Речь, конечно, идет о суперпозициях в экзистенциальных измерениях и отчасти в измерении психологическом. Тело выступает здесь как великий замедлитель и как место крепления – через него дана принадлежность к природе. Тело связывает флуктуации, тем самым минимизируя роль разного рода беспричинных или, точнее говоря, допричинных событий. Эти простейшие события, однако, остаются в принципе возможными даже тогда, когда весь мир вроде бы окончательно умер тепловой смертью, то есть наступила максимальная энтропия. У Пенроуза, который рассматривает распределение частицы в фазовом пространстве, или в «ящике Хокинга» (а им может быть и Вселенная, и чем меньше ячеек в этом ящике, тем ближе он к тепловой смерти), можно найти следующее интересное замечание о роли флуктуаций:

«Энтропия возрастает, потому что, следуя вдоль стрелок, с течением времени мы, как правило, переходим ко все более крупным ячейкам. В конечном итоге точка фазового пространства оказывается затерянной внутри самой большой ячейки – а именно той, что соответствует тепловому равновесию (максимальной энтропии). Однако это будет справедливо только до определенной степени. Если подождать достаточно долго, то точка фазового пространства окажется в какой-то момент в ячейке меньших размеров, и энтропия соответственно уменьшится. Как правило, это состояние длится (сравнительно) недолго и энтропия вскоре снова увеличивается при возвращении точки фазового пространства в самую крупную ячейку. Это – флуктуация, сопровождаемая мимолетным понижением энтропии. Обычно значительного падения энтропии не происходит, но в очень редких случаях возникает огромная флуктуация и энтропия может уменьшиться существенно и остаться малой на протяжении значительного времени»[10].

Сказанное здесь нужно уточнить. Внезапные и даже огромные флуктуации действительно оказываются последним шансом, тогда мир неминуемо движется к тепловому выравниванию. Но тогда, когда некая ячейка фазового пространства «маркирована» или, скажем так, является привилегированной (как, допустим, человеческий мир), тогда поток флуктуаций и есть столбовая дорога к энтропии. Система допусков и замедлений, составляющая в совокупности природу, фюзис, как раз и служит для связывания диких флуктуаций. По отношению к душе таким замедлителем является человеческое тело.

Однако замедлитель замедлителем, но сущность души неотделима от риска суперпозиции или целой гирлянды суперпозиций, ранжированных по степени важности, опасности или краткости / длительности. Начиная от суперпозиции самого бытия, возможно, защелкнувшейся в результате флуктуации, и вплоть до исследованных Фрейдом идентификаций и еще более эфемерных отождествлений – всюду мы имеем дело со странными объектами вида (n↑, n↓), просто в случае души они уже «перетащены» в особую ячейку, и, следовательно, их преобразования, которые могут представлять собой «осознание» или, например, «отреагирование», далеко не всегда являются терапевтически полезными. В наиболее важных случаях они оказываются тем, что в физике называют «редукцией вектора состояния», – утратой теневой подстраховочной реальности, одного из модусов n↑ или n↓. То есть происходит отлет, исчезновение ангела-хранителя. По отношению к комплектации субъекта это падение мерности, даже если перещелкнута темная сторона. В общем виде можно сказать: чем глубже лежит слой реальности, в котором размыкается суперпозиция, тем катастрофичнее последствия – вплоть до выдергивания (выдрали Витька), но и, как ни парадоксально, тем бесследнее происходит исчезновение. Свидетели, способные вспомнить, наперечет. Вернемся к нашему примеру с другим Виктором, играющим в покер. Пока у него на руках неведомая другим участникам игры комбинация (не сканированная счетными устройствами сознания), он представляет собой квантовый ансамбль, благодаря чему вокруг него витает облако возможностей. Всмотримся в него.

