Любезное приветствие, послышавшееся от двери, прервало речь Фоско.

— Добрый день, синьор Специ!

Это был Мауро Маурри, паталогоанатом. Выглядел он как джентльмен из тихой английской деревни: светло-голубые глаза, седые, отпущенные по моде волосы, бежевый джемпер и вельветовые брюки.

— Не пройти ли нам наверх, в мой кабинет? Безусловно, там будет удобнее беседовать.

Кабинет Мауро Маурри представлял собой длинную узкую комнату с полками, уставленными книгами и журналами по криминалистике и судебной медицине. Окно он, чтобы не впускать жаркий воздух улицы, не открывал и включил единственную маленькую лампочку над столом, оставив большую часть помещения в темноте.

Специ уселся, вытащил пачку «Голуаз», предложил сигарету Маурри, тот отказался легким движением головы. Журналист закурил.

Маурри тщательно подбирал слова.

— Убийца воспользовался ножом или иным острым инструментом. Инструмент имел зазубрину или зубец на середине, особенность модели или дефект. Это мог быть нож с зазубренным клинком. Мне кажется, хотя я не готов в этом присягнуть, что это была скуба — нож аквалангиста. Для удаления органа сделано три разреза. Первый по часовой стрелке, от одиннадцати к шести; второй против часовой стрелки, опять же от одиннадцати к шести. Третий, сверху вниз, был произведен для извлечения органа. Три чистых решительных разреза чрезвычайно острым лезвием.

— Как у Джека.

— Прошу прощения?

— Джек Потрошитель?

— Понимаю, конечно… Джек Потрошитель… Нет, не так. Наш убийца — не хирург. И не мясник. Здесь не требовалось знания анатомии. Следственный судья хотел ответа на вопрос: «Искусно ли была проведена операция?» Что значит «искусно»? Кто и когда производил подобные операции? Несомненно, она произведена человеком решительным и, возможно, использовавшим профессиональный инструмент. Кажется, девушка работала раскройщицей кож у Гуччи? Она пользовалась сапожным ножом? Ее отец тоже кожевенник? Возможно, кто-то из этого круга. Кто-то, неплохо умеющий обращаться с ножом — охотник или таксидермист. И явно это субъект, не знающий сомнений и со стальными нервами. Правда, он имел дело с мертвым телом, но все же девушка умерла только что.

— Доктор Маурри, — спросил Специ, — вы не задумывались о том, что он мог сделать с этим… фетишем?

— Убедительно прошу не задавать мне этого вопроса.

Когда понедельник погрузился в серую дымку сумерек, казалось, что сегодня больше ничего нового по делу не будет, и в редакции «Ла Нацьоне» состоялось большое совещание сотрудников. Здесь были издатель, редактор, директор отдела новостей, несколько журналистов и Специ. «Ла Нацьоне» оказалась единственной газетой, располагавшей информацией о том, что труп был изувечен: в остальных ежедневных выпусках об этом ничего не знали. Главный редактор утверждал, что подробности преступления следует вынести в заголовок. Редактор возражал, что это слишком шокирующая подробность. Когда Специ, чтобы помочь разрешить спор, зачитывал вслух свои заметки, в разговор внезапно вмешался молодой репортер криминального отдела.

— Простите, что перебиваю, — сказал он, — но мне только что вспомнилось: кажется, подобное убийство уже было пять или шесть лет назад.

Главный редактор вскочил на ноги.

— И ты только сейчас вспомнил, в последний момент! Или ждал, пока выпуск пойдет в типографию?

Репортер смутился, хотя ярость начальства и была напускной.

— Простите, синьор, мне только сейчас пришло в голову. Вы помните двойное убийство у Борго Сан-Лоренцо? — он помолчал, ожидая ответа.

Городок Борго Сан-Лоренцо лежал в горах километрах в тридцати севернее Флоренции.

— Ну же, рассказывай! — возопил редактор.

— В Борго убили молодую парочку. Те тоже занимались сексом в машине. Помните, тогда еще убийца воткнул ей сук в… в вагину.

— Теперь, кажется, вспоминаю. Вы что, проспали весь день? Принесите материалы по тому делу. Немедленно пишите заметку: сходство, различия… Шевелитесь! Вы еще здесь?

