Вскоре к нам присоединился снимающий все происходящее на инком Бран. По дорожке мы обогнули пруд и вошли в странный амбар на берегу. Здесь обнаружили сломанного роботизированного серва, который замер в темном углу и лучах фонарика сверкал металлическими деталями. Примитивная модель, самая простая и дешевая, какая имелась у представителей прежней цивилизации этого мира. А больше ничего интересного. Пусто.

Ладно. Это еще не конец света и не крушение всех надежд. Мы разошлись и продолжили обследование территории. Однако спустя три часа, собравшись в беседке с порталом, были вынуждены констатировать, что сокровищ, кладов, древних артефактов и золотых слитков здесь нет. Облом! И совершенно непонятно, зачем Чага Северин потратил немало сил и времени на постановку клановой защитной печати.

Отправив гнома на ту сторону, дабы он сообщил братьям Марш, что все в порядке, мы с Шагимом остались вдвоем. Он был расстроен. Видимо, не только хотел открыть проход в карман, но и мечтал добыть нечто ценное, дабы поднять собственный авторитет в клубе, в академии и в семье. Но нет. Не выйдет. Впрочем…

Данный подпространственный карман не зона отдыха. Я смотрел старую видеохронику и, сравнивая документалку «Зеленой лиги» с тем, что видел сейчас, пришел к одному простому выводу. Мы оказались в кармане, который строился как промышленный объект. Зона кармана шесть квадратных километров, вряд ли больше, и кроме пруда с амбаром, дорожки и беседки ничего нет. Значит, именно пруд и есть производственная зона. А что можно производить или выращивать в мутном речном водоеме, который является замкнутой саморегулируемой экосистемой. Водоросли? Я их не видел. Рыбу? Тоже нет. Тогда что?

Мне в голову пришла мысль, которая показалась многообещающей и, без сомнений, я скинул с себя камуфляжный туристический костюм, кобуру с пистолетом, ножны с метеоритным клинком и майку, а затем вошел в пруд. Водичка прохладная, но не настолько, чтобы получить переохлаждение. Шагим, молча, наблюдал за мной и кривил губы. А мне начхать. Я стал шарить по дну и вскоре отыскал то, что искал, большую увесистую раковину.

- Северин! – окликнул меня Габриэль. – Хватит дурака валять! Сворачиваемся и уходим!

- Погоди! – остановил я его, с трудом вытащил раковину из песчаного грунта, а затем дотянул ее до берега и выбросил на сушу.

Вот это Шагима уже заинтересовало, и он подбежал ко мне. Вместе, при помощи ножей мы вскрыли раковину и обнаружили в ней крупную темно-синюю жемчужину неправильной формы. Если не ошибаюсь, такие называются парагонами, а иногда монстрами.

Шагим клинком отделил жемчужину от подложки, взвесил добычу в руках и вынес вердикт:

- Килограмма четыре.

- И сколько это может стоить? – поинтересовался я.

Он наморщил лоб, подумал и ответил:

- Я не специалист. Многое зависит от качества жемчужины, от блеска, толщины перламутрового слоя, формы, чистоты поверхности, размера и еще каких-то факторов. Но, думаю, не меньше сорока тысяч дукатов.

- А сколько их в этом пруду? – я кивнул в сторону водоема.

- Сотни… - протянул Шагим. – А возможно, что и тысячи…

19.

Экспедиция удалась, и сомнений в этом не было. Вот только отдохнуть не получилось. Я считал, что сниму с портала клановую печать, и пару дней буду изображать из себя юного археолога, а потом забью на все и займусь блаженным ничегонеделанием. А вышло так, что пришлось реально пахать. Посторонних людей к тайне не подпустишь, а собрать все жемчужные раковины в водоеме оказалось совсем не просто. Да, мы чародеи. Спора нет. Поэтому, посовещавшись, при помощи заклинания «Засуха» быстро опустошили пруд, а спустя всего полчаса он снова наполнился. Значит, проблему следовало решать кардинально, вмешиваясь в программу подпространственного кармана, а у нас на это тупо не хватало знаний. Даже у меня. И мы, все четверо, работали ручками, бродили по воде, вытаскивали раковины на сушу и вскрывали.

