Паршиво донельзя, но Тадамори был совершенно прав. То, что я уже получил «свободное посещение», чем пользуюсь довольно разумно — уже было на грани того, с чем соглашается местный менталитет. Досадно.

Мои родители могут себя вести так, как посчитают нужным. Их не интересует никто, кроме семьи, а рабочие моменты каждый из них решает по-своему, оставаясь, пусть и условно, японцем. У брата с сестрой подобных затруднений нет, потому что они, пусть и выделяясь местами из коллектива, затем снова под него мимикрируют. Эна не бесится на уроках, Такао не избивает одноклассников. Тем не менее, если гиперактивной девочке прощают многое, то мой младший брат уже почти считается изгоем просто потому, что защитил собственную сестру, избив троицу сукебан. Это, по местным меркам, неприемлемое поведение для хорошего японца.

Директор указал мне на очевидный просчет в моих планах — способа легитимно сбросить с себя социальные нормы (и, при этом, остаться социально приемлемым) не существует. Если я брошу школу, что дешево и сердито, то могу забыть о любой «легальной» общественной деятельности. Социум отвернется от того, кто нарушил один из элементарных этапов взросления каждого человека. Неполноценное образование, оно, как, к примеру, и нищета, служит распространенным маркером для оценки гражданина. Куда более «ярким», чем его возможности и багаж знаний.

— Мог бы и со мной поговорить, прежде чем идти к Тадамори, — недовольно буркнул Рио, закладывая руки за затылок, — Я бы тебе тоже самое сказал. Или ты б не поверил?

— Ты не директор школы, — вздохнул я, принимая у Маны свою коробку с бенто, — Я рассчитывал, что он знает окольные пути, может, имя назовёт. Всё-таки, не вижу особой проблемы добраться до министра образования…

— Да хоть до самого премьер-министра, — поморщился «грязный блондин», — или до императора! Они бы тебе сообщили тоже самое. Слово в слово. Настоящий японец должен прилежно трудиться и не высовываться. Ни в коем случае не высовываться!

— У Акиры не получается, — с гордостью поделилась своим мнением Мана.

— Он настоящий сынок рядом с тобой! — гадко ухмыльнулся Коджима, воруя у меня сосиску в форме осьминога, — Тысячи школьников, стерших себе ладони до мозолей о то видео из аквапарка мне в свидетели!

Мана густо покраснела. Когда-то её заманили на эти съёмки, присутствовали айдолы и прочие звезды, было нечто вроде молодежной тусовки, которую мы дополняли. Мана, слегка напоенная Асуми, сначала нормально себя чувствовала, но, когда пришло время выйти в бикини к людям, впала в тотальный ступор. Тогда мне пришлось прибегнуть к крайним мерам, применив к ней крайне грубое внушение, от чего она впала в экстаз, а затем, полностью расслабившись и пребывая на вершине довольства, липла ко мне все время, излучая обожание и привязанность. Смущения она тогда испытывала приблизительно нисколько, что было запечатлено камерами со многих ракурсов. А учитывая, что Мана высокая и отлично сложенная девушка, но при этом чистокровная японка…

— Кстати да, вот! — с бульканьем высосав остатки апельсинового сока из пакетика, Рио потыкал пальцем в начавшую обедать девушку, — Живой пример, Кирью! Твоя жена по всем внешним параметрам превосходит любую известную модель, актрису или айдола. Любую, я тебе это гарантирую со всей ответственностью фамилии Коджима! Но мы никогда не предложим ей роль или работу. Она слишком не такая, как надо. Слишком выделяется среди японок. Мы не можем позволить такому исключению тревожить нормы. Нормы — это святое в этой стране.

Мана, окончательно спрятав красное лицо за прядями волос парика, продолжала давиться едой, а вот позади невозмутимо восседающего на чужом месте Рио стояли Окада, Йосикава и Уедзуми. Лица двух девушек выдавали не самые лучшие чувства по отношению к разболтавшемуся блондину, который вовсе не сдерживал голос.

— Хорошо, убедили, продолжу обучение, — сдался я, — Трата времени во благо общества. Полтора года — это много. За это время можно устроить революцию и качественно изменить подход к образованию.

