— Нет? — смутилась Эми. — Я просто так подумала, потому что мы в Австрии… А какой тогда?

По правде говоря, их отель в Зальцбурге был далеко не из лучших. А Дэну вообще казалось, что здесь специально вкручивали самые тусклые лампочки, только чтобы гости не замечали обшарпанных стен у себя в комнатах. Компаньонка прищурилась:

— По-моему, это итальянский, но я его не знаю.

Дети в недоумении уставились на Нелли. Впервые за все время их компаньонка не смогла быть их переводчиком.

— А откуда ты тогда знаешь, что это итальянский? — спросил Дэн.

— Он очень похож на испанский. И еще это слово: «Venezia». Это, должно быть, Венеция, а она в Италии.

— Тогда Моцарту было четырнадцать лет. Дэн, помнишь экскурсию по музею? В этом возрасте он как раз гастролировал по всей Европе вместе со своим отцом.

— Значит, получается, что это афиша восемнадцатого века с рекламой концерта Моцарта? — догадался Дэн.

— В Венеции, — уточнила Эми, — где и должен быть спрятан наш ключ.

— Я всю жизнь мечтала побывать в Венеции. Говорят, это самый романтичный город в мире.

— Как мило! Одно плохо — единственный твой кавалер, египетский мау, сидит на голодной диете.

— Все ж лучше, чем одиннадцатилетний троглодит.

Дорога в Венецию заняла более пяти часов. Сидя с Саладином на заднем сиденье, Дэн чуть не сошел с ума. Начать с того, что он не был поклонником длинных автомобильных прогулок, а тут еще кот, который выводил его из себя тем, что вообще ничего не ел. Это было ужасно. Саладин был единственным, что у них осталось от бабушки, и они были просто обязаны правильно следить за ее любимцем.

Ко всему прочему, Эми всю дорогу читала Дэну лекцию о том, какое большое значение в их жизни имеет это состязание и сколько всего поставлено на карту.

— Ты все время шутишь, Дэн! Пора уже повзрослеть и серьезнее относиться к жизни!

— Серьезнее? — передразнил ее Дэн. — Да мы по уши в серьезности! Наоборот, нам не хватает легкости! Да если ты только и будешь делать, что думать о том, как важно быть серьезным, то не заметишь следующего ключа даже у себя под носом!

— Прекратите сейчас же! — рассердилась Нелли. — Я из-за вас чуть в канаву не съехала! Они тут гоняют со скоростью света на этих автострадах!

— Ты сама едешь по обочине со скоростью света! — парировал Дэн.

— Я серьезно! Пока я ваша няня, — она гневно взглянула на Дэна, — и компаньонка, я не позволю вам ссориться. Я могу выдержать любой идиотизм, я могу выдержать ваших подлых родственничков, я даже могу выдержать, когда вы пропадаете где-то по несколько часов подряд. Но я ненавижу ссоры. Понятно? Вы в одной команде. И извольте вести себя достойно.

— О-о-о! — Дэн зло уставился в затылок своей сестры. Но Эми даже не замечала, что они снизили скорость. Она все еще, начиная с итальянской границы, изучала концертную афишу. — Что ты делаешь? Впитываешь итальянский путем погружения?

— Я не понимаю. Здесь написано еще одно имя. Кто такой Фиделио Ракко?

— Еще один музыкант? — предположила Нелли.

— Моцарт выступал только со своей сестрой. Я нигде не читала, чтобы они концертировали еще с кем-то.

— Ну, если его имя стоит на афише, то, может быть, этот парень Ракко был типа промоутера или спонсора?

— Пожалуй, ты прав. Только не такой промоутер, как сегодня. В старые времена музыкантов приглашали в богатые дома, где они давали частные концерты. Возможно, Фиделио Ракко принимал у себя дома Моцарта и Наннерль. Интересно, можно ли найти его адрес?

— Нет проблем. В телефонном справочнике 1770 года. Легко.

— И все-таки, мы в Италии! — напомнила им Нелли. — Это страна легких воздушных пирожных. Тирамису, м-м-м… Надо будет съесть кусочек. Наш выезд, — добавила она, съезжая с хайвэя мимо огромного плаката, гласящего: «VENEZIA».

Они выехали на широкое шоссе и пристроились за телевизионным фургоном со знакомым логотипом.

— Смотрите, «Евротейнмент ТВ», — заметил Дэн. — Это же та самая компания, что устроила в Вене всю эту показуху вокруг Йоны.