Люди, во всяком случае лучшие из них, несломленные и несдавшиеся, имеют на руках некую комбинацию, неведомую окружающим, а зачастую и им самим. Возможно, они никогда не садились за игорный стол и не прикасались к картам, но они, потенциальные Викторы, сделали свои ставки либо пребывают в размышлении, где, когда и как заявить о себе. Имея на руках основополагающую тайную комбинацию, они (они – это мы) пока играют по мелочи, почти понарошку, для поддержания тонуса, всячески избегая выкладывать на первый попавшийся стол свои тайные козыри. Шифр комбинации, остающийся действенным до тех пор, пока не расшифрован, и есть судьба. Теперь один из самых навязчивых вопросов: «Можно ли знать свою судьбу?» – наконец проясняется. Даже странно, что никто до сих пор не произвел напрашивающегося сопоставления с элементарными частицами и их корпускулярно-волновым дуализмом. Можно ли с точностью определить положение электрона на орбите? Можно ли все-таки узнать, жива или мертва кошка Шредингера? Можно ли знать свою судьбу?

Что тут скажешь? Условия, при которых мы можем точно узнать участь квантовой кошки, известны: нужен контрольный эксперимент, он в точности все покажет. Результат эксперимента будет строго альтернативным: кошка жива или кошка мертва, это так называемая исключающая дизъюнкция. Но при любом исходе эксперимента, собственно, кошка Шредингера, Жидохла, погибнет – ну, можно сказать, исчезнет. «Ролия», Жидохла, судьба существуют до тех пор, пока тайная комбинация остается нераскрытой. Вот и среди людей немало ходит тех, кто относится к классу мертвых кошек Шредингера: они вроде бы живы, ходят на работу, покупают сосиски и путевки в Хургаду, они смотрят сериалы и неплохо выглядят. Но, присмотревшись к таким индивидам, хочется сказать про себя: кошка сдохла, хвост облез. Выигрыши и проигрыши могут чередоваться с удивительной скоростью, но в случае раскрытия тайной комбинации, тех самых карт, выпавших при сдаче, потенциальный Виктор (victor) превращается в безнадежного лузера.

Над этим следует задуматься, поскольку речь явно идет о некотором выдергивании, хотя и не вместе с телом. Как если бы множество геделевского типа, в котором мерцали невыводимые элементы, после засвечивания комбинации становилось счетным и это новое множество состояний только по привычке, по инерции продолжало именоваться душой. Произошедшее падение мощности, после которого элементы поведения можно в принципе пересчитать и учесть, уместно назвать группировкой ratio – и это будет «редукция вектора состояния» в экзистенциальном измерении, как говорится, в лучшем случае. Другой исход, связанный с фиксацией состояния n↓, а не n↑, называется помрачением, и он тоже возможен в случае раскомплектации, распада объекта (n↑, n↓). Не будем сейчас вдаваться в соблазнительные этимологические изыскания в области соответствующих оценок – «замкнуло», «переклинило», «сдвинулся», «свихнулся», «съехал с катушек»… В действительности потерявший судьбу новорожденный агент ratio, послушный силам социального манипулирования и прозрачный для других, точно так же съехал с катушек, как и раскомплектованный обладатель состояния n↓, просто он съехал в другую сторону. У него больше нет судьбы, поскольку судьба его известна… А стало быть, как и для всякой квантовой нелокальности, пребывание в состоянии «известно» означает редукцию вектора состояния, то есть расформирование комплекта и переход к иному рангу реальности. Не для всякого положения вещей (Tatsachen в том смысле, в каком этот термин использует Витгенштейн) их познание оказывается безнаказанным. Полностью безнаказанно познается только то, что связано в природу, что уже извлечено из суперпозиций, соотнесено с самим собой, как говорит Гегель. Ну и, так сказать, раскомплектовано до состояний крикетных шаров, роз и лилий. Только в стабилизированной природе, в макромире возможны вторичные букеты, такие сочетания, при которых входящие в них элементы остаются в ранге единичной экземплярности, не переходят в режим мерцающего существования квантовых кошек. Всякая строгая инвентаризация познания есть не что иное, как подсчет дохлых кошек. Иное дело понимание, оно само разворачивается в мерцающем режиме. Понимание, предчувствие, раздвоенность без решающего эксперимента, без Einselection, вовсе не являются чем-то несовершенным, они просто иные виды познания, неприменимые к раскомплектованным объектам, к множествам элементов, соединенных прозрачными каузальными связями. По отношению же к суперпозициям всех видов и предчувствие, и раздвоенность вполне аутентичны: они дают пощаду квантовым кошкам и сохраняют за каждым Виктором возможность виктории.