Но все-таки… она чувствовала себя в ударе. Она все так же была уверена в удаче, когда пуля пробила ее верхнюю губу, разбила зуб, прорвала трахею и разворотила огромное выходное отверстие в затылке.

Пуля расплющилась о кирпичную стену здания, возле которого она упала, убитая наповал.

Пуля была от «Ремингтона-308».

Гарри Уолач жил или чаще всего бывал в одной компании с проституткой по имени Бланш Леттиджер - той самой женщиной, которая была убита вечером тридцатого апреля. Полиции не составило труда найти его. Все знали дружка Бланш. Его забрали на следующее утро в бильярдной на Сорок первой Северной, привели в комиссариат, усадили и начали задавать вопросы. Он был высокого роста, хорошо Одет, с седеющими висками и проницательными зелеными глазами. Он попросил у инспекторов разрешения закурить, зажег пятидесятицентовую сигару и, когда Карелла заговорил, преспокойно устроился поудобнее на стуле, снисходительно улыбаясь.

- Чем ты зарабатываешь на жизнь, Уолач?

- Биржа.

- И во что помещаешь капитал? - спросил Мейер.

- Акции, недвижимость… Все в таком духе.

- Какая сегодня котировка у Эй-Ти-Ти? - спросил Карелла.

- У меня нет этих акций.

- А какие есть?

- Так сразу и не вспомню.

- А маклер у тебя есть?

- Да.

- Его имя?

Он сейчас в Майами, отдыхает.

- Тебя не спрашивают, где он. Тебя спрашивают, как его зовут.

- Дейв.

- Дейв, а дальше?

- Дейв Миллас.

- Где он остановился в Майами?

- Не имею ни малейшего представления.

- Хорошо, Уолач, - сказал Мейер. - Что ты знаешь об этой женщине - Бланш Леттиджер?

- Бланш… как?

- Хочешь нас поводить за нос? А, Уолач? Так, что ли?

- Нет, уверяю вас, это имя мне незнакомо.

- Неужели! Бланш, Леттиджер. Ты живешь вместе с ней на Кэлвер-авеню, в квартире шесть «б», снятой на имя Фрэнка Уолача, и живешь ты там уже полтора года. Теперь это имя тебе что-нибудь говорит?

- Не знаю, о чем это вы.

- Стив, может, это он ее пришил?

- Начинаю думать, что так.

- О чём вы говорите? - спросил Уолач, которого все эти разговоры, по-видимому, оставляли равнодушным.

- Зачем ты пытаешься нас провести, Уолач? Думаешь, мы интересуемся таким дешевым сутенером, как ты?

- Не понимаю, о чем вы говорите, - с достоинством произнес Уолач.

- Нет? А как ты сам называешь свое ремесло?

- Не так, как вы.

- Как это мило, - сказал Мейер, - он не хочет пачкать свой хорошенький ротик сердечком такими словами, как «поганый сутенёр». Послушай, Уолач, ты нам надоел. Если хочешь, чтобы мы тебе это дело навесили, не беспокойся - нет ничего легче. Подумай лучше о своем здоровье. Все, что нам от тебя нужно, - это сведения об этой бабе.

- Какой?

- Ах ты сволочь! Той, которую вчера убили. Да ты человек или нет, дерьмо поганое?!

- Я не знаю никакой такой женщины, - упорно стоял на своем Уолач. - И убийство вы мне не навесите. Знаем мы вас! Ищете фраера, да я не из таких!

- Мы не ищем фраера, - сказал Карелла, - но раз уж ты об этом заговорил, то в принципе это неплохая идея. Как ты думаешь, Мейер?

- Почему бы и нет? - ответил Мейер. - Почему бы и не он? Мы тебе так навесим, что потащишь как миленький. Где ты был вчера вечером, Уолач?

- Вчера вечером? В котором часу? - спросил Уолач, не теряя спокойствия и попыхивая сигарой.

- Когда была убита эта женщина.

- В котором часу и какая женщина?

- Около половины шестого. Где ты был?

- Я обедал.

- Так поздно?

- Я поздно обедаю.

- Где?

- У «Ремблера».

- Где это?

- В городе.

- Где в городе? Послушай, Уолач, если тебе хочется, чтобы мы с тобой по-другому поговорили, то так оно и будет.

- Валяйте, доставайте дубинки, - сказал Уолач спокойно.

- Мейер, - сказал Карелла, - достань дубинку.

