Эзотерические учения — это восстание против существующей Культуры, стремление полностью разрушить реальность «Я» («эго»), взорвать привычные представления о жизни и смерти, поставить на их место… А что, собственно, поставить на их место, кроме отрицания существующей культуры и ориентации на Дух, Благо, Свет? Безусловно, страх перед смертью исчезает, если переосмысляется само понятие смерти, размонтируются обычные реальности. Но не возникают ли при этом другие, не менее сложные вопросы, например, зачем жить, как жить, можно ли жить вне культуры и т. п. Но даже если эти вопросы и не возникают, человек, оказавшийся, как он и хотел, вне культуры, сталкивается в своей жизни с многими проблемами (чего он уже вряд ли желал). Разрешение этой проблематичности двояко: добровольный уход из жизни (например, в Нирвану) или уход в эзотерический мир, т. е. в идеальную культуру. В первом случае — это вариант самоубийства, во втором — культивирование жизни в чисто семиотическом аспекте.

Уход в эзотерический мир, как мы показали, — это подчинение жизни эзотерическому учению (знанию), совпадение жизни и знания. Но разве такое совпадение — не идеал духа? Ведь в идеале дух стремится полностью подчинить себе чувственность и активность человека, только в этом случае он приобретает полную свободу. Однако при такой свободе может пострадать и сама жизнь, поскольку нарушается равновесие между естественными и. искусственными аспектами жизни, между реальными взаимодействиями элементов и их идеальными выражениями в знаках. Жизнь, вероятно, тогда не страдает, не превращается в свою противоположность — нежизненность, когда самосознание и означение не только определяют активность и чувственность человека, но и следуют за ними. В эзотерических системах активность и чувственность человека полностью перестраиваются под идеальные образы и схемы. В результате разрываются связи данной отдельной жизни с другими, теряется ощущение и понимание жизни других и всего целого. И хотя данная отдельная жизнь реализует полную свободу духа, полностью отвечает идеалу и в рамках этого идеала совершенна, в целом жизнь и дух ослабевают.

Вероятно, совершенствовать свою жизнь можно лишь в культуре, лишь повернувшись лицом к другим людям, укрепляя духовную связь с ними. Эзотерическое учение, не учитывающее реальную жизнь, исходящее из чисто идеальных требований Свободы, Любви, Творчества, Света, вероятно, работает против жизни, поскольку навязывает ей нежизненные схемы и образы. Возвышенные намерения в данном случае не улучшают жизнь, а реально ослабляют ее. Эзотериков, вероятно, подводит чувство «исторического нетерпения», невозможность жить обычной жизнью, зачарованность духом. Они предпочитают жить по формуле «или все или ничего»: все — это экстатические переживания, высший подъем духа, парение души, вечный праздник.

Современный человек живет по принципу «ничего не проходит»; он несет в себе, боясь расплескать, и свое детство, и юность, и зрелые годы, оставляет место и для своей будущей жизни. Его самосознание не только собирает прежние прожитые им состояния, но и формирует, «подстраивает» под них текущую жизнедеятельность. Страх смерти во многом является страхом исчезновения этой константности личности. Однако есть ли она на самом деле, не иллюзия ли это? В детстве ребенок вообще не личность. Его переживания и чувства практически не фиксируются, не запоминаются, кроме того, они столь отличны от последующих, что можно сказать: ребенок — существо совершенно особое; его семиозис только формируется. Подросток тоже не константен, он неоднократно меняет и перестраивает «образы себя», его чувственность и активность неустойчивы. С формированием личности развитие человека стабилизуется, однако и здесь константность и определенность сохраняются только на уровне самосознания, на уровне «образов себя». Наши чувства и эмоции, ощущение себя и мира устойчивы лишь некоторое время, затем они меняются, умирают, уступая место другим. Человек как психическое, чувственное существо умирает и рождается в течение всей жизни неоднократно. Только в плане самосознания верен принцип «ничто не проходит», в конкретной жизни, наоборот, «все проходит, ничто не остается неизменным».

