— Что же, — сказал Аул после долгого молчания, — какую-никакую кладовую мы нашли.

Том с горечью посмотрел на тяжелую дверь.

— Бесполезно! — пробормотал он сквозь стиснутые зубы. Как звери в клетке — безнадежно!

День медленно переходил в ночь, дверь открылась за это время только раз — молчаливая женщина принесла им миски с едой. На улицах Сити продолжалась обычная жизнь. Люди спешили по своим делам, многие останавливались и плевали в сторону тюрьмы. С наступлением темноты стало тихо, и пленники уснули.

Они проснулись с рассветом, сели и взглянули друг на друга. Наконец Карл сказал виноватым голосом:

— Простите, что впутал вас во все это.

— Все нормально, — ответил Том. — Нам самим нужно было думать, прежде чем идти.

— Что будем делать? — спросил Аул.

— Ничего, — ответил Том.

Настало утро. Им принесли завтрак и оставили одних. Сменилась стража, около тюрьмы, позевывая, сидел другой человек. Ужасное отчаяние овладело Карлом, и он дал себе клятву, что, если останется жив, никогда не будет держать животное взаперти.

Ближе к полудню пленники услышали вдали крики. Они сгрудились у двери и прильнули к щели, уставившись на глухую стену на другой стороне улицы. Стражник встал, взял копье и обалдело озирался по сторонам.

— Это освободители? — в надежде воскликнул Аул.

— Вряд ли, — ответил Том. — Не думаю, что боги оставили намерение расправиться с нами.

Где-то раздался крик, дробный стук копыт, послышался мужской смех, похожий на лай диких собак. Карл замер от внезапного ужаса. Ему был знаком этот смех.

— Хуу-у-у!

Прогудел рог, и совсем рядом раздался лязг металла. Три женщины с воплями бежали вниз по улице, прижимая к себе детей. Стражника нигде не было видно, он убежал туда, откуда доносились звуки боя.

— Кто-то пробивается в Сити! — закричал Том.

Карл сжался, загоняя свой страх вглубь. Он так стиснул бруски тюремной двери, что побелели суставы. Он попытался расшатать их — бесполезно. Его заперли надежно, и он ничего не мог с этим поделать.

— Держитесь! Отбросьте их назад!

Это был голос того самого командира патруля, который хотел его убить, и Карл вынужден был признать его отвагу. Звенели мечи, храпели лошади, кричали люди.

Отступая вниз по улице, двигалась узкая шеренга колдунов. В дрожащих руках они сжимали оружие, их многочисленные раны кровоточили. Карл слышал, как прогудел лук, и житель Сити повалился, пронзенный стрелой, кашляя и ругаясь.

— Отлично… топчите их!

Ленард!

Всадники ланнов налетели с громоподобным топотом, как вихрь. Копья опущены, сверкают обнаженные мечи, накидки и перья развеваются в воздухе. Они с воем врезались в строй колдунов и смяли его.

Ланны рубили направо и налево, пробиваясь сквозь кипящее месиво людей. Народ Сити обратился в бегство. Верховой мчался за ними, громко смеясь. Схватка ушла из поля зрения.

— Ленард, — простонал Карл.

Шум боя отдалялся. Конец у такой схватки мог быть только один, даже если ланны уступают в численности. Мирные жители Сити не могли устоять перед напором безжалостной атаки тренированных воинов.

— Но там для них табу, — выдохнул Том.

— Похоже, его уже не существует. — Аул стиснул зубы в жесткой улыбке, — Они просто загонят колдунов в лес. И что мы тогда будем делать, Карл?

В ожидании они ходили по камере. По улице поползли тени. Ворон устроился было на одном из распластанных тел, но как только раненый шевельнулся и застонал, неохотно поднялся в небо.

Казалось, прошли целые столетия, прежде чем тишину нарушил стук копыт. Показались ланны. Их было десятка два, но этого было достаточно.

Ленард направил свою лошадь к тюрьме.

— Вот и мы, — сказал он. — Привет, Карл.

Он был в полном боевом облачении: в кольчуге, сапогах, остроконечном шлеме, на плечах красовался плащ, туника из ярко-голубого полотна покрывала стройное мускулистое тело. Смуглое лицо исказилось в волчьей гримасе.

