Я догадывалась, что его грызет изнутри. И однажды, где-то день на четвертый, не выдержала.

Проснулась ночью от дикой жажды. В последнее время мне постоянно хотелось пить, поэтому ночью я забирала бутылку с минералкой и ставила рядом с собой. Хан на это тревожно поглядывал и говорил, что найдет способ проверить мои анализы.

Так вот, он опять стоял у окна. И его поза… плечи напряжены, пальцы сжаты в кулаки. Сначала я испугалась и прошептала:

— Нас выследили?

И Хан моментально расслабился. Вот только что стоял как камень, а в следующую секунду стал выглядеть спокойно и едва ли не сонно.

Но женщин не проведешь!

— Нет, Ева, нас не выследили. Я просто проверял обстановку.

— Не ври, — проговорила сурово. — Каждую ночь по три часа изучаешь обстановку?

— На данный момент.

— Хан, что с тобой? Хотя нет, можешь не говорить. Я понимаю прекрасно.

Слезла с кровати и в одной футболке подошла к Хану. У него опять все мышцы были как камень. Я это ощутила, когда прижалась щекой к спине.

— Тебе сложно принять тот факт, что все, чему учили в эти годы, оказалось неважным, да? Винишь себя в предательстве?

На миг Хан закаменел еще сильнее, но почти сразу расслабился. Глухо проговорил, продолжая смотреть в окно:

— Сложно сказать, Ева. Но я никогда не думал, что окажусь по другую сторону баррикад. Я никогда не задумывался об обратной стороне. Да, фанатиком не был, относился ко многим вещам довольно скептически, но Вацлав порой именно за это меня и ценил. Говорил, что работать с горящим взглядом хуже, чем с холодной головой. Последние могут адекватно оценить обстановку. А сейчас я вообще не чувствую ничего. Хотя должен бы.

— В смысле о том, что ушел из Ордена?

— Да. Столько лет и… пустота. Я ничего к ним не чувствую. Вроде должен, но нет. Только усталость и желание увезти тебя подальше. А еще чувство, что сбросил с себя нечто тяжелое.

— Давай доведем все до конца, — ответила тихо. — Мне кажется, я найду ответ. Насчет вещей и исполнения желания.

— И что ты загадаешь? Если появится возможность?

— Чтобы все наладилось. Пока еще не придумала, какие подобрать слова, но я их найду. Хан…

— Иди спать, Ева. Просто иди.

— А ты опять будешь заниматься самоедством?

— Ну… через это надо пройти.

— Только недолго.

Я похлопала его по спине и продолжила:

— Хан, тебе надо спать, а страдать лучше днем. Вдруг нас найдут, а ты сонный. Я пошла в кровать, жду тебя там.

И честно ждала минут пять, пока не уснула. А проснувшись, поняла, что Хан спит рядом. И прижимает меня к себе.

А секса по-прежнему не было. Тут мой Инквизитор уперся всеми частями тела. Мол, сначала покажемся специалисту, когда он найдет способ, как это сделать, а там уже посмотрим.

— Мужчине вредно воздержание! — пыталась воззвать я к разуму, на что получила ответ:

— Мужчина в критических ситуациях способен помочь сам себе. Все. Тема закрыта.

— Женщинам в такое время надо очень много, хм, внимания.

— Ева!

Я молча уткнулась в монитор ноутбука, понимая, что рык означает — Хан доведен до предела.

Документы, документы, отчеты, фото. Видео я не включала, так как там были в основном пытки. Один раз посмотрела, и меня потом долго мутило.

— Хан, если мы поймем алгоритм работы вещей Дамаль, то я загадаю, чтобы Орден забыл про вещи, забыл про владелиц и так далее.

— Слишком масштабно. Думаешь, они на такое способны?

— Пока не думаю и не знаю, — пробормотала я, открывая очередной файл. — Оу, Хан, а это что?

Старинные письма на незнакомом языке. Оцифрованные и достаточно четкие.

Мой Инквизитор присел рядом и, чуть нахмурившись, пробежался взглядом по четким каллиграфическим строчкам.

— Забавно… где он это откопал? Я такого не видел. Могу поспорить, его никто, кроме Магистров, не видел.

— Что это?

— Письмо мадам Дамаль.

— Что?!

— Оно неполное, — продолжал Хан. — Хм, видимо его восстанавливали по частям. Очень много пропусков. Некоторые предложения обрываются на полуслове. Ты где его нашла?

