался в глаза. Располагался он на восточном берегу реки, на опушке джунглей. Еще в двадцати пяти километрах к востоку сверкала голубизна Индийского океана.