— Ты сможешь уделять этой революции по полдня? — тут же деловито вопросил Коджима.

— Нет, — честно ответил я.

— Тогда смирись и учись как простые смертные.

Что же, видимо, придётся. Не все проблемы можно решить, лишь некоторые. К примеру, теперь мне нет нужды пользоваться презервативами или иными способами не допустить нежеланную беременность, но вот общественное мнение, увы, с помощью Ки проигнорировать нельзя.

Вернувшись домой, мы обнаружили работающую русскую и ожидающую меня возле двери беговую дорожку, заказанную этой самой русской. Установив её в спортзале и запустив Лену бегать, мы с Маной устроили учебный спарринг. Эффект оказался прекрасным — полюбовавшись на разрекламированное ранее Коджимой тело японки, надевшей лишь топик и обтягивающие спортивные леггинсы, рыжая замотивировалась на здоровье, силу и красоту. Причем даже вслух. Сказала, что не хочет чувствовать себя хомячком на фоне двоих здоровяков, а хочет подняться хотя бы до белочки.

— Умирающим от истощения хомячком! — поймав ногу жены, решившей исподтишка заехать мне пяткой по уху, я дёрнул её, лишая равновесия, а затем, перехватив в районе талии, закрутил вокруг себя, пытаясь замотивировать этим зрелищем пыхтящую русскую еще сильнее, но Мана, сориентировавшись, выгнулась, сумев использовать набранную инерцию для того, чтобы свалить меня на маты. Сев сверху, она лучисто улыбнулась, показывая Сахаровой два пальца в виде жеста «виктории».

— Показушники! — независимо фыркнула та, продолжая обливаться потом. Но, кажется, помогло.

Переслав Баранову со Спящим Лисом часть имен для общей отработки, мы принялись шерстить глубинную Сеть дальше, вылавливая «экспертов» и «сомелье» запрещенных веществ. Отфильтрованных нужно будет отсортировать, а затем попытаться отследить, после чего я начну продумывать операцию по захвату. Доверять подобное дело людям Соцуюки я не видел никакого смысла, они, насколько меня просветил Хаттори, никогда не занимались тонкими делами, а вот я, как «надевший черное», мог куда больше обычного подготовленного солдата. Например, залезть с помощью одних только пальцев по внешней стене многоэтажки.

— Мне пора к Тануки, — наконец, оторвался я от компьютера, — Пока меня не будет, попробуй пробить вот этого.

Пальцем указал на мониторе Киберсойки в довольно странный никнейм «Oomba».

— Почему его? — задумчиво поинтересовалась та, наматывая рыжий локон на указательный палец.

— Очень давняя дата регистрации. Кстати, можешь позвать Ману, она неплохо умеет каталогизировать… людей.

— Ты ей… настолько доверяешь? — донеслось мне, ну конечно же, в спину. Видимо, кто-то из японцев уже заразил этим русскую девушку.

Посмотрев на стоящую прямо передо мной жену, держащую поднос с двумя стаканами зеленого чая, я чуть-чуть улыбнулся.

— Да.

— Нет.

— Нет?

— Нет.

— Можно узнать почему?

— Можно, Хаттори-сан, — кивнул я детективу, перехватившему меня после школы и утащившего на «прогулку» в пару десятков метров, — Но для начала попробуйте ответить себе на вопрос — почему я не опубликовал способ рекуперации для «сломанных», а предлагал его только вам?

Киборг посмурнел и задумался. Он хотел «легализовать» наше с ним общение перед Темным миром, выбрав очень щекотливую тему, потому что и сам являлся «сломанным», однако, я только что отказался заниматься с теми людьми, которых он нашёл.

— Способ либо малоэффективен, либо неэффективен совсем без твоего непосредственного участия, — размышлял он недолго.

— Именно так и есть. Без моего личного регулярного участия, пациентам пришлось бы больше года надрывать свои жалкие остатки сил, чтобы добиться хоть какого-то улучшения здоровья. Учитывая, что смысл таких процедур был бы реален лишь под постоянным наблюдением опытного врача, а «сломанные» не могут похвастать богатством…