— Слава богу, этому конец. У Бэна Франклина хотя бы были разные прикольные изобретения, а этот парень целыми днями только и писал музыку. Пойдем отсюда, Эми, мне нужен глоток свободы.

— Нам пора в гостиницу. Вдруг Нелли все-таки удалось накормить Саладина?

— Знаешь, я думаю, нам надо продать какое-нибудь бабушкино украшение и купить Саладину на эти деньги красного окуня.

— Хорошо, хорошо, не будем трогать ожерелье, продадим что-нибудь другое, — поспешил успокоить ее брат.

— Я не об этом. В подвале ведь осталась библиотека Моцарта!

— Эми, прошу тебя, не делай этого! Ты хочешь найти противоядие от скуки в еще большей скуке!

Они спустились по темной лестнице и оказались в небольшой мрачной комнате. Поразмыслив немного, Дэн решил, что Эми, в конце концов, была права, ведь свои самые главные открытия они сделали именно в библиотеках. И потом, если они там что-нибудь найдут, получится, что он не зря страдал все это время.

Библиотека оказалась не совсем обычной. На столе стоял единственный компьютер двадцатилетней давности, в котором находился весь перечень материалов. Чтобы получить нужную информацию, нужно было сделать запрос и передать его библиотекарше, которая выглядела так, словно сама была бабушкой Моцарта.

Пока дети дожидались своей очереди, Эми занялась компьютером. Переключив язык на английский, она набрала KV-617 и имя Бэна Франклина. Не найдя ничего нового, она перешла к биографии Моцарта. И тут она впервые обнаружила имя Марии Анны «Наннерль» Моцарт.

— Представляешь! У Моцарта тоже была старшая сестра!

— Мои ей соболезнования, — зевнул в ответ Дэн.

— Кажется, я припоминаю, что Грейс мне что-то о ней рассказывала. Ну, конечно! Она была такой же одаренной, как и Моцарт, но с ней не занимались и не устраивали для нее выступлений, так как она была девочкой. — Она стала листать дальше. — Дэн! Оказывается, здесь хранится оригинал ее личного дневника!

Дэну все это уже давно начало действовать на нервы. Конечно, у Эми всегда были более близкие отношения с бабушкой, но все равно его каждый раз раздражало, когда она вспоминала, как много у них с Грейс общего.

— Мне кажется, мы ищем что-то о Моцарте, а не о его сестре.

— Но если Моцарт был Кэхиллом, то, значит, и Наннерль была Кэхилл, — заметила Эми. — Дело не в этом. Понимаешь, все, что мы с тобой сейчас увидели, останется в твоей памяти каким-то смутным воспоминанием, а в моей голове сохранится каждая подробность, каждая мелочь. Что, если и Моцарт с Наннерль были такими же, как мы с тобой?

— Приехали. Значит, ты хочешь сказать, что Моцарт был полным идиотом и я такой же?

— Ну почему сразу идиотом? Просто у мальчиков и девочек голова устроена по-разному. Я просто уверена, что Наннерль записывала в своем дневнике то, чего Моцарт никогда бы даже не заметил.

Она быстро заполнила заявку и передала ее библиотекарше. Та в свою очередь с удивлением воззрилась на двух детей:

— Но этот дневник написан от руки и на немецком языке. Вы, дети, умеете читать на немецком?

— Н-н-ну… — начала мямлить Эми.

— Нам необходимо его увидеть, — бойко ответил Дэн.

Когда, шаркая своими библиотечными тапочками, строгая дама скрылась за шкафами, Дэн прошептал:

— А вдруг там будет что-то вроде зашифрованных посланий и рисунков Франклина?

Эми пришлось с ним согласиться, ведь, в конце концов, что-то все же лучше, чем ничего.

Им показалось, что прошло уже довольно много времени, а старушки все не было видно. Вдруг они услышали какой-то сдавленный крик, и в комнату белее снега, с глазами огромными, как блюдца, вбежала старушка-библиотекарша.

Дрожащими руками она набрала какой-то номер и страшным голосом быстро заговорила по-немецки, из чего дети поняли только одно слово — polizei.

— Это значит «полиция», — перевела Эми.

— Ты думаешь, она как-то догадалась, что нас разыскивают социальные службы Массачусетса?

— Да откуда? Она даже не знает, как нас зовут.

— Прошу меня простить, но произошла ужасная трагедия! Дневник Наннерль Моцарт исчез! Его похитили!

Нелли Гомес никогда не была кошатницей. Во всяком случае, до того как стать главной хозяйкой египетского мау, объявившего голодную забастовку. Она выключила айпод и обеспокоено посмотрела на Саладина. Поразительно, но кот до сих пор ничего не ел. Да, видимо, он был крепче, чем казался. Она слышала, что у Грейс Кэхилл был удивительно твердый характер, и видимо, он перешел по наследству ее коту.

Более того, Саладин все время чесал себя вокруг шеи и за ушами. Нелли взяла кота на руки:

— Что с тобой, котяра? Может, у тебя блохи?

Сказав это, она вдруг замерла и поспешно опустила кота на пол. Нелли была способна бродить с двумя чужими детьми по свету, искать сокровища, подвергаться смертельной опасности и даже построить целую школу неуправляемых детей.

— Ну как, тяжелый выдался денек?

— О, просто офигенный! — съязвил Дэн. — Представь себе старый дом, которому тысяча лет в обед, без единой видеоигры, и где то, что ты долго ищешь и потом, наконец, находишь, вдруг прямо у тебя из-под носа куда-то исчезает. Куча безмозглых тупиц! Представляешь, они вызвали целую армию, чтобы найти какой-то пропавший дневник, которым наверняка уже сто лет назад позавтракали термиты!

— Термиты питаются деревом, а не бумагой, — заметила Эми. — Зато мы раздобыли еду.

— Бургер Кинг? И вы это называете едой? Мы же в Австрии, дети, а это страна сочных шницелей, квашеной капусты и белой спаржи. А еще здесь продаются самые вкусные в мире булочки! И вы покупаете американский фаст-фуд? Ну ладно — Дэн, но ты, Эми, как ты могла? — запричитала Нелли.

На что Дэн, как ни в чем не бывало схватил бургер, включил телик и плюхнулся на диван.

— Белая спаржа! Им мало зеленой? Не угодно ли отведать мокрых сигар, сэр? — не унимался Дэн.