— Что происходит?

— Я ухожу, — сказал Остин.

Слова прошли через нее рикошетом, ранив каждое место, куда попадали.

— Ты?

Он уставился на нее так напряженно, что это вызвало дрожь.

— Позвони мне, если я тебе буду нужен.

Час спустя Остин подумывал о том, чтобы взломать дверь в квартиру Кэрри. Ожидание ее звонка чуть не убило его. Он расхаживал по участку и загружал деревья в машины в состоянии, подобном зомби. Возможно, даже продал елку за доллар. Он не мог вспомнить, и на самом деле ему было наплевать.

Когда она наконец-то написала, он бросился через улицу. Игнорируя машину, что чуть не сбила его с ног, и крик Спенса, он мчался с одной только мыслью в голове: добраться до Кэрри так быстро, как это возможно.

Чуть больше этого выходящего из-под контроля поведения — и кто-то мог позвонить в полицию. Если бег и прыжки не сделали этого, тогда то, как он стучал в дверь Кэрри краем своего кулака, могло стать причиной, что соседи позвонят «911».

Дверь распахнулась, за ней Кэрри стояла, одетая в ту самую юбку с ужина, а ее рубашка теперь была не заправлена. И ничего другого. Пиджака и туфель не было. Он бросил быстрый взгляд на ее голые ноги и розовые ногти, прежде чем она щелкнула пальцами, заставляя его взгляд вновь вернуться к ее лицу.

Кэрри стрельнула в него своим обычным взглядом: «ты сошел с ума».

— Дай женщине пять секунд пройти по квартире, прежде чем вести себя, как вырвавшееся на свободу животное, и так тарабанить.

— Это маленькая квартира. — Для него оправдание имело смысл, но ее хмурый взгляд углубился.

— Я хотела перемен.

Остин хотел ее обнаженной и отсчитывал секунды до того, как сможет заполучить ее. Мужчина мог требовать только большего.

— Не для меня.

Остин увлек ее внутрь и толкнул дверь, которая закрылась позади него. Секундой позже он прижал её к стене, ее руки рядом с головой, а его губы оказались на ее губах. Вместо того, чтобы приручить зверя внутри себя, Остин выпустил его на свободу.

Он целовал ее со всем накопившимся внутри желанием. Горячий и долгий, глубокий и интенсивный. Его рот сталкивался с ней снова и снова, сначала мягко, потом жестко.

К тому моменту, когда он поднял голову, его дыхание стало затрудненным.

— Я скучал по тебе, так сильно.

Остин прошептал признание напротив ее губ, прежде чем перейти к ее шее и этому сладенькому местечку у основания горла. Когда она раздвинула ноги, он придвинулся между ними и теснее прижал ее к стене. С прерывистым вздохом она уронила голову набок, давая ему больший доступ, и он воспользовался этим. Он покусывал дорожку от края до края ее ключицы, чередуя нежные укусы мягкими поцелуями.

Ее голова стукнулась о стену, пока маленькие полувздохи, полустоны срывались с ее губ.

— Мы должны установить некоторые правила.

— Угу.— Он добрался до верха ее блузки, сдвигая ее в сторону своим носом.

Одна ее рука скользнула в его волосы.

— Остин.

— Позже. — Когда она медленно подняла свою ногу вверх по его голени, запутавшись пальчиками в материи, он схватил ее под коленкой и дернул ногу выше на свое бедро. Движение подтолкнуло ее юбку прямо на опасную территорию. Воспользовавшись преимуществом, он сдвинулся ниже и потерся своей эрекцией о ее трусики. Ее тепло распространялось даже сквозь его джинсы, когда он всем телом напрягся напротив нее.

— Да. — Ее пальцы прошлись по его плечам, сдвигая и вытягивая.

Остин отступил, позволив куртке упасть на пол. Ноготки царапали его через рубашку перед тем, как холодное дуновение воздуха коснулось его кожи. Отчаявшись ощутить ее руки всем телом, он предупредил мозг, что надо двигаться. Его губы оставили ее кожу только на время, достаточное для того, чтобы сбросить обе рубашки.

Потом ее грудь оказалась голой, а руки поглаживали его мускулы.

— Нам нужно сохранить объективное восприятие.

Остин понятия не имел, что она сказала. Слова стерлись в его голове, когда жар ритмично застучал вокруг них. Он хотел снять ее одежду, только кожа к коже.

