Постепенно собранные с бору по сосенке команды практически без проблем стали настоящими боевыми экипажами. Лейтенант Эстил и тот вполне приемлемо вписался в общий коллектив. Те немногочисленные сложности, которые все-таки возникали, без труда разрешались быстрым кулаком мистера Килгура, взявшего на себя поддержание порядка в отряде. Но самое главное было в том, что четыре такшипа, и те, кто вызвался на них служить, выполняли свою задачу так, как считали нужным. Так, как полагалось. И никто не лез им в душу.

Стэн старался пореже бывать на Кавите. Даже для капремонта он набивал механиков в корабль и отправлялся на какую-нибудь заброшенную планетку. В доках Кавите потом никто не понимал, почему специалисты по двигателям или, скажем, по корпусам возвращаются после многодневной работы такими загорелыми и веселыми.

Летать для Стэна стало так же естественно, как дышать. Больше всего ему нравились атмосферные полеты на малой высоте. Здесь скорость чувствовалась, как нигде. Теперь в долгом одиночном патрулировании он нашел новое развлечение. Такшипы много времени проводили, просто вися в пространстве над плоскостями эклиптики разных планетных систем. Они оценивали возможность использовании таанцами этих систем в качестве военных баз, проверяли, не перемещаются ли там таанские корабли. Стэну следовало бы скучать.

Но он не скучал. О какой скуке могла идти речь, когда Алекс модифицировал одного "Гоблина", удалив боеголовку и вставив на ее место дополнительные баки горючего? Стэн обожал – разумеется, в свободные от вахты часы – опустить на голову запасной контрольный шлем и вывести "свою" ракету в космос. Он понимал, что ощущение "верха" и "низа" – чистой воды условность, сформированная компьютером. Знал он, и что чувство "жара" от близкой звезды и "холода" от замерзших планет тоже не более, чем игра воображения. И тем не менее, для Стэна управление громадной ракетой стало истинным воплощением извечной мечты человечества о полете. Неплохо было и то, что если с "Гоблином" что-то случится, сам Стэн находился в безопасности на борту "Гэмбла".

Вахта сменялась вахтой, день шел за днем. Если бы не нужда в дозаправке, Стэн, наверное, вообще не возвращался бы на базу.

Как-то раз, вдали от торных путей, Стэн в первый раз повстречал "Форез". И одновременно вторично встретил адмирала Деску.

"Келли" и "Гэмбл" пытались проследить истоки одного из метеорных потоков. Лейтенант Стикка утверждал, что тот произошел от какой-то разрушенной планеты; Стэну это казалось маловероятным. Большой размер каменных глыб сам по себе еще ни о чем не свидетельствовал. Но, развлечения ради, он дал разрешение на разведку.

Вой сирен боевой тревоги мигом положил конец развлечениям"

– Это самый большой линкор, какой мне только доводилось видеть, – пробормотал Килгур. – И наш бортовой компьютер не знает такого типа корабля.

– Все по местам, – приказал Стэн, сверяясь с картой. Они находились в нейтральном секторе, однако Стэн прекрасно понимал, что, если таанцам захочется порезвиться, это ему не поможет.

– Неизвестный корабль, – прогудел коммуникатор. – Назовите себя или будете уничтожены.

– Наглые твари, – пробормотал Килгур.

Стэн переключился на защищенную связь со Стиккой.

– "Келли", говорит "Гэмбл". Если начнется стрельба, вы немедленно летите на базу.

– Но...

– Это приказ.

Он переключил каналы.

– Имперский такшип "Гэмбл" слушает.

Экран прояснился, и Стэн увидел рубку таанского линкора. Он даже не сразу узнал офицера, стоявшего за спиной специалиста по связи.

– Капитан Деска! Поздравляю. Похоже, вы получили повышение.

Деска тоже недоумевал, где он слышал этот голос. Потом вспомнил. Воспоминание было не из приятных.

– Имперский корабль... Вас не слышим. – Ну не благодарить же, в самом деле, за поздравление. – Это линкор "Форез". Вы нарушили границу Таанского Союза и с этого момента находитесь под арестом. Приготовьтесь к приему десантного отряда.