Я торопливо открыла папку.

— Еще какой-то файл. Просто в блокноте.

Там была коротенькая запись, что обрывки писем были спасены во время пожара ателье мадам Дамаль.

— Вы знали, где ее ателье?!

— Сам в шоке, — пробормотал Хан. — Мы всегда считали, что ее дом разрушили очень давно. И ничего не нашли на том месте.

— Как видишь — нашли. Что там написано?

Хан молчал. И мне это не совсем нравилось.

— Эй, господин Инкви…

— Не называй меня так!

Он не закричал, но голос красноречиво мне сказал — кое-кто на пределе.

— Хан!

— Я больше не Инквизитор, Ева. Я потерял это звание, когда пошел против Ордена. Мать вашу! Ты знаешь, что там, моя удачливая девочка?

— Э-э-э, судя по эпитету, нечто полезное?

— У Дамаль была родственница, которой она собиралась расписать всю работу вещей. Но случился пожар, сама мадам исчезла, а ателье и квартира над ним превратились в головешки.

— Письма уцелели.

— Все бывает, — вздохнул Хан. — Судя по обрывкам, не сильно уцелели. Сама мадам Дамаль исчезла. Интересно, почему Магистры нам ничего не объясняли?

— А почему высшее руководство всегда имеет кучу скелетов в шкафах? Что там написано?

— Есть предметы, которые появились вне ее желания. Точнее, они родились в сознании… непонятно, много текста уничтожено. В общем, вещи, которые объединяют остальные. Э-э-э…

— Чокер! — воскликнула я. — Чокер, Хан! Ты читал про него?

— Записку? Да. И сейчас думаю, что да, он — одна из таких вещей. Так, еще тут написано… вот! Шесть вещей плюс одна такая вещь образуют волшебное число. Хм… странно. Черт! Тут же явно расписаны все комбинации, смотри! Вот: две пары перчаток и платок — при сильном стрессе возможен скачок во времени!

— Ого!

— А если к ним добавить особую вещь, то можно выбирать, куда именно скакнуть. Ева…

— Что там еще?

Хан покачал головой:

— Увы… обрывки, сплошные обрывки. Но шесть вещей и особая вещь могут исполнять желание. Дальше все…

— Шесть вещей, — простонала я, — а у меня осталось пять. Перчатки исчезли. Там ничего об этом не написано?

Хан покачал головой, потом предположил:

— Возможно, в этом есть логика. Слишком много используется энергии. Знаешь, почему Орден боится вещей Дамаль? Они явно обладают неким разумом. Смотри, собери шесть вещей, найди особую — и вуаля, можно загадывать направо и налево. Чересчур, не находишь? Видимо, потому в такой комбинации одна из вещей становится одноразовой.

— У нас пять вещей плюс чокер.

— М-да, — промычал Хан и спросил: — Ты как? Я смотрю, вещи Дамаль лежат наготове, но их не надеваешь, как мы зашли в дом.

— На фиг они мне здесь? И да, меня не тянет к ним. Так, легкое желание потрогать, и все. Хан, если найти…

— Исключено! Ты отсюда не выйдешь без крайней нужды.

— Но сейчас…

— Ева, — мягко перебил он меня, — вещи Дамаль можно достать и по-другому. Я попробую все рассказать Богдану.

— Палачу?!

— Моему другу.

— Вацлава ты тоже считал своим едва ли не родственником!

Хан отчетливо скрипнул зубами, но сдержался. Лишь процедил:

— Насчет него я никогда не обольщался. Да, уважал, да, в какой-то мере восхищался и был за многое благодарен. Но всегда держался в границах разумного. Ты думаешь, я стал бы связываться сейчас с Богданом, будь у меня хоть капля сомнения? Ева, ты серьезно?

Я посмотрела на его лицо, сжатые губы и примирительно протянула руку. Пальцем провела между сдвинутыми бровями.

— Я тебе верю.

О чем Хан разговаривал с Богданом, я спрашивать не решилась. Мой, теперь уже бывший Инквизитор, вышел во двор и бродил там почти два часа. Под снегопадом, без шапки! Горячий мужчина. Я же следила за ним из окна. Как он шагал туда-сюда по тропинке, как то и дело взмахивал рукой или смахивал с плеча снег. А внутри все почему-то сжималось.