– Это все, кто остался, – угрюмо сказал Сергеев полковнику.

Шевцов неторопливо оглядел стоящих перед ним друзей – всех по очереди. Возможно, он очень хотел устроить Антону взбучку, но понимал, что сейчас не время. Он только процедил сквозь зубы какое-то ругательство и махнул рукой:

– Занимайся с ними сам.

– Все кончилось, – сказал Сергеев, когда полковник удалился. – Вы все можете быть свободны.

– А я? – удивился Антон.

– Ты тоже. Мы решили, что... В общем, победителей не судят.

– Когда мы убираемся отсюда? – с нескрываемым облегчением спросил Печеный.

– Почти немедленно. У меня приказ отправить вас поскорее, пока вы не попались на глаза нежелательным людям, и... Короче, чтоб у нас было меньше трудностей. Покажите только, где искать Леденца с Сержантом. И еще с вами поговорит наш юрист. Вы расскажете, что успели тут наворочать, а он посоветует и продумает, как это все разгрести, если придется выступать в суде.

– В суде? – опешил Самурай.

– Не пугайся, мы надеемся, все обойдется, – поспешно заверил его Сергеев. – Хочу, чтоб вы знали еще одну вещь. В моем сейфе лежат приказы о вашем зачислении в штат Экономической полиции. Не пугайтесь, это фиктивная акция. Тоже на всякий случай. Документы оформлены задним числом, так что юридически вы – оперативные сотрудники УЗТ.

– Это я-то оперативный сотрудник, – фыркнул Печеный. – С моей-то веселой биографией.

– Куда нас теперь? – осторожно, будто не веря, спросил Самурай.

– Обратно, на базу. Выспитесь, отдохнете, подлечитесь... Через пару дней и я там появлюсь. Тогда мы с вами полностью рассчитаемся.

– «Рассчитаемся», – пробормотал Печеный. Ему не очень понравилось это слово.

– «Фантом» полностью выполнил свою задачу, – продолжал Сергеев. – ЭКОПОЛ, в свою очередь, выполнит обещания, – он впервые улыбнулся и даже похлопал Антона по плечу. – Теперь у вас все будет нормально.

...Даже когда маленький пассажирский самолет поднялся в воздух, Антон не чувствовал никакой радости и облегчения. Атмосфера грязи, опасности, смерти настолько пропитала его, что сердце не верило в существование чего-то еще, кроме гигантской промышленной свалки, мазутных болот и громил-охранников с карабинами. Он никак не мог представить, что где-то есть чистые, ухоженные улицы, а на них стоят кафе и магазины, ходят улыбчивые и красиво одетые люди.

Примерно в таком же настроении пребывал и Самурай. Что и говорить, Немая земля не спешила отпускать. А вот Печеный, напротив, не мог усидеть на месте от радости. Он вскакивал со своего места, бегал по полупустому салону, припадал к иллюминаторам, пытаясь разглядеть внизу землю. К тому же он стал не в меру говорливым. Это было невыносимо. Казалось, что своей безудержной радостью он накличет беду. Тем более что еще свежа была память об оставшихся на Немой земле товарищах.

Наконец он устал и уселся на место.

– Сейчас бы выпить водки и уснуть, а проснуться дома, – мечтательно сказал он.

– Вот и заснул бы, – проворчал Самурай. – Без водки...

– Без водки разве уснешь... У меня в груди сердце прыгает. Долго еще лететь?

– Когда сядем, тогда и будешь прыгать. А сейчас сиди спокойно, пока самолет не сломал.

Будто в подтверждение его слов самолет вдруг покачнулся. У Антона екнуло в груди, он вцепился пальцами в подлокотники и потянулся вверх, словно стремился удержать машину в воздухе.

Но ничего страшного не происходило. Самолет просто слегка накренился, немного по-другому стали шуметь двигатели. Потом все вернулось в прежнее состояние.

– Просто поменяли курс, – облегченно сказал Самурай. – Наверно, скоро посадка.

И тут дверь в пилотскую кабину открылась. В салон вошел высокий рыжий парень в летной форме с постоянно ухмыляющимся лицом.

– Кто тут Самурай? – спросил он.

– Я, – Самурай приподнялся, с недоумением глядя на пилота. – А что?

Парень кивнул в сторону своей кабины.

– На связь.

