Стэн обожал незатейливые такшипы. В этом он расходился с большинством однокашников. Такшипы – от одноместных до больших с экипажем в добрых двадцать существ – были многоцелевыми кораблями. Их использовали и для разведки на короткие расстояния, и для быстрых, как молния, атак, и для ударов по наземным целям, а в случае крупномасштабного сражения – как первую линию и атаки, и обороны. Короче, именно для тех заданий, которые Стэну нравились больше всего.

Это, разумеется, не объясняло, почему он полюбил такшипы. Ну что в них хорошего? По сути, просто оружейные платформы с мощными двигателями и потрясающей, не всегда в лучшую сторону, маневренностью.

Корабль можно проектировать по-разному. Но так или иначе неизбежны компромиссы. Раз в вопросе о скорости, маневренности и вооружении мы заняли принципиальную бескомпромиссную позицию, значит, нам придется начисто отказаться от таких понятий, как броня и комфорт экипажа.

Стэн обожал входить на такшипе в атмосферу, играя на управлении, переключаться с АМ-2 на Юкаву, пикировать с воем до самой земли и выходить из пике в последний момент. Ему нравилось висеть в пространстве и, осторожно маневрируя, незаметно подкрадываться к громадному крейсеру, нажимать кнопку "ПУСК" и видеть, как "вражеский" корабль "взрывается" на экране радара. Он любил, скрываясь от ищущих добычу эсминцев, прятать свой маленький кораблик в самые невероятные укрытия.

Его друзья хотя и получали удовольствие от таких "забав", полагали, что служба на такшипах – верный способ сделать очень короткую, хотя, вполне возможно, и яркую карьеру.

– Какого черта, ты думаешь, я поступил в летную школу? – спрашивал у Стэна Бишоп. – После третьей высадки с Гвардией, я понял, что эти ублюдки хотят меня прикончить. Я имею в виду ублюдков на нашей стороне. Вы долго соображаете, капитан. Ничего удивительного, что вы стали чертовым офицером.

Стэн, как оказалось, любил такшипы даже слишком. За несколько недель до выпуска он прошел интервью с начальником школы и дюжиной старших инструкторов. Где-то на полпути Стэна осенило – его хотели сделать инструктором.

Стэн даже позеленел от страха. Он мечтал остаться в тылу не больше, чем превратиться в гомосексуалиста. Но его желания не спрашивали. В первый раз Бишоп и Ш'аарл'т не издевались, а сочувствовали товарищу. Стать чертовым инструктором – это, конечно, не смерть, но и не многим лучше.

Опасения Стэна оказались вполне обоснованными. Его и в самом деле выбрали на пост инструктора в летной школе. Вышел даже соответствующий приказ.

Но этот приказ каким-то образом затерялся, так и не дойдя до Стэна. На его счет были получены иные, вполне конкретные указания – как говорилось в сопроводительном письме, с "самого высокого уровня".

Начальник школы протестовал. Протестовал до тех пор, пока кто-то не подсказал ему, что этот "высокий уровень" находится не где-нибудь, а на Прайм-Уорлде.

"Главное отличие армии и флота,– думал Стэн, – в том, что во флоте все значительно вежливее".Армейский приказ хватал за шиворот и указывал, где и когда надо быть и что там делать. А приказ во флоте... Совсем другое дело!

"Вас, капитана третьего ранга Стэна, просят и вам приказывают, по воле Вечного Императора, принять на себя командование так-дивизионом Y47L, в настоящий момент готовящимся к выходу в имперском порту Соуард.

Далее, вас просят и вам приказывают вместе с означенным так-дивизионом Y47L проследовать для несения службы в систему Калтор. Вам надлежит доложиться и служить под командованием адмирала флота К. Р. Ван Дурмана.

Подробные инструкции будут переданы вам позже".

Спасен.

Стэн задержался лишь для того, чтобы узнать о системе Калтор. Она принадлежала к Пограничным Мирам, а это значило, что от нее рукой подать до таанцев. Там уж не придется прозябать в бездействии.