— Мы можем поговорить после. — Его руки двинулись к ее юбке. Пальцы дрожали, когда он старался изо всех сил освободить крошечные белые пуговицы из петель. — Я обещаю.

Остин наклонился, прокладывая дорожку из поцелуев по только что обнаженной им коже. Кремовая нежность вершинок ее груди. Перечный аромат ее кожи из набора для ванны, что он подарил ей на прошлый день рождения. Все это кружилось вокруг него, пока не разбился его последний контроль.

Остин наклонился и, закинув ее вторую ногу вокруг своей талии, выровнял ее вес между стеной и бедрами. Без каких-либо усилий он отодвинулся, притягивая ее с собой. Подняв ее, он почувствовал, как ее тонкие руки обвивают его шею. Кэрри прижалась губами к его щеке, пока снова не нашла губы.

Пораженный робкой силой ее поцелуя, он остановился. Стоя посреди ее гостиной с колотящимся сердцем, он удерживал ее. Руки изогнулись на голых бедрах, когда язык скользнул в ее горячий рот.

Через несколько секунд она провела кончиком языка по его губам.

— Спальня.

Ей не пришлось просить дважды. У него будет сердечный приступ, если, как можно скорее, он не окажется внутри нее. Шесть месяцев без нее, с думами и воспоминаниями о ней, держали его в состоянии постоянного возбуждения. Даже когда он хотел бы возненавидеть ее, прорывалась потребность в ней.

— Остин. — Она положила ладони на его щеки. — Иди. Сейчас.

— Конечно.

Опустив пальцы под резинку ее трусиков, он прикоснулся к ней. Ощутил ее влагу, как и горячее дыхание, обдувающее его ухо.

Остин пошел быстрее. Его эрекция касалась ее трусиков с каждым шагом. Когда он ударился о дверной проем ее спальни, руки задрожали. Он мог держать ее так вечно. Пробиться под ее одежду, раздеть ее догола и поцеловать каждый дюйм.

Когда его колени ударились о кровать, он повернулся и сел. Она оседлала его, прижавшись к бедрам. В следующую секунду ее рубашка упала на пол.

Со щелчком он расстегнул ей лифчик. Сдвинув бретельки по рукам, обнажил ее грудь. Круглая, с тугими сосками, нежная и идеально подходит для его рук. Остин ласкал ее руками и ртом, облизывая, пока не добрался до ее соска.

— Сейчас. — Кэрри тянула его за волосы, пока он не поднял голову. — Ты прав, мы можем двигаться помедленнее позже.

Его губы накрыли ее, в то время как руки поднимали юбку на талию. Он перевернул ее на матрас, вжимая спину глубже в одеяло, пока его пальцы пробирались под трусики прямо к ее теплу.

С губами на ее груди и пальцами, скользящими в нее, он сумел поднять голову.

— В заднем кармане.

Ее затуманенные глаза не прояснились.

— Что?

— Презервативы.

Ее руки потянулись к нему, затем оказались на теле. Ладони погладили эрекцию прямо перед тем, как скользнуть и открыть пуговицы на джинсах. Одна за другой — напряжение, сдерживающее его эрекцию, ослабевало. Когда Кэрри дошла до последней, он выпал в ее руку.

Пальчики обернулись вокруг длины, и мозг у него взорвался. Остин попытался посчитать до ста назад и не смог вспомнить хотя бы число. Влага на пальцах подсказала, что она готова. Сильная эрекция убедила его в том, что он тоже.

Она просила «быстрее» и о том, чтобы «получить его».

Удерживаясь на одном локте, он потянулся вниз и стащил ее трусики. Остин стянул клочок материи вниз до ее коленей, перед тем, как она их сбросила. Потом он оказался сверху на ней, его эрекция прямо около ее входа.

Его мозг отметил разрывающийся звук, прежде чем она раскатала презерватив на нем.

Последнее прикосновение кончиков ее пальцев вызвало кипение внутри него. Устраиваясь между ее ног, он медленно проскользнул внутрь, смакуя давление, обхватившее его. Ее рот приоткрылся, когда он заполнил ее. Движения внутрь и наружу заставили ее схватиться за покрывало рядом с бедрами.

Вместо того чтобы установить устойчивый ритм и соблазнять ее, он выплеснул в нее все свое желание. Остин покачивался, двигая бедрами, и чувствовал, как ее мышцы сжимались и напрягались вокруг него. Комната заполнилась звуками и запахами их любви. Дыхание выходило из него гортанным стоном.