Вий устремился в пространство над Урваном. Как только он оказался в зените над хранителем, нетопырь резко прижал крылья к телу и спикировал мордой вниз. Юноша, заприметив манёвр чудовища, немедленно встал в стойку. Правую ногу он отставил назад, а левую согнул в колене, глефу при этом вытянул вперед, направив один наконечник к стремительно спускающейся летучей мыши.

На высоте сотни метров нетопырь раскинул конечности и швырнул задними лапами камень в защитника. Око на огромной скорости послушно полетело во всадника. Тот, увидев летящий прямо на него зелёный глаз чудовища, за миг до удара совершил кувырок назад. Камень ударился в землю и зарылся на полметра в почву.

Урван невольно взглянул на око и обомлел. Хранителя пробрала дрожь. Казалось, будто всё зло и все самые неприятные воспоминания прошли перед ним в одно мгновение. Его душа вновь испытала влияние скверны. От переживаний у юноши подкосило ноги, он закачался и плашмя рухнул на спину.

Перед финистом предстало видение. Посреди парящего в небе острова он увидел удивительный сад, раскинувшийся до пределов горизонта. Его наполняли неисчислимые множества разнообразных растений, подобных тем, которые росли на земле. В самом центре этого великолепия высилась роскошная яблоня высотой в несколько вёрст. Кора дерева отличалась от своих единоплеменниц удивительной белизной. Развесистая крона заслоняла половину неба и своей тенью покрывала половину рощи. На ветвях блистали миллиарды листиков и одновременно уживались пышные бутоны и спелые плоды.

Красные яблоки были настоящим произведением искусства, словно великий мастер отлил их собственноручно из лилового стекла и повесил на ветви. В каждом плоде как в зеркале отражался весь огромный и величественный сад.

Вокруг дерева ползал василиск. Через каждые пять-семь кругов он останавливался, поднимал голову и с ненавистью взирал на яблоки, а затем вновь продолжал движение. Наконец змей принял решение и, прекратив нарезать круги, стал медленно подбираться к яблоне.

— Проклят я ревнивым Господом на смерть. Позавидовал Элогим, что пожелал я быть богоподобным. Съем-ка плод от древа бессмертия и не умру, но тем избегу кары и обхитрю Всевышнего.

Змей обвил ствол туловищем в несколько колец и стал по спирали медленно взбираться вверх. С каждым новым витком он поднимался всё выше и выше, пока не достиг кроны. Василиск крадучись перелез со ствола на самую крупную ветвь и пополз к ближайшему фрукту между душистых цветов и узорчатых листьев. На месте, где проскальзывал аспид, оставался мерзкий след слизи.

Чудовище добралось до плода и стало внимательно его рассматривать. Яблоко казалось особенно вожделенным и приятным для глаз. Оно неудержимо манило своими перспективами и возможностью одурачить само божество.

С минуту василиск смотрел на яблоко, потом открыл пасть и свирепо на него набросился. Отгрызая по большому куску, стал жадно поглощать яблоко. Остановился монстр лишь когда плод был обглодан со всех сторон, а семя фрукта попало в его пасть.

Вдруг сверкнула молния, а за ней последовал оглушительный раскат грома. На широком кучевом облаке к яблоне спускались три ангела. Их лучезарные тела опоясывал огонь и в своём свечении они сливались в единое целое.

Облако приблизилось к ветви, на которой возлежал василиск, остановилось перед рылом чудовища и зависло в воздухе. Левый серафим вышел из стройного ряда вперёд и подлетел к василиску.

Сердце змея отчаянно затрепыхалось, в страхе он несколько раз обвился вокруг ветки и посильнее вжался в кору. Он понял, что Вседержитель вновь узнал о его злых замыслах и прибыл сюда, чтобы наказать.

