Смущенный его щедростью, Тиссел пробормотал что-то о плате, но посредник отбросил его сомнения размашистым жестом.

— Мой дорогой, ты на Сирене. Такие мелочи ничего здесь не стоят.

— Но джонка…

Велибус сыграл короткую учтивую музыкальную фразу на своем киве.

— Буду с тобой честен, сэр Тиссел. Лодка уже старая и потрепанная. Я не могу ею пользоваться, чтобы не уронить своего престижа. — Слова его сопровождались прелестной мелодией. — Тебе же пока нечего ломать голову над своим общественным положением. Тебе просто нужна крыша над головой, удобство и защита от нападений Людей Ночи.

— Людей Ночи?

— Каннибалов, которые свирепствуют на берегу после наступления темноты.

— Ах, вот как. Сэр Ролвер упоминал о них.

— Это страшные чудовища. Не будем о них говорить. — Его кив издал короткую трель, полную страха. — А сейчас займемся невольниками. — Велибус задумчиво постучал указательным пальцем по голубому диску маски. — Рекс и Тоби должны хорошо служить тебе. — Он повысил голос и заклекотал на химеркине: — Аван эскс тробу!

Появилась невольница, одетая в дюжину узких полос розового материала и элегантную черную маску, искрящуюся цехинами из перламутра.

— Фаску этц Рекс э Тоби.

Вскоре явились вызванные невольники в свободных масках из черной ткани и коричневых кафтанах. Велибус обратился к ним под громкий стук химеркина, приказав служить новому господину под страхом возвращения на родные острова. Рекс и Тоби упали лицом вниз и тихим пением поклялись верно служить Тисселу. Консул Объединенных Планет нервно рассмеялся и попробовал свои силы в сиренском языке:

— Отправляйтесь на джонку, хорошенько приберите ее и доставьте на борт продукты.

Тоби и Рекс равнодушно смотрели на него сквозь отверстия в масках. Велибус повторил приказы под аккомпанемент химеркина, невольники поклонились и вышли.

Тиссел растерянно разглядывал инструменты.

— Не имею ни малейшего понятия, как научиться на них играть.

Велибус обратился к Ролверу.

— Как там Кершауль? Может, сумеем уговорить его дать сэру Тисселу необходимые указания?

Ролвер кивнул.

— Кершауль мог бы взяться за это дело.

— Кто он такой? — спросил Тиссел.

— Третий из нашей небольшой группы изгнанников, — объяснил Велибус. — Антрополог. Читал «Зундар, называемый Великолепным»? «Обряды Сирены»? «Люди без лиц»? Нет? Очень жаль, отличные работы. Престиж Кершауля весьма высок, и, думаю, он время от времени посещает Зундар. Он носит Пещерную Сову, иногда Звездного Странника или даже Мудрого Арбитра.

— В последнее время облюбовал Экваториального Змея, вставил Ролвер. — Вариант с позолоченными клыками.

— Правда? — удивился Велибус. — Должен сказать, он это заслужил. Отличный человек. — И он задумчиво тронул струны зашинко.

Прошло три месяца. Под опекой Мэтью Кершауля Тиссел учился играть на химеркине, ганге, страпане, киве, гомопарде и зашинко. Кершауль сказал, что двойной камантил, кродач, слобо, водяная лютня и прочие могут подождать, пока Тиссел овладеет шестью основными инструментами. Он одолжил ему записи разговоров выдающихся сиренцев в разных настроениях и под разный аккомпанемент, чтобы юноша познакомился с правилами хорошего тона и совершенствовался в тонкостях интонаций и всяческих ритмах — перекрещивающихся, сложных, подразумевающихся и скрытых. Кершауль утверждал, что его чарует изучение сиренской музыки, и Тиссел был вынужден признать, что эта тема исчерпается не скоро. Четырехтонная настройка инструментов делала возможным использование двадцати четырех тональностей, которые, помноженные на повсеместно используемые пять диапазонов давали, в результате сто двадцать различных гамм. Впрочем, Кершауль посоветовал Тисселу сосредоточиться прежде всего на основной тональности каждого инструмента, пользуясь только двумя гаммами.

Не имея других занятий, кроме еженедельных визитов к Мэтью Кершаулю, Тиссел проплыл на джонке двенадцать километров к югу и пришвартовал ее с подветренной стороны скального мыса. Если бы не. постоянные тренировки, жизнь его была бы райской. Море было спокойно и прозрачно, как кристалл, а до окруженного черно-зеленным пурпурным лесом пляжа было рукой подать, если бы Тисселу вдруг захотелось размять ноги.

