— Отлично! В таком случае слушайте мой первый приказ — никаких званий и «выканья».

— Принято! — ответила за своих напарников Лиля.

— Кстати, товарищ Морозов, как тебя зовут? — спросил я.

— Алексеем.

— Ну что ж, Алексей, Кирилл и Лиля, вы правильно понимаете, контингент у нас весьма непростой. Сегодняшнее похищение может оказаться только первой ласточкой. Так что реагировать придется действительно быстро. Доверие у нас к друг другу должно быть полное, но мои приказы следует исполнять неукоснительно. Люди вы служивые, не мне вам объяснять, что приказ обсуждается только до того момента, пока он не отдан. И вот теперь следующий приказ. Высаживаемся и рассредотачиваемся.

Я остановил «Волгу» на краю бетонированной части дороги, ведущей к стройплощадке. Здесь стена тумана словно нарочно уплотнилась. Она уходила вправо и влево, сколько хватало глаз, и только сверху проглядывали звезды. Казалось мы стоим перед бесконечной белой стеной, которая дышит сыростью и ночным холодом. Морозов вынул из брезентовой сумки, с которой не расставался, даже сняв шинель, четыре милицейских рации «Виола-Н». Одну протянул мне.

— Пользоваться умеешь, командир? — спросил он.

— Приходилось, — ответил я.

Меня сейчас больше интересовало, как Красавина обойдется без шинели? Я принялся было снимать куртку, но старлей покачала головой.

— Мы все тепло одеты, — проговорила она.

— Хорошо, — кивнул я. — Связь, я вижу, тоже есть, а — оружие?

— Табельное мы не имеем право брать вне службы, — откликнулся Сидоров. — Так что, только навыки самообороны.

— Двоих я могу вооружить, — ответил я, — но несколько не стандартными видами. Третьему действительно придется обойтись навыками самообороны.

— Тогда снабди Лилю и Лешу, а я — обойдусь, — решил старшина.

— Хорошо! — Я вынул из кармана пистолет-портсигар и протянул его Морозову со словами: — Это спецсредство из Конторы. Патрона три еще есть.

— Ясно, — пробормотал Алексей, осматривая спецсредство в луче карманного фонаря.

Лилю я отозвал в сторонку. Вынул из внутреннего кармана «черную флейту».

— Это духовое ружье. Действует очень просто — дунешь с этой стороны, а вот с этой выскочит шип. Целить лучше в открытую часть тела — лицо, шею, руки, но учти шип отравлен. Яд действует не сразу, и в принципе потерпевшего можно еще спасти.

— Майн Рид какой-то, — пробормотала Красавина, — Луи Буссенар… Зачем мне это, Саша? Я не собираюсь никого убивать, а обезвредить мгновенно твоим духовым ружьем нельзя.

— Можно, если в глаз угодить.

— Бр-р… Нет, не возьму.

— В таком случае — пойдешь со мною. И это не обсуждается, товарищ старший лейтенант.

— Слушаю, товарищ старший группы!

— То-то… Итак, товарищи… Сидоров обходит стройплощадку справа, Морозов — слева. Мы с Красавиной ведем поиск непосредственно на самой стройплощадке. О подозрительных явлениях — сообщайте. Позывной Сидорова «Правый», Морозова — «Левый». Пошли!

Чтобы не демаскировать себя, мы с Лилей не стали включать фонарики. Ворота проступили в тумане. Они по-прежнему были на половину распахнуты. Чуть скрипели горбыли, из которых был сшит забор, еле слышно позвякивала колючка поверх него. И больше — никаких звуков. Неужто я ошибся? Может, скомандовать отбой? Нет, надо все обшарить здесь, раз уж приехали. Едва мы с Красавиной прошли между половинками ворот, как сразу увидели такое, из-за чего челюсти у меня отвисли.

Дело в том, что строители успели перекрыть часть котлована бетонными плитами, таким образом превратив фундамент в ровную и прочную площадку и вот сейчас посреди нее стоял… вертолет. Небольшой. Кажется — конструкции Камова. Кабина поблескивает полукруглыми «фонарями», похожими на стрекозиные глаза, за кабиной висят бочкообразные двигательные гондолы. Несущие винты расположены парами — одна под другой. Из фюзеляжа торчать две хвостовые балки с горизонтальным оперением. В общем — изящная машина. В только откуда она здесь?

