Единственный способ это опровергнуть – не участвовать в этом возмутительном эксперименте вовсе.

Тут мужчины снисходительно посмеиваются: они-то и раньше были готовы принимать ласки от женщин разных и многих. И с удовольствием. Но мужчин тоже ждет страшное открытие: закрыв глаза, они обнаруживают, что для них оказываются вполне приемлемы ласки мужские! Свят, свят…

Только закройте глаза – и сколько вам в этом мире откроется!..

Но пусть бы мужские и женские ласки чем-то, например стилем, отличались – что значит это? Любому стилю нетрудно научиться, а главное – вообще в другом. Мужские и женские ласки не черное и белое, не плюс и минус, а две разные и по-своему прекрасные краски на Палитре Нежности.

Действительно, какая разница, любить женщин или мужчин? И там, и там возможна забота, нежность, давание и получение. Если не ставить своей задачей увеличение народонаселения, то однополая любовь оказывается гораздо более логичной. Женщина встретит более нежные ласки у женщины, мужчина быстрее найдет взаимопонимание у мужчины.

Но я пишу это – и работает только моя голова, логика, а душа моя (то есть мои стереотипы) лежит у меня только к женщинам. Мужчины как сексуальные партнеры мне неинтересны.

Расшифровка – на поверхности: «неинтересны» – значит НАЛИЧИЕ ЗАПРЕТА.

Вот обнимать мужчин – я уже разрешил себе, а дальше – нет. Ну никак не хочется. И целоваться совсем не вкусно. Хотя, повторяю, головой понимаю, что именно бисексуал – норма, а мои ограничения – это моя ограниченность. Мои верования. Мой сон.

Так в каком же мире я живу? В мире реальном или в мире моих верований?

Действо происходит в Клубе практической психологии «Синтон». В группе относительные новички.

Начало занятия. Рассаживаемся, я интересуюсь, как у кого проходила неделя, какие были настроения. У этого все хорошо, у того нормально, а вот он в среду проснулся невыспатый и на работу пошел в скверном настроении.

Прекрасно! Это то, что мне нужно, и я за него хватаюсь.

– Хотелось тебе идти на работу? – Нет. – Но ты пошел? – Да. – Значит, ты умеешь быть сильнее своего «хочу – не хочу», «есть настроение – нет»? – Естественно.

Хорошо, это сказано. Переходим дальше: замечаю, что кто-то из ребят сидит не в духе, вялый-грустный. Обращаюсь к соседке: «Видишь, какой он?» – Она видит. Тогда я предлагаю ей сделать ему приятное, а именно: подарить ему немного своей теплоты и нежности.

Это и есть стержень всего занятия. При абсолютной похожести, повторяемости главной линии конкретные варианты происходящего могут немного различаться. Я даю здесь один из типичных вариантов.

Девушка в затруднении и отказывается. Она говорит, что сделает это потом, что сейчас это будет неискренне, что парню не понравится. Я говорю: «Почему же потом, когда можно сейчас?»; что нас устроит и не вполне искренне, хотя мы верим, что она сможет и от души; а что касается парня, то лучше всего спросить его самого.

Парни, уже чуя «жареное», с удовольствием подыгрывают и категорично заявляют, что им понравится все.

Начинается второй круг: уже решительно звучит, что ей просто НЕ ХОЧЕТСЯ, а когда захочется, она это сделает, но не при всех.

Сидит уже жестко, ее защитная атака началась. Но я пускаю конницу.

Я искренне удивляюсь, почему это НЕ ХОЧЕТСЯ у нас стало таким серьезным аргументом. Вон в среду нашему невыспатому другу тоже очень НЕ ХОТЕЛОСЬ идти на работу – но он пошел. И ты тоже, ЕСЛИ ЗАХОЧЕШЬ, можешь быть сильнее своего НЕ ХОЧУ.

А почему же ты НЕ ХОЧЕШЬ?