Человеческая жизнь конечна, но это означает лишь то, что она ограничена этой конечностью, не распространяется за ее пределы. Томление духа и страх перед смертью возникают именно из-за абсурдного желания бесконечной жизни при одновременном понимании конечности индивидуального бытия. В свою очередь, ограничение жизни предполагает ее особую организацию, особое качество. Человек не может рассчитывать на вторую и третью жизнь, не может оставлять что-то на потом. Когда жизнь кончается, никакого потом для данного человека нет. Жизненные планы, идеал жизни сразу должны учитывать ее конечность. В идеале к концу жизни человек должен полностью реализовать, воплотить эти планы и тем самым освободиться от них, стать «пустым» (как в Нирване). В конце жизни, как в точке, должны сойтись два процесса: завершение всех планов и замыслов человека и завершение работы по поддержанию его физических сил. В этом идеальном случае человек не испытывает страха, не сожалеет о прожитом, он продолжает жить, рассматривая последние свои годы как подарок судьбы. Так, по рассказам, и умирали старики и старухи в сохранившихся старых селах. Они работали почти до самой смерти, не болели и к 60–70 годам осуществляли все, что задумали (создавали семью, хозяйство). Почувствовав в 80–90 лет приближение смерти, они тихо угасали в течение нескольких дней, предварительно попрощавшись со своими родными и друзьями. Их смерть была безболезненна, светла и спокойна.

Человеческая жизнь бесконечна, поскольку наше сознание (дух), пока человек жив, никогда не угасает. Когда же человек умирает, он не может пережить и осознать смерть из-за отсутствия чувственности и сознания. Поистине, когда мы есть, смерти нет, когда же смерть пришла, нас уже нет. Человеческая жизнь вечна, поскольку духовна. Мы постоянно влияем на других людей, заражаем их своей жизнью. И каждый человек, как дух, уходит жить в будущее в других людях. Иное дело, какой это дух — светлый или темный, увеличивает он Благо или способствует Злу.

Лично у меня с определенного времени (во всяком случае, мне так кажется) нет страха перед смертью. Я знаю, что жизнь конечна и конец может быть в любой точке (как сказано в одной дзэнской мудрости: «ничего не жди и будь готов ко всему»); что бесконечная жизнь — это лишь повторение (продолжение прошлого в будущее); что я умираю постоянно и этого не избежать; что мои переживания и личность предопределены; что я прожил уже не одну жизнь; что моя жизнь не так уж важна для других; что сон без конца и сновидений меня не страшит, так как там меня не будет; что смерть — это прыжок в неизвестное (а вдруг там будет что-то необычное?); что вряд ли можно выдержать вечную жизнь; что все, что я сознаю, включая и смерть, не более чем мои реальности, моя жизнь.

Третья тема — о смысле и назначении жизни. Есть ли в жизни смысл, назначение? У кого-то есть, а у кого-то и нет. Жизнь осмыслена, имеет назначение у того, кто свою жизнь сознательно определяет, делает, кто видит в ней смысл, вносит его. Но естественно возникает вопрос, какой смысл следует вносить в жизнь, на какой идеал ее ориентировать? Кое в чем я уже исповедовался. Я сторонник полной, активной жизни, несущей радость, удовлетворение. В принципе я против страданий, хотя и понимаю, что полноценная жизнь без них невозможна. Я сторонник равновесного бытия, такой жизни, которая не разрушает человека, не ставит его на грань катастрофы. Но реальная жизнь время от времени испытывает нас на прочность, подвергает нас предельным испытанием, и к ним нужно быть готовым. Поэтому мне близок идеал бойца, воина, однако поле брани в моем понимании лежит не на чужой территории, а во мне самом и противник — не другой человек, а я сам, моя личность, сопротивляющаяся изменению.