Свою и чужую жизнь я понимаю как ценность, дар. Вслед за Альбертом Швейцером я благоговею перед всякой жизнью и ставлю ее выше всего: выше свободы, творчества, света и т. п. Мне чужд, непонятен лозунг: «Свобода или смерть». Вспоминаю, как один американский генерал во время войны во Вьетнаме говорил по телевидению: «Или мы освободим их для свободы, или уничтожим всех до одного».

Я считаю, что моя жизнь лишь отчасти принадлежит мне, она принадлежит моим родным, моему народу, моей культуре, всем людям. Поддержание своей жизни для меня нераздельно связано с поддержанием жизни других людей, моя жизнь не должна разрушать и угнетать жизнь других. Мое счастье (если можно вообще говорить о счастье) недостижимо без счастья всех остальных людей на земле.

Жизнь в моем понимании — весьма сложное явление. Это и моя жизнь, и жизнь других людей, и жизнь духа (культуры). Гармония требует равновесия этих начал: культура не должна порабощать личность (меня); я не могу игнорировать дух и других людей; люди должны уважать суверенитет и свободу моей личности. Живя в духе (в культуре), человек одновременно зависит и не зависит от него. Он действительно должен смотреть на себя как на существо, культурно обусловленное, искусственное. Распредмечивание наших представлений, на мой взгляд, — необходимый момент современной жизни. Жизнь есть постоянство, устойчивость и преобразование, изменение, делание самого себя. Жизнь естественна, спонтанна и искусственна, произвольна. Смысл жизни в поддержании традиции и в не меньшей степени — в разрыве в ней. Смысл жизни в поисках жизненного, человеческого начала, в расширении, испытании его и одновременно в возвращении к нему. Жизнь произвольна, недетерминирована, как свобода, и, как свобода, она постоянно приводит себя на грань самоубийства, превращает в нежизненность, а человека — в нечеловека (демоническое существо). С одной стороны, жизнь — произвольность и испытание, страсть и влечение, с другой — разум, осознание, оценка, обуздание, изменение. Свобода движет жизнь, одновременно разрушая ее. Разум задерживает, изменяет это движение, восстанавливая жизнь в своих правах. Нужно стремиться к полноте своей жизни, но не любой ценой; важно обращать внимание на последствия своих действий, следить, чтобы человеческое, жизненное в нас укреплялось, торжествовало, а не угнеталось.

Диалектика реальной жизни, таким образом, в органичном сочетании постоянства и изменения, свободы и разума, творчества и ограничения. Каждый шаг свободы, новые завоевания духа (новые возможности существования) должны корректироваться разумом и ограничением свободы (иногда даже отказом от достигнутого). Каких бы высот цивилизации и техники человек не достигал, он должен следить, чтобы всегда цвели и плодоносили такие исконно человеческие сущности, как любовь, радость жизни, сострадание, сочувствие, поддержка.

Пафос жизни, с моей точки зрения, в ее поддержании, культивировании; в осознании и понимании всего сущего, в охвате мыслью, переживанием и себя, и другого, и мира, своей свободы и одиночества, своей определенности и произвольности. Жизнь как духовное начало совпадает со всем, что мыслится, чувствуется, переживается. Чтобы не быть погребенной под руинами современной цивилизации, жизнь должна постоянно возрождаться и обновляться. Механичности и однообразию нашей жизни должны противостоять праздник и карнавал, безопасности и комфорту — поиск и изменение, отсутствию тайны — тайна, единственности реальности — многообразие реальностей, нежизненности — жизнь во всех ее формах.

Здесь можно поставить точку, и в отношении темы эзотерических учений я ее ставлю. Хотел бы еще сказать лишь одно. Опыт мирского эзотеризма показывает, что вполне возможен разумный компромисс между миром горним и дольним, между обычной культурой и эзотерической. Можно быть вполне трезвым и земным человеком, вспомним, например, А. Швейцера, и в то же время жить, ориентируясь на идеальные и трансцендентальные ценности. Последнее только воодушевляет и придает смысл и энергию каждодневной прозе жизни. Не только можно, но и нужно идти эзотерическим путем, оставаясь в культуре, не отвергая ее реалий. С некоторой точки зрения, и религиозный, и эзотерический человек — человек частичный, спрятавшийся от жизни один на груди Бога, другой — в эзотерическом мире. Оставаться в культуре сегодня означает следующее: человек сможет полноценно реализовать себя в жизни, он сохранит свои силы, энергию и здоровье в течение всей жизни, он ограничит свои желания и любопытство теми пределами, которые не ставят под угрозу жизнь на земле, он будет стремиться к ответственности за свою жизнь, за жизнь своих близких, за жизнь вообще, он подготовится к испытаниям и неоднократному преодолению себя, имея в виду кризис культуры и личные кризисы. Но при этом необходим подход к себе как к полю для работы, что предполагает выращивание и проращивание в себе новых реалий, преодоление в себе сопротивления, выстраивание плана и сценария психотехнической работы, рефлексию происходящих изменений, вообще «умное делание» себя, но не в отчужденном, внешнем для нас действии, а в выявлении нашей собственной потенции к изменению и преображению, в помощи ей извне, в поддержке ее разумом и энергией. Нужно исходить из того, что в конце пути, т. е. духовной работы над собой, лежит преображенный мир, наша собственная преображенная природа. И хотя конца этого пути мы можем никогда не достичь, мы должны идти по нему, реализуя наше человеческое предназначение.