Прыгая от радости, Стэн отправился на поиски своих друзей. Он собирался поцеловать Ш'аарл'т.

Черт побери, он был так счастлив, что готов был расцеловать даже Бишопа.

Выпуск Второго этапа совсем не походил на выпуск после Отбора. Бывшие курсанты закинули главного инструктора школы в фонтан. Когда начальник школы начал протестовать, они и его засунули туда же.

Сидя по горло в воде, два пожилых офицера со скукой глядели на разыгравшееся вокруг буйство. Наконец начальник школы повернулся к главному инструктору:

– Столько лет, а они все не могут придумать ничего оригинальнее, чем забросить нас в этот фонтан.

Инструктор ничего не ответил. Он с мрачным видом выкручивал свою фуражку.

Ш'аарл'т, Бишоп и Стэн наскоро попрощались. Они поклялись писать друг другу, раз в год обязательно встречаться, ну и все такое прочее, что разумные существа при расставании обещают и никогда не делают.

Ш'аарл'т все еще ждала распределения. Бишоп уже дождался своего – водить громадный безоружный транспорт из одной всеми забытой, а следовательно, и мирной системы в другую. Стэн мог только гадать, увидит ли он еще когда-нибудь своих друзей.

Без шума и помпы, безо всяких пышных церемоний, леди Этего перенесла свой командный пункт с линкора "Форез" на крошечную "Занию".

За долгую службу в Таанском военном флоте адмирал Деска имел возможность хорошо изучить леди Этего. Она не любила построений и парадов и требовала только одного: чтобы ее приказы выполнялись быстро, точно и беспрекословно. Тех же, кто подводил леди Этего, ждала самая незавидная участь. Несмотря на свои размеры, "Зания", как и остальные корабли ее класса, являла собой настоящее чудо таанской технологии. Проектирование и разработка таких судов обошлись бы проектным бюро Имперского Флота в приличную часть их бюджета.

"Зания" предназначалась для самой современной минной войны – того самого типа боевых действий, которому Имперский Флот не уделял особого внимания. Возможно, дело было в том, что Империи уже давно не приходилось сражаться с противником, равным ей по силе. Даже жестокие Муэллерозские войны и те по масштабам протянувшейся на сотни тысяч парсеков Империи представлялись всего лишь стычками местного масштаба.

Что касается мин, то ими пользовались при позиционной войне. Например, загородить проход кораблям противника или обезопасить свою оборону. Еще ими можно было нарушить нормальные полеты по традиционно используемым врагом маршрутам. Что же касается военной стратегии, то здесь мины казались оружием не очень-то и важным.

Другая причина слабого интереса Имперского Флота к минам крылась в их "неромантичности". Обычная мина представляла собой кусок металла, уныло болтающийся в пространстве, пока что-то не заставит его взорваться. Обычно это происходило – если происходило вообще – много позже того, как тральщик установил мину на место. Минеры не носили длинных белых шарфов и не получали щедрых наград за несравненный героизм, хотя мины – на земле, на воде и в космосе – оставались самым смертоносным и самым экономичным способом уничтожения вражеских сил.

Таанцев куда меньше волновала "красота" боя, чем его итог. Они стремились победить. Любой ценой. И "Зании" предстояло стать одним из ключиков к этой победе.

"Зания" умела устанавливать мины с невероятной быстротой. И не простые мины, а самые современные, каких еще не знала история космических сражений. Сделанные таанцами мины представляли собой торпеды с атомным зарядом, мгновенно чувствующие появление поблизости любого корабля. "Дружественное" судно передало специальный код "свой – чужой". Считав его, мина оставалась в бездействии. Если же замеченный корабль не передавал кода или же код оказывался неверным, реакция была совсем иной: все остальные мины в пределах досягаемости активизировались и, включив двигатели, устремлялись на вражеский корабль. В минном поле, насчитывающем тысячи мин, спастись не смог бы даже самый могучий крейсер или линкор.