Самурай обменялся встревоженным взглядом с товарищами и вышел, пожав плечами.

– Что там еще? – разочарованно произнес Печеный.

Самурая не было долго. Антон попытался угадать, кому и зачем понадобилось с ним разговаривать. Он решил, что скорее всего юристы хотят что-то уточнить.

И тут он услышал, что Печеный негромко выругался. В салон вошел Самурай, и по его лицу было заметно, что хороших новостей нет.

– Ну? – нетерпеливо воскликнул Печеный.

– Хреновые дела, – сказал Самурай, сев на свое место. – Они хотят, чтобы мы нашли, где сидит Муса.

– Какого черта?! – Печеный, больше всех радовавшийся возвращению, был сейчас взбешен.

– Те, кого допросили полицейские, ни черта не знают про программу «Третий глаз». Каждый рассказывает про свою отдельную задачу, а к чему оно все – ни один сказать не может. Это знает только Муса, но он улетел. Мы должны проникнуть к нему в дом и интеллигентно так побеседовать до приезда следственной группы. Мы можем его бить, жечь, резать, лишь бы вытащить все, что он знает.

– Да зачем это надо, если к нему все равно высылают следователей? – взвился Печеный.

– А как ты думаешь, – спросил Самурай, искоса взглянув на него, – много он им расскажет? Если хочешь знать, он единственный из этой истории выйдет чистеньким. Скажет: не знаю, мол, чем там мои подчиненные занимались.

– Да где мы его теперь найдем? – с недоумением проговорил Антон. – Может, он уже границу пересекает.

– Адрес известен, поэтому самолет и курс поменял. Но наблюдений там не проводилось, поэтому все придется выяснять на месте – где какая дверь, сколько охраны...

Печеный отвернулся к иллюминатору и от злости царапал обивку кресла. Все его настроение в один момент улетучилось.

– Я не очень понял, – сказал Антон, – что мы должны от него добиться. Я все, что знал, рассказал про проект «Третий глаз».

– Значит, не все ты знаешь. Сергеев говорил что-то про второй этап плана.

– Но они сами должны выяснить, чего недостает!

Самурай выразительно посмотрел на Антона и ничего не сказал. Антон понял, что зря надеялся на обещания полицейских. ЭКОПОЛ решил выжать из «Фантома» все до последней капли. И глупо рассчитывать на что-то иное. «Сам виноват! – подумал Антон. – Нечего было намекать им про второй этап. Достаточно было того, что имелось».

Дальнейший полет проходил в угрюмом молчании. Самурай первым понял, что нет смысла терзать себя досадой, он выглядел спокойным и думал о чем-то, отсев в конец салона. Ему было о чем подумать. Последняя часть операции оказалась самой трудной, потому что задумывалась спонтанно и совершенно не была подготовлена. Ничего не было: ни предварительных данных, ни прикрытия, ни плана.

Самолет приземлился на самой отдаленной полосе аэродрома, чтобы не привлекать внимания. Невозможно было даже понять, что это за город. В стороне от полосы уже ждали два автомобиля. Навстречу сходящим по трапу бойцам вышел сухощавый человек с бегающими глазами. Он кутался в длинный черный плащ и все время внимательно смотрел куда-то мимо собеседника, как будто там происходило нечто из ряда вон выходящее.

– Вас всего трое? – недовольно спросил он, не поздоровавшись. Этой фразой он сразу завоевал лютую ненависть команды: можно было подумать, что остальные где-то шляются, а не лежат мертвыми. – Поедете вон на той машине. Кто поведет?

– Я, наверно, – отозвался Печеный, тщетно пытаясь заглянуть полицейскому в глаза. – А что?

– Когда по городу пойдем – будь поосторожнее. Машина не новая – рулевое плоховато работает. И газ на остановках не бросай, может заглохнуть.

Печеный в ответ лишь рассерженно сплюнул. Было совершенно ясно, что полицейские прибыли на встречу по срочной шифрограмме главка в местное управление ЭКОПОЛа, что они понятия не имеют, что такое команда «Фантом» и насколько важна ее работа. Поэтому и нашли самую плохую машину.

– Там одежда чистая, в кабине, – продолжал полицейский, – вы переоденьтесь, что ли... – он с сомнением оглядел грязные и изорванные спецкостюмы бойцов. – Оружие тоже там, сами разберетесь.