Совещание прервалось, и Специ пошел к себе писать статью о визите к судебным медикам. Прежде чем начать, он просмотрел старую статью об убийстве в Борго Сан-Лоренцо. Две жертвы, Стефания Петтини, восемнадцати лет, и Паскале Джентилкоре, девятнадцати, убиты в ночь на 14 сентября 1974 года, тоже субботней ночью в новолуние. Те тоже были обручены и собирались пожениться. Убийца забрал сумочку девушки, вывернул наизнанку, разбросал все, что в ней было, — так же, как с соломенной сумочкой, которую Специ видел в траве. И в тот раз обе жертвы провели вечер на дискотеке в подростковом клубе Борго Сан-Лоренцо. После предыдущего убийства были найдены гильзы, и в статье сообщалось, что они были от патронов «винчестер» серии «Н» двадцать второго калибра, такими же как и у убийцы в Арриго. Эта подробность была не столь важна, как представляется, потому что патроны двадцать второго калибра этой фирмы наиболее распространены в Италии.

Убийца из Борго Сан-Лоренцо не вырезал половые органы девушки, а, оттащив ее от машины, оставил на ее теле девяносто семь ножевых ран, сложившихся в сложный узор вокруг грудей и лобка. Убийство произошло около виноградника, и он проткнул тело старой одревесневшей виноградной лозой. В обоих случаях следов сексуального насилия не обнаружено.

Специ писал передовицу, а второй репортер одновременно работал над дополнительной колонкой по убийству 1974 года.

Два дня спустя эта работа дала результат. Полиция, прочитав статьи, произвела сравнительную экспертизу гильз, оставшихся после убийства 1974 года и недавнего убийства. Большинство моделей огнестрельного оружия, не считая револьверов, после выстрела выбрасывают гильзу: если стрелок не позаботится подобрать их, гильзы остаются на месте преступления. Полицейская лаборатория выдала определенное заключение: в обоих случаях использовалось одно и то же оружие: «беретта» двадцать второго калибра, длинноствольная — модель, предназначенная для стрельбы по мишеням. Без глушителя. Наиболее важная подробность заключалась в следующем: на бойке имелся мелкий дефект, оставлявший на кромке капсюля след, неповторимый, как отпечаток пальца.

Эта новость, обнародованная «Ла Нацьоне», вызвала сенсацию. Она означала, что в горах вокруг Флоренции рыщет серийный убийца.

Дальнейшее расследование открыло существование в чарующих холмах вокруг города яркого, но потайного мира, о котором знали немногие флорентийцы. В Италии молодые люди в большинстве живут дома с родителями, пока не женятся, а женятся обычно поздно. В результате секс в машинах — фактически национальный обычай. Говорили, что каждый третий из ныне живущих флорентийцев был зачат в машине. В любую ночь на выходные в окрестных холмах, в темных аллеях и на тупиковых дорожках, в оливковых рощах и на крестьянских полях полно припаркованных машин с молодыми парочками. Следствие обнаружило, что за этими парочками подглядывали десятки вуайеристов. Местные прозвали этих любопытствующих «индиани», то есть индейцами, за то, что те так же неслышно подкрадывались в темноте. Некоторые вооружились сложными электронными системами, микрофонами дальнего действия, звукозаписывающей аппаратурой и камерами для ночных съемок. «Индейцы» поделили холмы на зоны, принадлежавшие группе или «племени», и застолбили за собой лучшие точки для наблюдений. Особенно высоко ценились точки, где можно было наблюдать с близкого расстояния и рядом часто оказывались «хорошие машины» («хорошая машина» — это именно то, что вы думаете). Кроме того, «хорошая машина» могла оказаться источником дохода, и случалось, что наблюдения за ней продавали и покупали на месте, после чего один «индеец» покидал эту «биржу разврата» с наличными в кулаке, уступив свой пост другому, который и заканчивал наблюдения. Богатые «индейцы» часто платили проводникам, которые наводили их на лучшие места, и сводили риск к минимуму.

Находились и бесстрашные охотники, выслеживавшие самих «индейцев» — субкультура внутри субкультуры. Эти прокрадывались ночами в холмы не для того, чтобы подглядывать за любовниками, а чтобы выследить «индейца», тщательно зафиксировать описание его машины, ее номер и другие красноречивые подробности — после чего они шантажировали «индейцев», угрожая разоблачить их ночные подвиги перед женами, семьями и нанимателями. Случалось, что блаженство «индейца»-вуайериста нарушала близкая фотовспышка — и на следующий день ему звонили по телефону. «Помните вспышку в лесу прошлой ночью? Снимок удался на редкость, сходство поразительное, вас узнает даже самый дальний родственник! Кстати, негатив продается».