Нетрудно заметить, что все изложенное не претендует на истину и не является эзотерическим знанием. Это мои собственные представления о жизни, мои размышления о проблемах, волнующих эзотерическую мысль. Как частный взгляд они ни к чему не обязывают, кроме уяснения и понимания, и лишь к этому я стремлюсь.

СИНИЙ ДРАКОН И СИНИЕ ЕЛИ, БЕЛАЯ ЛОШАДЬ В БЕЛОЙ МЕТЕЛИ, КРАСНОЕ ПЛАМЯ В РОЗОВОЙ ПАСТИ, БЕЛАЯ ГРИВА В БЕЛОМ НЕНАСТЬЕ.

СИНИЙ ДРАКОН ДОЕДАЕТ СВОЙ ХВОСТ, БЕЛАЯ ЛОШАДЬ ВСТАЛА НА МОСТ, СКОРО УДАРИТ СЕРЕБРЯНЫЙ ЗВОН, БЕЛАЯ ЛОШАДЬ ПОМЧИТСЯ В ЗАГОН.

ЕСЛИ ПОЗДНИМ ВЕЧЕРОМ СМОТРЕТЬ НА БЕЛОЕ ПОЛЕ, ОНО КАЖЕТСЯ ГОЛУБЫМ.

ОДИН ГОД КОНЧАЕТСЯ, ДРУГОЙ ПРИХОДИТ.

ТАК БЫ ВСЕГДА.

1. Ветхий Завет. СПб., 1904.

2. Новый Завет. М., 1976.

3. Апокалипсис Петра (В книге Рановича А. Б. «Первоисточники по истории раннего христианства»). М., 1933.

4. Евангелие Фомы (В книге «Античность и современность»). М., 1972.

5. Свенцицкая И. С. Тайные писания первых христиан. М., 1980.

6. Трофимова М. К. Историко-философские вопросы гностицизма. М., 1979.

7. Блюм Антоний. Школа молитвы (перевод с английского). Лондон, 1970.

8. О цели христианской жизни (Беседа преп. Серафима Саровского с Мотовиловым). Сергиев Посад, 1914.

9. Муди Р. Жизнь после жизни. Нью-Йорк, 1978 (пер. с англ. 1980 г.).

10. Святая плащаница. Лондон, 1977 (пер. с анл, 1979 г.).

11. Зайцев В. К. Кончина века (рукопись). 1980.

12. Льюис К. С. Письма Баламута и Баламут поднимает бокал (пер. с англ.).

13. Дхаммапада. М., 1960.

14. Ольденберг Г. Будда, его жизнь, учение и община. М., 1905.

15. Джон К. Лилли. Центр циклона (пер. с англ. 1977–1978 гг.),

16. Ромен Роллам. Жизнь Рамакришны. Жизнь Вивекананды. Л., 1936,

17. Бхагаван Шри Раднеш. «Тантрическое видение» (беседа о «Царской Песне Сарахи»), «Величайший танец», Пуна, Индия, 1977, 1979 (перевод).

18. Мигель Леон-Портилья. Философия Нагуа. М., 1961.

19. Уотс. Путь Дзэна. США, изд. «Пингвин», 1966 (пер, с англ. 1974 г.).

20. Судзуки Дайсетсу. Основы Дзэн-буддизма. Нью-Йорк, 1956 (пер. с англ, 1959 г.).

21. Кришнамурти Джон. Единственная революция (пер. с англ.). 1971.

22. Записные книжки Кришнамурти (пер. с англ.). США, 1976.

23. Эванс-Венц В. И. Тибетская йога и тайные доктрины. Лондон. 1958.

24. Штейнер Рудольф. Очерк Тайноведения. М., 1916.