– Жаль, – повернувшись к Алексу, сказал Стэн, – что с нами нет Иды.

Алекс ухмыльнулся. Когда-то, еще во время службы в отряде Богомолов, одна цыганка-пилот в ответ на подобное предложение только задрала выше головы юбки – под которыми, между прочим, ничего не было.

Стэн не мог придумать столь же достойного ответа и потому просто отключил связь.

– "Келли". На полной скорости возвращайтесь на Кавите. С докладом подождите сорок восемь стандартных часов или до моего возвращения – что произойдет раньше.

– Я принял корабль не для того, чтобы... Так точно, сэр.

Одной причиной для беспокойства меньше. "Келли" отставал от "Гэмбла" на несколько световых минут, и Стэн не сомневался, что таанцам Стикку не поймать.

– Мистер Килгур, – немного подумав, сказал он.

– Сэр.

– Проложите курс точно на "Форез".

– Есть, сэр.

– Три четверти мощности.

Кто-то на "Форезе" явно рассчитал траекторию "Гэмбла". Призывно запищал приемник аварийного канала, но Стэн сделал вид, будто ничего не слышит.

– Новый курс в световой минуте от этого ублюдка... по счету... три… два... один... сейчас!

Сторонний наблюдатель увидел бы, как "Гэмбл" резко вильнул в сторону.

– Похоже, что линкор взял нас на сопровождение, – сообщил Фосс.

– Слишком далеко. Фосс, мне нужна эта твоя случайная траектория. На счет... два... один... сейчас!

Фосс разработал специальную, случайным образом генерируемую траекторию для атаки. Он утверждал, что ни одна машина во Вселенной не сможет отследить ракету, запущенную по такой орбите. Сейчас по такой траектории летел сам "Гэмбл". Было только два "но". Во-первых, хотя и очень маневренный, такшип все-таки не мог сравниться с маленькой ракетой. А во-вторых, даже генераторы Мак-Лина не способны полностью компенсировать подобные скачкообразные изменения курса.

Стэн держался до предела. А потом его озарило:

– Новый курс... Приготовиться... Мне нужна траектория для абордажа.

– Сэр?

– Черт возьми, вы что, оглохли?

– Траектория для абордажа. Так точно, сэр.

Два корабля стремительно сближались.

– Мистер Килгур, как полагается приветствовать корабль таанцев?

– Будь я проклят, если знаю, капитан. Наверное, надо всадить ему ракету в спину, да и дело с концом.

Стэн выругался. Это было бы действительно смешно. Честно говоря, сам он не нервничал из-за "Фореза". Во всяком случае, нервничал не слишком сильно. Если бы таанцы объявили Империи войну или если бы боевые действия начались без объявления, адмирал Деска уж не упустил бы случая ткнуть Стэна носом в этот факт. Далее, ракеты "Фореза" по размеру наверняка были больше, чем весь "Гэмбл". Ну и, наконец, такшипы просто не атакуют, тем более дважды, вражеские линкоры.

"Форез" и "Гэмбл" миновали друг друга в какой-то паре световых микросекунд – недостаточно близко – несмотря на возражения утверждавшего обратное Килгура, – чтобы стереть о борт линкора антирадарное покрытие такшипа.

Корабль с включенными генераторами Мак-Лина не имеет ни настоящего "верха", ни настоящего "низа". Поэтому о реакции "Фореза" на маневр "Гэмбла" знали только офицеры в рубке линкора, да матросы в его навигационном центре. Но Стэн, следивший в кормовой экран за таанцами, с огромным удовольствием увидел, как громадный корабль несколько раз повернулся вокруг своей оси – стандартный маневр против абордажа.

– Аварийная мощность, мистер Килгур, – приказал капитан, не стыдясь самодовольных ноток, звучащих в его голосе. – Самый полный вперед!

Стэн, сдвинув каблуки и вытянув руки по швам, стоял перед адмиралом Ван Дурманом. Он стоял и думал, какой из его многочисленных грехов привел его в этот кабинет. Но адмирал выглядел странно довольным. Стэн догадывался, что причина хорошего настроения Ван Дурмана крылась в толпе маляров и плотников, запрудивших все подходы к адмиральскому номеру отеля "Карлтон".