— Я дал тебе время покаяться, но ты не покаялся, — возгласил громовым голосом ангел. — И не смирился пред лицом Господним, напротив, умножил свои грехи. За то Я повергну тебя на землю, и отдам тебя на позор. И вражду положу между тобою и между женщиной. Эта дева во чреве примет и родит младенца мужеского пола, которому надлежит пасти все народы жезлом железным. На плечи Его будет возложена власть, и Он будет назван: Чудесный Советник, Могучий Бог, Вечный Отец, Князь, дарующий мир. И восхищено будет дитя её к Богу. В тот день поразит Он тебя мечом Своим тяжёлым, большим и крепким. Возьмёт тебя, змия древнего, и низвергнет в бездну, и заключит в озеро огненное и серное, и будешь мучиться день и ночь во веки веков. Для сего-то и явился Сын Божий, чтобы разрушить дела твои.

Серафим медленно поднял руку к небу. Он особым образом сложил пальцы, так что его перста напомнили три буквы. Указательный был вытянут и соответствовал букве «и», средний и мизинец оказались согнуты и походили на две буквы «с», а большой и безымянный скрещивались и имели сходство с буквой «х».

Сложенные таким образом пальцы вдруг засияли, и из руки вырвался яркий солнечный всплеск. Мощной ударной волной змея подбросило в воздух и вышвырнуло за пределы парящего острова. Василиск полетел со скоростью значительно превышающей скорость звука. Трение об атмосферу заставляло его полыхать подобно метеориту, падающему на землю.

Огонь приносил невыносимые страдания чудовищу. От боли он разинул пасть, и из неё вывалилась косточка райского древа. Семя полетело на север к нордическому архипелагу, а гада стремительно понесло на восток.

Видение закончилось так же неожиданно, как и появилось. Урван стал приходить в себя лёжа на траве. Юноша ощущал тотальное бессилие вкупе с чрезмерной тревожностью. Он с трудом открыл глаза, и перед его взором предстало прекрасное звёздное небо, свободное от уже успевших рассеяться завихрений Позвизда.

После фантасмагории финист совершенно забыл о происходящей битве. Хранитель, продолжая лежать на земле, начал обдумывать услышанное им божественное предсказание. Теперь он понял, почему змей так ненавидит человечество. Чудовище страшно боится вечной муки, обещанной ему Элогимом за гордыню и лукавство. Пророчество свершится, когда на земле появится некий Сын Божий. Лишь он сможет сокрушить василиска и навеки избавить мир от зла и магии. И единственный способ избежать судьбы — это полностью уничтожить человечество. Только в таком случае Сын Всевышнего не сможет явиться, а змей навсегда избавится от угрозы вечного страдания.

Финист ещё больше осознал всю глубину ответственности, возложенной на него Господом. Он не просто защитник одного из множества народов, но хранитель воплощения Дитя самого Бога. Если он проиграет, то никто не сможет противостать василиску.

Урван несколько раз порывался встать с земли, но ему никак не удавалось. Последствия видений всё же давали о себе знать. Они отняли те немногие силы, которые у него ещё оставались после многочасового боя. Обессиленный, он мог лишь лёжа наблюдать за Вием.

Нетопырь приземлился в тридцати шагах от финиста. Он превратился в сатира и, подбоченившись, пошёл в сторону хранителя. В его походке отсутствовал всякий намёк на осторожность, но чувствовался неприкрытый нарциссизм. Демиург полагал, что полностью одолел защитника борисфян и тот более не в силах дать ему полноценный отпор.

Проклятый вознамерился пленить хранителя и провести над ним магические опыты. Эксперименты над всадником когда-то приносили свои плоды. Давным-давно могущественной ведьме удалось очаровать одного из предшественников Урвана и полонить. После долгих мучительных исследований, она с помощью скверны иллюзии создала миражи, которые не смогли обнаруживать чудесные глаза наездника. Если удастся повторить её опыт, то гамарталон также сможет накладывать галлюцинации способные обмануть финиста и феникса.

— За что? — внезапно прорычал хриплый голос справа от сатира.

Сатир вздрогнул и повернулся корпусом к источнику звука. Вдали он увидел оторванную голову лешего, скорбно смотрящую на него.

— За что ты нас предал? — повторил великан, глядя на своего военачальника.

— Хоть я и не обязан перед тобой отчитываться, но я отвечу: василиск жестоко меня оскорбил, возжелав назначить третьим, — холодно проговорил однорогий. — Отныне я более не стану ему подчиняться. Я займу его место.