Мейер пересек комнату, открыл ящик стола, вытащил оттуда шестидесятисантиметровую дубинку и, постукивая ею по руке, вернулся к Уолачу, спокойно наблюдавшему за ним. Все сохраняли полную невозмутимость.

- Ты этого хочешь, Уолач? - спросил Мейер.

- Вы, может, думаете, что напугали меня? - спросил Уолач.

- С кем ты обедал?

- Один.

- Дубинка не нужна, Мейер. Он сам себя загнал в ловушку.

- Это только ты так думаешь, приятель. Хозяин узнает меня.

- Может быть, удастся заставить его передумать? - заметил Карелла. - Не забывай, мы ищем фраера. Ты что же, думаешь, что какой-то трактирщик нам помешает?

- Он подтвердит, что я там был, - сказал Уолач, но в его голосе уже не было прежней уверенности.

- Честное слово, я на это надеюсь, - сказал Карелла. - А пока суд да дело, мы тебя задержим и предъявим обвинение в убийстве, Уолач. Мы не скажем сразу, что ты сутенер. Прибережем до суда. На присяжных это производит чертовски сильное впечатление.

- Послушайте, - сказал Уолач.

- Да?

- Что вы от меня хотите? Я ее не убивал, и вы это знаете.

- Тогда кто ее убил?

- Какого черта! Откуда я знаю?

- Ты ее знаешь?

- Конечно, я ее знаю. Как же иначе?

- А говорил, что нет.

- Уж и пошутить нельзя! Я ведь не знал, что все так серьезно. К чему такой шум?

- Как давно ты ее знаешь?

- Около двух лет.

- Она уже тогда была проституткой?

- Вы все-таки хотите меня впутать? Откуда я знаю, чем она занималась? Я зарабатываю на жизнь, понемногу играя на бирже. Я жил с ней, вот и все. А чем уж она занималась, это ее дело.

- Ты что, не знал, что она девка?

- Нет.

- Уолач, - сказал Карелла, - тебя возьмут под стражу и предъявят обвинение в убийстве, потому что ты врешь, и на это очень противно смотреть. Так что, за неимением лучшего, удовлетворимся тобой. Ты этого хочешь, Уолач? Или ты все выложишь начистоту, и в этом случае будем считать, что ты честный гражданин, а если и занимаешься сутенерством в свободное время, то это так, случайно. Что скажешь?

Уолач долго молчал, потом произнес:

- Она уже была проституткой, когда мы познакомились.

- Два года назад?

- Да, два.

- Когда ты ее видел в последний раз?.

- Позавчера ночью я домой не возвращался. И вчера меня там не было. Днем я ее не видел.

- В котором часу ты ушел из дома накануне?

- Около восьми.

- Куда ты пошел?

- В город. На Риверхед.

- Для чего?

Уолач вздохнул:

- Сыграли партию в картишки. Вас это устраивает?

- Бланш была в квартире, когда ты уходил?

- Да.

- Она тебе ничего не сказала?

- Нет. Она была в комнате с клиентом.

- Это ты ей его привел?

- Вот именно, - сказал Уолач.

- Расскажи нам о Бланш.

- Что вы хотите знать?

- Сколько ей было лет?

- Она говорила, что тридцать пять, но на самом деле ей было сорок один.

- Откуда она? Из каких?

- Откуда-то со Среднего Запада. Оклахома, Айова - почем мне знать. Какая-то дыра.

- Когда она сюда приехала?

- Давно.

- Когда, Уолач?

- До войны. Я не могу точно сказать. Если вам нужна ее подробная биография, поищите в другом месте. Я ее не так уж хорошо знал.

- Зачем она сюда приехала?

- Учиться.

- Где?

- В университете, конечно.

- В каком?

- Рэмси.

- Она там долго оставалась?

- Не знаю.

- Как она стала проституткой?

- Не знаю.

- Ее родители живы?

- Не знаю.

- Она была замужем, разведена, не знаешь?

- Не знаю.

- А что же ты знаешь, Уолач?

- Я знаю, что она была старая и жалкая девка, и возился я с ней только из человеколюбия, ясно? Я знаю, что она была грязная пьянчужка, зануда и самым лучшим для нее было получить пулю в лоб, что и случилось. Понятно? Вот что я знаю.

- Ты отличный парень, Уолач.

- Спасибо, я вас тоже обожаю. Чего вы от меня хотите? Она бы сдохла на тротуаре еще год назад, если бы я не нашел ей крышу. Я был с ней великодушен.