Махони внимательно выслушал адмирала, вежливо покивал, и распрощался. У него были свои мысли по этому поводу. И здесь он не мешкал.

Военные в массе своей весьма консервативны. Они очень не любят отказываться от схемы, которая раз или два сработала весьма успешно. Если уж на то пошло, то они держатся за нее до тех пор, пока враг не поймет, что к чему. Зачастую урок не вдет им впрок, даже когда за него приходится платить сотнями тысяч жизней.

Например, во время сражений на древней Земле в 1914 году после Рождества Христова по земному летоисчислению военная стратегия пришла к позиционной, окопной войне. Это значило, что обе стороны бились на фиксированных, укрепленных позициях, глубоко врытых в землю. И вот командир одной из воюющих сторон, некто Хейг, приказал своим частям атаковать противника в лоб, парадным строем. Только за первый день его войска потеряли убитыми и ранеными шестьдесят тысяч человек.

После подобного провала любое нормальное существо ибо ушло бы в отставку по непроходимой тупости, либо изменило бы тактику. Но увы! За редким исключением, тот же план атаки использовался до самого конца войны, пока военная машина не забуксовала из-за нехватки пушечного мяса. И каждый раз последствия были столь же ужасными, как и в атаке Хейга.

Воинственные таанцы тоже оказались склонны к лености мышления. Они придумали неплохой способ наведения ракет – с помощью агента, подсвечивающего цель лазерным лучом. Они применяли этот метод на сотнях миров и везде достигали успеха. А раз так, то и в штурме Кавите нечего выдумывать что-то новое. Тем более что там есть достаточно готовых к работе агентов и рвущихся в бой революционеров.

Привычка, несомненно, сыграла свою роль в решении леди Этего и адмирала Дески воспользоваться наводимыми с земли бомбами. Вторым фактором, вероятно, стало – вполне оправданное – пренебрежение к имперским вооруженным силам. Одного только таанцы не учли. Между бездельниками и необстрелянными новичками 23-го Флота и видавшими виды ветеранами Первой гвардейской была очень большая разница. Империя уже много лет не вела крупных войн, верно. Но при этом Первая дивизия Гвардии всегда выступала в роли военной пожарной команды. Большинство солдат в ней были профессионалами, и половина из них имела за плечами двадцать с лишним лет боевого опыта, приобретенного в самых разных условиях.

В том числе они прекрасно умели сражаться в городах и проводить облавы.

В районе города Кавите таанцы располагали пятью десятками операторов-наводчиков. Они прятались на чердаках заброшенных зданий, в пустых конторах и квартирах.

Махони задействовал для облавы сразу два батальона. Гвардейцы работали группами по пять человек. Первый, прислонившись к стене, осторожно стучал в дверь. Двое, встав на колено, готовились поддержать его огнем. Двое по сторонам следили, чтобы в дело не вмешался кто-нибудь еще – например, снайпер из окна напротив. Любое сопротивление или молчаяние – и дверь выбивалась. Если вы думаете, что генерал Махони при необходимости склонен был пренебрегать правами граждан, то вы совершенно правы. Впрочем, любое разбирательство можно будет начать, только если удастся удержать Кавите и только после окончательной победы Империи.

Прежде чем следующая волна таанских такшипов ворвалась в атмосферу Кавите, гвардейцы обнаружили сорок семь точек наведения – операторы либо погибли, либо бежали, бросив свое оборудование. Оставшихся уничтожили, как только они попытались подсветить цели.

В итоге бомбы беспорядочно рухнули на город. С военной точки зрения, они не причиняли особого вреда – только три из них повредили важные военные объекты. Но Кавите окончательно превратился в руины. Погибло шесть тысяч гражданских. Армия, призванная защищать население, как и всегда, вела себя в высшей степени эгоистично.

На сей раз, однако, таанцам не удалось уйти без потерь. Три такшипа Стэна и отряд патрульных ботов поджидали их на заранее рассчитанной орбите. Они уничтожили двенадцать вражеских кораблей. Не ожидавшие сопротивления таанцы послали в атаку не самые лучшие свои суда.

