– Только если на тебе лифчик тигровой расцветки, птичка.

– Ты не поверишь, – заговорщицки подмигнула мне Снежка и ловко расстегнула две верхние пуговицы, явив мне то, что я уже и так успел увидеть.

– Бинго! – я победно щёлкнул пальцами, а второй рукой чуть поправил штаны. – Дальше я сам.

Я быстро расстегнул остальные пуговицы и скинул рубашку девушки на пол. Снежана встала и покрутилась передо мной, соблазнительно повиляв бёдрами.

– Горячая птичка, – я одобрительно шлепнул ее по попке.

Она хихикнула и отправилась в душ, кидая на меня манящие взгляды через плечо. Иногда мне казалось, что она работала здесь не из любви к фотографии, а от желания заниматься со мной сексом. Снежка была из тех всегда готовых девушек, о которых так мечтаешь в средней школе и которых становится слишком много после универа. Впрочем, я был только за – иметь безотказную помощницу здорово помогало делу, потому что на самом деле она вела себя так не только со мной. Некоторым клиентам и моделям – мужчинам – требовалась укладка волос или немного макияжа, и тогда за дело бралась Снежка. Она усаживала клиента в кресло, вставала так, чтобы его нога оказывалась у неё между ног, а ее декольте – прямо напротив его глаз. Дальше дело было за клиентом, точнее за его руками. Легкий петтинг во время укладки волос – вот на чем я пару раз ловил ее. Клиенты после такого были особенно довольны, ну а мне большего и не нужно было.

Я привычно ласкал ее в душе – она не была той пылкой любовницей, с которой каждый раз был особенным, но ее старательность, готовность и яркие оргазмы нравились мне – а сам в это время думал о том, как объяснить девушке в сером сложившуюся ситуацию. Можно было свалить всё на Снежку или признаться в собственной невнимательности, но мне казалось, что на неё гораздо большее впечатление должно было произвести увиденное в студии, а не сам факт ошибки. Мне стоило быть особенно тактичным в разговоре с ней. И уж конечно предложить всё же провести фотосессию! Может, уже завтра – хотя это и выходной.

(1) – речь о героях книги “Господин директор”.

(2) – кожно-венерологический диспансер, куда попадают с болезнями, передающимися половым путём.

Я предавалась жалостливым мыслям о своей никчемной жизни бревна, когда раздался звонок в дверь. Эрик всегда открывал своими ключами, а курьера я не ждала.

Возможно, ошиблись?

– Кто там?

– Доставка из фотостудии “Мираж”.

Я нахмурилась. На сайте они обещали доставить готовые фото – но это не могло быть моим случаем. Я замялась, не зная, что делать.

– Это комплимент-извинение за причинённые неудобства, – добавил голос из-за двери, словно прочитав мои мысли.

Извинение? Что ж, это было мило с их стороны. Я щелкнула замками и обнаружила прямо перед собой большой букет пионов – бледно-серых и таких хрупких на вид, что у меня перехватило дыхание.

– Какая красота, – прошептала я.

– Рад, что угадал, – хмыкнул мужчина, державший букет.

Только тут я подняла на него глаза и испуганно попятилась назад – цветы принёс тот мужчина с тоннелем в ухе. Которого я уже видела вчера голым.

Щеки опалило огнём воспоминаний, а язык прилип к нёбу. Что он здесь делал? Зачем пришёл?

Между тем он зашёл внутрь и прикрыл за собой дверь.

– Пора наконец нам познакомиться, – с усмешкой сказал он. – Я – Егор, фотограф. А вы – Мила, моя клиентка, которая должна была прийти сегодня на фотосессию, но из-за путаницы в моём расписании вы пришли вчера и стали свидетелем того, что было совсем не предназначено для ваших глаз.

– Это ещё мягко сказано, – ошарашено шепнула я.

– Возьмите букет, Мила. Я с ног сбился, выискивая для вас серые цветы.

Он отдал мне букет и скинул с ног кеды. Без обуви Егор был, конечно, по-прежнему выше меня, а в небольшом коридоре и вовсе, казалось, занимал много места. Его нагловато-голубые глаза внимательно изучили мою простую домашнюю одежду, а затем вернулись к моим глазам.

– Угостите чаем, Мила? – насмешливо произнёс он, словно понимая, что я находилась в странном ступоре из-за его появления. – У меня есть для вас деловое предложение.