— Белк, Джензи, откройте эту дверь, — приказал он.

Двое мужчин спешились и стали ломать замок боевыми топориками. Замок разлетелся на части, и дверь со скрипом отворилась.

— Выходите, — приказал Ленард.

Парни, спотыкаясь, вышли на улицу, щурясь от солнечного света. Оглядевшись, Карл увидел, что с воинами был старик в красном плаще, а рядом с Ленардом стоял Ронви.

— Ронви! — прохрипел Карл.

— Я не смог уйти, — сказал старый вождь. — Они загнали моих людей в леса, а я не смог оставить Сити.

— Я и не позволил бы тебе, — прервал его Ленард. — Если верить Карлу, ты единственный, кто знает, как работают все эти штуки в кладовой времени.

— Кладовая времени! — Карл в ужасе взглянул на ланнского принца.

Тот кивнул головой.

— Конечно. Если силы Страшного Суда согласятся работать на вас, то я не понимаю, почему бы им не сделать это для нас. — И с зловещим огнем в глазах добавил: — Если так будет, то мы станем хозяевами мира.

— Это место — табу, — отчаянно возразил Ронви. — Боги рассердятся на вас.

— Вообще-то говоря, — ответил Ленард, — у ланнов, по крайней мере, у того племени, к которому я принадлежу, нет табу на достижения предков. Многие их боятся, но они не запрещены. — Он задумчиво добавил: — Я полагаю, что это все потому, что на нашей родине просто не на что накладывать запрет. От древних городов ничего не осталось, одни развалины. Поэтому я и собрал этих отчаянных людей, готовых штурмовать со мной даже небеса, и с согласия отца мы пришли сюда, чтобы пошарить в кладовой. Я взял с собой Доктора Кутея, вон он. Ленард указал на человека в красном плаще. — Он отведет от нас проклятия злых духов, если мы их встретим. — Его презрительная улыбка говорила о том, что он взял с собой Доктора только для того, чтобы успокоить страх своих людей. Сам он не верил в проклятия предков. Эта улыбка относилась и к его новым пленникам. — Но я не ожидал встретить здесь вас. Добро пожаловать, ребята, добро пожаловать.

— Но я в самом деле ничего не знаю, — дрожащим голосом произнес Ронви. — Я не могу заставить работать ни один из тех приборов!

— Тогда лучше поскорее этому научись, — угрюмо отрезал Ленард. — Если ты не продемонстрируешь мне никаких результатов, вы все четверо будете убиты. А теперь вперед, в кладовую времени.

У конского черепа всадники осадили лошадей и, сидя в седлах, разглядывали высокое серое сооружение кубической формы. Они опасливо переговаривались тихими голосами, глаза горели на суровых, потемневших от солнца лицах, руки теребили талисманы. Казалось, лошади чувствовали охватившую хозяев неуверенность и страх и беспрестанно топтались на месте. Ланны боялись древнего колдовства, вопреки гордым словам Ленарда.

— Мы войдем, — произнес северный принц. Его голос прозвучал необычно твердо в нависшей тишине.

— Эти металлы прокляты, — пробормотал воин.

— У нас свои боги, — сказал Ленард.

— Наши боги далеко на севере, — возразил воин.

— Не скажи. — Старый Доктор ланнов Кутей достал из складок своего плаща коробочку, и люди склонились над ней. — Со мной Дом Джензика, а в нем находится сам бог.

Он возвел руки кверху и неожиданно запел. Его пронзительное пение дрожащим эхом отразилось от древних развалин. Карл внимательно слушал, но смог разобрать лишь несколько слов. Песня, видимо, была на старом языке, который со времен Страшного Суда сильно изменился. Когда Кутей закончил пение, он осторожно убрал коробочку обратно в складки своего красного одеяния и как ни в чем не бывало сказал:

— Теперь мы защищены от любых проклятий. Идемте.

— Ждите на улице, — приказал Ленард воинам. — Булак и Тум, — он кивнул двум воинам, которые, казалось, не испытывают страха, — пойдемте с нами, остальным оставаться в седлах и быть настороже. Мы пробудем там не дольше захода солнца.