Еще три раза, все с тем же трехчасовым интервалом, враг штурмовал Кавите. Все три бомбардировки провалились. Три раза подряд таанцы несли невероятные потери.

После этого леди Этего решила изменить тактику.

Стэн тоже.

Под каждым из трех такшипов теперь висела большая обтекаемая капсула. В ней находилась предназначенная для эсминцев аппаратура постановки электромагнитных помех, ЭМП. Вообще-то, она делала куда больше, чем просто создавала помехи, но так уж она называлась. По километровому кабелю сигналы из капсул и от бортовой электроники такшипов поступали на хитро расположенные отражатели.

– Думаешь, сработает? – с сомнением в голосе спросил Алекс.

– Почему бы и нет? – отозвался Стэн.

– Ладно. Изменим вопрос. Допустим, все сработает даже лучше, чем надо. Что тогда?

– Тогда от нас останется пшик на постном масле.

Стен решил, что с провалом наведения с земли таанцы вернутся к традиционным способам управления ракетами. И он не ошибся.

Четыре таанских эсминца ворвались в атмосферу в четырехстах километрах от города Кавите. С километровой высоты они выпустили множество дистанционно управляемых ракет.

– Вижу запуск... Пошли ракеты... – внезапно объявил Фосс, не отрываясь от экрана.

Аналогичные сообщения поступили и с "Клаггета" и "Ричардса".

– Всем кораблям... готовность номер один, – приказал Стэн. – По моему приказу активировать... Пошел!

Фосс щелкнул клавишей, и ЭМП начал работу.

Операторы таанцев наводили ракеты как визуально, так и по радару. Заглушить стоический сигнал было проще простого. Таанцы, ничего другого и не ожидавшие, спокойно перешли на радары.

Их сенсоры обшарили Кавите в поисках подходящих целей – больших металлических объектов. Этим ударом леди Этего намеревалась раз и навсегда прикончить те немногие корабли, которые привел с собой Махони и которые уцелели из всего 23-го Флота.

Опытные операторы нашли цели... их компьютеры распределили цели между ракетами... наводка... заход на боевой курс...

– Поднимаемся, – приказал Стэн. – Ты их видишь?

– Так точно. Все ракеты идут, как и планировалось. Выходят на боевой курс.

– Полная мощность!

Такшипы рванулись в космос.

Ракеты были совсем близко от имперских кораблей. Так, во всяком случае, полагали таанцы. На самом деле они атаковали не сидящие на летном поле эсминцы и такшипы, а хитроумные отражатели, "исправляющие" радарные лучи по указаниям ЭМП.

Но вот такшипы ушли, и отражатели "смолкли". Ракеты внезапно потеряли цель. Операторы ничего не понимали. Не могли же боевые корабли раствориться в воздухе! Если кто и догадался, как их обманули, то все равно сделать уже ничего было нельзя.

В нескольких астрономических единицах от Кавите Стэн остановил свой отряд, посчитал по головам и понял, что им повезло. Второй раз такой трюк уже не удастся.

Для Стэна и его людей время потеряло всякий смысл. Когда у них хватало сил на воспоминания, они мерили дни полузабытыми событиями: "Это было в день, когда мы летали в разведку. Нет, тогда мы сопровождали тральщики... Помнишь, когда был взрыв на "Свампскоте"? Тоже нет, тогда мы сидели в засаде".

Никто не знал наверняка. Каждый с радостью променял бы всю загробную жизнь на две вахты спокойного сна; на еду, которую не надо в спешке, холодной выскребать из банки; на – лучше и не напоминайте – горячую ванну.

Корабли воняли почти так же, как и их экипажи. Удушливый запах страха, топлива, озона, пота, перегретой изоляции. К тому же, такшипы понемногу начинали выходить из строя. Накрылась пусковая установка "Кали" на "Ричардсе". Впрочем, это уже было неважно. В отряде все равно осталось лишь три таких ракеты. Оба "Чейна" на "Клаггете" могли стрелять только короткими очередями, а его бортовой компьютер потерял добрую половину мозгов. На "Гэмбле" осталось всего шесть способных навестись на цель пусковых установок для "Гоблинов".