Самое главное: разве я предложил что-то дурное? Я не предлагал никого ударить – ни действием, ни словом, не предлагал кому-то сделать что-то неприятное. Я предложил подарить хорошему человеку – а в нашей группе плохих людей нет – подарить хорошему человеку очень-очень приятное: теплоту и нежность. И никто не может сказать, что в этом есть что-то предосудительное – речь идет о нежности только Общего Плана. Поэтому нет причин прятаться: все красивое и доброе можно делать, не скрываясь. На свадьбе молодые целуются при всех на каждое: «Горько!», и настроение у невесты такое, какое положено, потому что там на это есть высочайшее общественное соизволение – и предписание. Ты без этого не можешь?

Естественно, разговор идет не монологом, а в жесткой перепалке, где она сдает одну позицию за другой.

Звучит еще одна коронная позиция: «Я не буду ничего делать, потому что не понимаю, зачем это нужно». Я прошу ее коротко: «Встань, пожалуйста».

Она, естественно, встает.

Мой вопрос: «А зачем ты встала?» – «Вы попросили». – «Верно: только потому, что я попросил. Ты сейчас тоже не понимала, зачем это нужно – встать, но ты встала. Тебе было НЕ ТРУДНО, и поэтому было вполне достаточно моей просьбы. А ВЫРАЗИТЬ НЕЖНОСТЬ ТЕБЕ ТРУДНО. И ИМЕННО ПОЭТОМУ ТЫ СОПРОТИВЛЯЕШЬСЯ».

Все, в общем-то, соглашаются, но это не меняет ровным счетом ничего, тем более что ситуация прошедшего жесткого боя к нежности совершенно не располагает. И она сидит – молчит – по-прежнему.

Посидели, помолчали. «Не получается?» – «Не получается. Я все понимаю, но что-то внутри мешает, и я не могу». – «Тебе мешает твоя мораль?» – «Да». – «Хорошо. Уважаемая группа, я вижу, что честным, прямым образом вы делать такие вещи не можете. Ну что ж, я предлагаю вам: давайте я вас обману, и вы сможете сделать все, что нужно».

Предложение обмануться принимается с энтузиазмом.

Хлопаю в ладоши: «Разбились на пары, встаем в карусельку!» Все встают, парами образуя два круга: девушки —внутренний, ребята – внешний круг. Я в центре, все лицом ко мне.

Девушки, соответственно, спиной к ребятам.

Даю задание: сейчас, не оборачиваясь, девушки должны падать на руки ребят. Задача девушки – довериться его рукам, задача парня – девушку принимать на руки надежно и нежно. Делать не молча, а осуществляя взаимную режиссуру: как надо падать и какие должны быть руки – так, чтоб на них падать хотелось. Чтобы падать на них был кайф.

Упражнение называется «Прими меня на руки». Через несколько минут я хлопну в ладоши, и круг девушек сдвинется относительно ребят, образуя новые пары. И такие передвижки кругов все время, поэтому и называется – каруселька.

Упражнение для кого-то приятное, а для кого-то не простое. Делают все, но, как правило, кто-то из девушек все время оглядывается и никак не падает. Никак не решится.

Тогда ее беру я: предлагаю поработать со мной. Совершенно отказаться ей неудобно, но падать, как все, она отказывается. Говорит, что боится упасть.

Естественно, это вранье. Она боится падать в мужские руки.

Но я играю в ее игру и, раз она боится только того, что ее не поймают и уронят, самым решительным образом ее перемещаю – иногда перетаскиваю – в непосредственную близость к стене. Встаю спиной вплотную к стене, локти демонстративно в стену упираются, ее ставлю на дистанции ладони от меня, командую: «Падай!»

Она оглядывается, но дистанция смехотворная, я надежно уперт в стенку… Захочешь уронить – не уронишь. С тоской топчется, но деваться некуда – придется падать…

Падает ко мне на руки раз, другой – у меня терпения много, пусть привыкает на минимальной дистанции. Потом переставляю ее подальше, на ладонь, – она уже напрягается… Договариваемся о компромиссе, торгуемся… Еще пять сантиметров, еще шажок… Теперь падение лицом, снова спиной… Теперь просто побудь в моих руках, не торопись возвращаться… Расслабься. Хорошо, умница…

Все делается весело, и через минут десять она уже падает вполне прилично. А куда она денется?

Общий круг занят в это время своими делами, потому что каждые новые руки и каждая новая падающая к тебе девушка – большие события. Вносится разнообразие – теперь девушки принимают на руки ребят. Затем девушки падают на руки лицом к ребятам…