Я моргнула и, кивнув, пошла на кухню. Тело казалось мне деревянным и каким-то чужим. Непослушными руками я чуть не поставила букет в чайник – но к счастью вовремя заметила свою ошибку. Заметил ее и Егор, ухмылявшийся теперь ещё шире:

– Для цветов лучше подойдёт ваза, Мила.

– Вы так думаете? – нерешительно спросила я.

– Ну, я, конечно, не специалист в таких делах… – насмешливо развёл руками Егор.

– Вот и я тоже, – неслышно пробормотала я.

Эрик цветов мне не дарил. Как правильно реагировать на такой подарок? Ну, кроме того, чтобы поставить его в вазу. Я покосилась на Егора – он по-прежнему разглядывал меня, нисколько не стесняясь.

– Включите чайник, Мила, и садитесь, – предложил он, когда я наконец поставила цветы в воду.

Я ничего не ответила, но сделала, как он просил. Сидеть напротив него было странно – сознание так и подкидывало совсем другую картинку, когда Егор предлагал мне… а за его спиной другие мужчины… под стоны тех девушек…

– Мила, – отвлёк меня от воспоминаний его голос. Я стиснула горло свитера руками. – Простите ещё раз. За увиденное и за… за сказанное тогда.

Я молча кивнула.

– Позвольте мне предложить вам бесплатную фотосессию.

– Нет, – без раздумий ответила я. – Нет-нет.

– Вы уже записались в другую студию? – нахмурился Егор.

– Нет, но…

– Тогда отказ не принимается, – он широко улыбнулся и подался вперёд. – Понимаете, Мила, для меня важна моя репутация, важно, чтобы клиенты уходили от меня удовлетворёнными… довольными, – быстро исправился он, увидев, как я вздрогнула. – Вчерашнее ваше состояние нельзя назвать довольным.

Я покачала головой, и он продолжил.

– Послушайте, Мила, вы ведь что-то хотели от этой фотосессии? Побыть в роли модели, получить красивые кадры, новый опыт…

Я вспыхнула от его последних слов. Конечно, он наверняка не имел ввиду ничего такого, но в свете вчерашних событий… опыт мной был явно получен.

– Расскажите мне, что вы ждали от фотосессии? – Егор внимательно посмотрел на меня.

Я поджала губы. Рассказать ему? После всего?

– Ничего, ничего не ждала, – тихой скороговоркой сказала я.

Егор задумчиво молчал, неотрывая от меня прямого изучающего взгляда. Желая от него спрятаться, я порывисто встала, разлила заварку в чашки и добавила кипяток.

Я как раз несла чашки на стол, когда Егор сказал:

– Возможно, вы хотели научиться быть более открытой или, например, женственной? Возможно, раскрепощенной?

От этих слов я снова вздрогнула, и горячий чай из правой чашки выплеснулся мне на руку.

– Ай!

Егор отреагировал моментально – выхватил чашки из моих рук, поставил их на стол, а потом аккуратно вытер чай с моей руки рукавом своей толстовки. Держа меня за руку, он подвёл меня к раковине и включил холодную воду, подставляя под неё обожженное место.

Боль отступила, и ей на смену пришло чувство благодарности за непрошеную заботу. А ещё – странное волнение в груди от того, что Егор все ещё держал меня за руку. От того, что он стоял, прижавшись к моему боку, и у меня мурашки бежали по коже от его тепла и крепкого тела. И от запаха – того тревожно-возбуждающего запаха, который я почувствовала вчера в студии.

Всё это – и, конечно, отсутствие его прямого изучающего взгляда – заставило меня вдруг признаться:

– Моя подруга была у вас на фотосессии. Она сказала, что вы как-то так влияете на женщин, что они… что у них даже промок… что это их будоражит. Что возможно, это помогло бы мне с моим… с моей чувственностью. Помогло бы мне лучше узнать… узнать что-то о себе в этом плане.

Конец своей неожиданно длинной речи я совсем уже промямлила себе под нос, но Егор, как оказалось, всё услышал.

– Приходите завтра в 11. В студии никого не будет, кроме нас. Выходной день… Так что вам нечего будет стесняться, – я взглянула на него и поняла, что он говорит серьезно. – Есть у меня одна идейка, которая поможет вам. Фотосессия на кухне. Что скажете, Мила?