В кабине смутно темнел силуэт человека, свернувшегося калачиком. А рядом, на колесе шасси сидел еще один. Я знаком велел напарнице оставаться на месте, а сам шагнул вперед. Силуэт на шасси выпрямился и я узнал в нем Динамо. Это что же, «химик» вертолетчик⁈ Быть такого не может. Нет, здесь что-то другое. Я взял ДМРД на изготовку. Если что, полосну без всякой жалости. Главное сейчас узнать, где Тимка? Пусть только Динамо даст зацепку. А на остальное мне плевать.

— Приехал-таки, учитель! — с явным облегчением произнес «химик». — Я уж заждался!

— Где пацан? — спросил я, опуская «домру» и даже повесив ее на ремень рации.

— Да вон, в кабине дрыхнет!

— Я его забираю. Там мать с ума сходит.

— Заберешь, — сказал Динамо, — но погодь немного… Тут с тобой потолковать хотят.

— Потолкую, когда пацан будет в надежных руках.

— Вижу-вижу, не один ты… — проговорил «химик». — Рация у тебя ментярская и маячит кто-то у ворот.

— Вот я его сейчас передам своему напарнику, они отойдут на приличное расстояние, тогда и разговор у нас будет. Да и какого хрена было затевать всю эту катавасию с похищением ребенка, я бы и так согласился!

Понизив голос до шепота, уголовник признался:

— Это моя придумка… Ну, для поднятия авторитету…

— За эту придумку ты можешь реальный срок схлопотать.

— Не сдавай меня, Физрук! — взмолился он. — Я тебе отслужу.

— Там будет видно.

Отодвинув его плечом, я двинулся к вертолету. В кабине и впрямь спал мальчишка, укутанный кожаной курткой. Я взобрался на ступеньку, отворил дверцу и взял спящего на руки. Пацан пробормотал что-то, но не проснулся. Динамо мне не препятствовал. Я пронес Тимку мимо него и подошел к инспектору по делам несовершеннолетних. И тут понял, что Лиле парнишку на руках не дотащить. Можно было плюнуть на обещание, данное уголовнику и самому донести ученика до «Волги», но что-то мешало мне так поступить.

— Тимка, — негромко сказал я, чтобы разбудить, не напугав. — Проснись.

Укутанный курткой так, что лица не видно, паренек в моих руках зашевелился вдруг и, выпростав руку, уткнул мне в грудину ствол пистолета.

— Не рыпайся, фраер! — проговорил он хриплым незнакомым голосом. — Завалю!

Руки мои словно окаменели, не в силах разогнуться. Не от страха. Меня поразило превращение Тимки Фирсова в существо, не имеющее с ним ничего общего. Меня сверлил глазками морщинистый уродец. Ничего не стоило отшвырнуть эту тварь, но если карлик шмальнет, то может попасть в Лилю, которая торчала столбом как раз позади меня. Как назло захрюкала рация: «Говорит „Правый“. Докладываю, в районе озера наблюдаю какое-то движение. Прием!»

— Аккуратненько поставь меня на почву и ответь, — скомандовал уродец. — Только не трепи языком лишнего.

— Правый! Наблюдайте. В контакт не вступать. Как поняли, прием? — ответил я.

— Вас понял, — откликнулся Сидоров.

— Вот так-то лучше, — проворчал карлик.

— Убери пушку! — потребовал я.

— Не уберу, — ответил тот. — Уж больно ты прыток. А пулю не перехватишь.

— Кто ты такой? Чего тебе надо?

— Я человек маленький, — хмыкнул карлик, — но за мною стоят большие люди. И люди эти недовольны тем, что какой-то выскочка подгреб под себя все доходы, которые дает этот паршивый городишко. Надо отдать тебе должное, сопляк. Ты убрал с дороги всех смотрящих — Киреева, Сумарокова, теперь вот Стропилина в психушку упек, а ведь он был ловкач, каких поискать. Так дела не делаются, вьюнош. Мы тебя не трогали до поры, до времени, покуда поступления не иссякли. Теперь вот вынуждены напомнить о своих правах. Хотели бабенку твою прихватить, да умные люди подсказали, что пацаны тебе дороже. Вот и взяли одного из них, с помощью Динамо. Хочешь получить пацаненка обратно, выкати сто штук в течении суток и по столько же будешь платить ежемесячно.

— Хорошо, — сказал я. — Прикажи привести мальчишку и получишь деньги немедленно.