Тоби и Рекс занимали две клетушки на носу, остальные каюты оставались в распоряжении Тиссела. Время от времени он подумывал о третьем невольнике, возможно, молодой женщине, которая внесла бы немного веселья в его хозяйство, но Кершауль отсоветовал ему, боясь, что это излишне рассеет его внимание. Тиссел согласился с доводами и посвятил себя исключительно искусству игры на шести инструментах.

Дни проходили быстро. Созерцание великолепных оттенков рассвета и заката не приедалось Тисселу: белые облака и голубое небо в полдень, ночное небо, освещенное двадцатью девятью звездами Группы SI 1–715. Разнообразие вносила и еженедельная поездка в Фан. Тоби и Рекс отправлялись за провиантом, а Тиссел навещал роскошную джонку Мэтью Кершауля в поисках знаний и советов. Но спустя три месяца после прибытия Тиссела пришло сообщение, совершенно разрушившее установившийся ритм жизни: на Сирену прилетел Хаксо Ангмарк, убийца, провокатор, хитрый и беспощадный преступник. «Арестуй этого человека и посади его в тюрьму!» — гласил приказ. «Внимание! Хаксо Ангмарк исключительно опасен. Убей его без колебания!»

Тиссел был не в лучшей форме, поэтому метров через пятьдесят у него перехватило дыхание, и дальше он пошел размеренным шагом мимо низких холмов, поросших белым бамбуком и черными древовидными папоротниками, через желтые от траво-орехов луга, через сады и одичавшие виноградники. Прошло двадцать минут, потом двадцать пять. У Тиссела засосало под ложечкой, когда он понял, что уже слишком поздно: Хаксо Ангмарк приземлился и мог идти в Фан по той же дороге. Правда, до сих пор Тиссел встретил всего четверых: мальчика в маске Островитянина из Алка, двух молодых женщин, замаскированных как Красная и Зеленая Птицы, и мужчину в маске Лесного Гнома. Сблизившись с незнакомцем, Тиссел резко остановился: может ли это быть Ангмарк?

Он решил попробовать хитрость. Смело подойдя к мужчине, Тиссел уставился на отвратительную маску.

— Ангмарк! — воскликнул он на языке Объединенных Планет. — Ты арестован!

Лесной Гном равнодушно взглянул на него, затем пошел по тропе дальше.

Тиссел преградил ему путь. Он взялся было за гангу, но, вспомнив реакцию конюшего, извлек звук из зашинко.

— Ты идешь по тропе от космодрома, — запел он. — Что ты там видел?

Лесной Гном схватил рог, инструмент, используемый для насмешек над противником на поле боя, для подзыва животных, а иногда для демонстрации воинственности хозяина.

— Где я хожу и что вижу — дело только мое. Отойди, или я пройду по твоей голове! — Он сделал шаг вперед и, не отскочи Тиссел в сторону, наверняка исполнил бы свою угрозу.

Тиссел стоял, вглядываясь в удаляющуюся фигуру незнакомца. Ангмарк? Вряд ли, он не играл бы так хорошо на роге. Поколебавшись, он повернулся и пошел по тропе дальше.

В космопорте он направился в контору директора. Тяжелая дверь была открыта, и, подойдя ближе, Тиссел видел внутри фигуру мужчины. Он носил маску из матовых зеленых чешуек, кусочков слюды, крашенного в голубой цвет дерева и с черными жабрами — Свободная Птица.

— Сэр Ролвер, — обеспокоенно окликнул Тиссел, — кто прибыл на «Карине Крузейро»?

Ролвер долгое время смотрел на консула.

— Почему ты спрашиваешь?

— Почему спрашиваю? — повторил Тиссел. — Ты же должен был видеть сообщение, которое я получил от Кастела Кромартина!

— Ах, да! — ответил Ролвер. — Конечно.

— Я получил его всего полчаса назад, — горько сказал Тиссел. — Спешил, как только мог. Где Ангмарк?

— Полагаю, в Фане, — ответил Ролвер.

Тиссел тихо выругался.

— Почему ты его не арестовал или хотя бы не постарался задержать?

Ролвер пожал плечами.

— У меня не было ни права, ни желания, ни возможности задержать его.