Впрочем, за пять дней водоем вычистили полностью. После чего подсчитали добычу, и вышло, что мы добыли сто сорок больших раковин, четыреста двенадцать крупных, семьсот пять средних и полторы тысячи мелких. Большие – вес более восьми килограмм и рекордсменом стала пятнадцатикилограммовая снежно-белая круглая жемчужина, которой мы дали персональное имя «Королева». Крупные – от килограмма до восьми. Средние – от ста грамм до килограмма. Все остальное считали как мелкие. И вот сели мы на эту кучу жемчуга, усталые, голодные и грязные. Стали думать, что делать дальше. Вариантов имелось несколько, но в итоге все сошлись на том, что реализовать такое богатство самостоятельно наша студенческая группа, несмотря на свою знатность, не в состоянии. А еще определились с тем, что мы можем кинуть академию. Но академия – это архимаг Аристид Эмери, а он все равно, рано или поздно, узнает, что несколько наглых студентов утаили добытые на участке «Эршвера» трофеи. Следовательно, про находку и подпространственный карман придется сообщить магистру Эверту, который курировал клуб «Поиск». После чего жемчуг заберут, оценят по оптовой цене, и группа получит все, что нам причитается. Кстати, это сорок процентов. И затем эту сумму мы поделим, как договаривались. Половина мне, а остальное Габриэлю Шагиму, и уже он со своей доли отстегнет какую-то часть помощникам.

Признаю, что когда мы добывали жемчуг и вычищали водоем, об этом не думали. Мы оказались под воздействием «золотой лихорадки». Однако потом разум возобладал над жадностью и, утешив себя тем, что все не так плохо, как могло бы быть, я признал, что мои временные компаньоны правы и спорить с ними не стал. А потом еще и совершил жест доброй воли. Сказал Шагиму, что не претендую на славу первооткрывателя. Да и вообще, будет лучше, если меня в связи с этим делом станут упоминать, как человека случайного. Типа, находился рядом и помогал, но ничего значительного не совершил. Для меня главное – деньги. И такой расклад всех устроил.

Шагим позвонил куратору и объяснил ситуацию. Магистр Эверт моментально врубился в тему и уже через три часа, когда мы умылись, сменили одежду, перекусили и немного отдохнули, в лагерь археологов прибыл тяжелый грузовой флайер с группой хорошо вооруженных бойцов из группы быстрого реагирования СБ академии. А вместе с ними появился и господин Рене Эверт, невысокий сухой старичок, можно сказать, божий одуванчик, если не сталкиваться с ним взглядом, ибо магистру уже более ста пятидесяти лет и он один из самых мощных чародеев Республики. Суровый дядька, которого кое-где в сопредельных странах иначе как Пепельным Карателем не называют. Но с нами он держался приветливо, прогулялся к подпространственному карману, выслушал рассказ Шагима, а затем спросил меня, как я снял печать. Мне скрывать в данном случае нечего, рассказал, как все было, и магистр, поковырявшись в куче жемчуга, удовлетворенно кивнул и приказал охране грузить добычу в летательный аппарат.

Спустя полчаса грузовой флайер вместе с жемчугом, охраной и магистром, улетел. А мы почему-то остались. И Шагим уже собирался звонить магистру, но появился флайер, который привез нас в это место. Все в порядке. Нас не бросили. Мы собрали вещи и полетели в «Эршвер», куда попали уже после полудня пятницы, как раз к тому моменту, когда студенты покидали стены академии.

Писать отчеты мне не надо. Этим займется Шагим. Оставаться в академии смысла не было, и я отправился в город. Привычно покружил по окрестным улочкам, проверился на наличие слежки и позвонил Герберту, взял такси и вскоре добрался до здания, в котором находилось детективное агентство «Багровая стража». Успел до закрытия и получил постоянный пропуск в Зону-2 с пометкой «аристократ», что давало мне привилегию появляться в городе Логарна в сопровождении свиты из двух человек. А когда вышел на улицу, как раз подъехал Герберт Тиша, который повез меня в поместье.

Вечер прошел спокойно. Ужин с семьей Край и разговоры на нейтральные темы, а потом я засел в кабинете, дабы разобрать текущую почту, которой оказалось немало. Распускаемые сбежавшим из столицы Алехо Маргитом слухи о том, что клан Северин вскоре возродится, стали распространяться и это вызвало ко мне заметный интерес в высшем обществе. Все закономерно. Так и должно быть. Особенно с учетом того факта, что некоторые аристократические семьи Тивера погрели руки на падении моего клана. А у этих семей есть враги и недоброжелатели.